Виталий Севастьянов - Румбы фантастики

Светило почти коснулось близких нефритовых гор своим краем, с моря потянул приятно освежающий бриз, и Марков поднялся с шелковистого песка, чтобы заняться подготовкой к ночлегу. На корабль сегодня решено было не возвращаться.

Уже ступив на порог домика, штурман машинально повернул голову вправо, туда, где высилась зазубренная игла звездолета, и не то чтобы похолодел. Эффект был таким, будто за шиворот ему плеснули ледяной воды.

Окружающий пейзаж медленно, бесшумно и жутко менялся. Пляж, только что бывший идеально плоским, начал изгибаться, и бунгало уже стояло словно на дне гигантского блюдца, неумолимо превращающегося и пиалу.

Мгновенно проэкстраполировав направление и скорость процесса, Марков определил, что минут через пять они окажутся замкнутыми внутри сферы примерно стометрового диаметра.

Почему он поступил именно так, как поступил, что его озарило, штурман не мог потом объяснить до конца своей еще очень долгой жизни ни одной из ста двадцати трех комиссий, расследовавших этот случай.

Выкрикнув нечто бессвязное, но грозное, он схватил прислоненный к перилам веранды фотонный резак (он же карабин) и побежал к звездолету. За ним, не успев даже поднять сохнувшие на камнях плавки, спешил Игорь.

Когда сферическая крутизна пляжа стала непреодолимой, штурман прижал к бедру приклад, сдернул предохранитель и вывел движок реостата на максимум.

Из ствола ударила струя бело-фиолетовой плазмы, нависшая над головой стена удивительным образом неосыпавшегося песка вскипела в фокусе луча, с шипением повалил зловонный обжигающий дым.

Сцепив зубы, Марков бил в одну точку, и сфера вдруг лопнула, как воздушный шарик. В лицо полетели горячие липкие ошметки.

Исчезла яркая декорация, и планета явила свое истинное лицо. Вокруг раскинулась мрачная лавовая равнина, над которой клубился бурый туман. Ледяной воздух удушающе вонял аммиаком.

Спотыкаясь на острых камнях, сгибаясь пополам от рвущего легкие кашля, исследователи прекрасного нового мира, почти теряя сознание, кое-как добрались до корабля.

Хоть и безвкусный, но чистый земной воздух сразу принес облегчение. Марков ввалился в рубку и, едва дождавшись, пока журналист задраится в амортизационной камере, скривил губы в мстительной усмешке, откинулся в кресле и до упора послал вперед красный рычаг, прямо с поверхности давая двигателям полную маршевую тягу…

В глубокой пещере, скрытой в толще базальтового массива, крупный негуманоид, одетый в лиловую тогу, с досадой ударил по подлокотнику лежанки сразу тремя средними конечностями.

— Сорвалось! — надрывно выбулькнул он. — Но, бессмертные кванги, нигде же не сказано, что двуногие этой породы имеют плазменные жала… Испортили такую ловушку! Я буду жаловаться…

— Что поделать, на то и охота. Никогда не знаешь, что может случиться, — не желая гневить эманацию предков, смиренно встопорщил антенны второй, одетый в малиновую тогу наемного егеря. — Пусть будет так, как угодно квангам. Но я чую, что не далее, как в сотне твербулей отсюда в пространство ввинчивается межгалактический кокон кочующих пфердов. Это тоже достойная добыча. Посмотрим, на что они обычно клюют в этот сезон…

И шлепнул на овальную крышку походной автоматической чучельницы толстый засаленный том.

Впрочем, как раз этот, многое объясняющий эпизод в очерк Ростокина, к сожалению, не попал. Но в штат еженедельника его все равно зачислили. Не каждый, даже крупный репортер начинает творческий путь с сенсации галактического масштаба…

…Игорь Ростокин, специальный корреспондент еженедельника «Звезды зовут», с горечью думал, что ему опять, совершенно внезапно и оттого особенно обидно, не повезло. Да и в самом деле — с таким трудом добиться, чтобы тебя включили в состав чрезвычайно важной и даже сенсационной экспедиции, суметь наладить за время полета тесные и доверительные отношения с ее членами, передать в редакцию первые интригующие сообщения — и вдруг попасть в столь глупое положение…

А ведь ничто не предвещало неприятностей, когда Игорь, как всегда после обеда, загорал под лучами кварцевого псевдосолнца на берегу бассейна, оформленного под уголок Южной Адриатики, и читал в подлиннике дневники Стенли, последнего, на взгляд Ростокина, настоящего репортера, стилю которого он старался подражать.

На страницы книги упала тень, и Игорь поднял голову. Над ним, заложив руки за спину, стоял капитан. От его взгляда Ростокину сразу стало не по себе.

— Что такое, Сергей Васильевич? — спросил он, подавляя сильное желание немедленно вскочить и вытянуться, лишь бы прервать недоброе молчание Маркова.

— Нет, ты лежи, лежи… — уловив его порыв, махнул рукой капитан. — Время еще есть… — и сам присел рядом, аккуратно поправив стрелку на тщательно выутюженных брюках.

— Какое время? — не понял Ростокин.

— До поворота. Видишь, какая история… Получил я только что приказ… Немедленно изменить курс и лететь совсем в другом направлении. А тебя, соответственно, высадить… Там, куда мы направляемся, таким важным персонам, как ты, находиться не положено…

Это было настолько невероятно, дико даже, что Игорь вскочил.

— Постойте, Сергей Васильевич! Что за ерунда? Как так — высадить? Куда? В открытый космос? Бред какой-то! А как же экспедиция?

— Нет, в открытый космос мы тебя, конечно, не высадим… — Марков говорил без всякой иронии. Игорь давно знал, что капитан на любой, даже риторический вопрос отвечает подробно, обстоятельно и серьезно. — А высадим мы тебя на одну очень интересную станцию, она как раз неподалеку, на наше счастье, оказалась. А то бы и не знаю… Понимаешь, я и сам удивлен. Очень непонятная история. Срывают плановую экспедицию, гонят вдруг на другой конец вселенной, как будто посыльный скутер какой-нибудь… И без объяснения причин… Прибыть в сегмент такой-то, действовать по обстановке, с учетом положений инструкции номер ноль-ноль, и так далее, восемь цифр с дробью. Можно подумать, что у них там межзвездная война началась… — с сердцем сказал Марков, и только теперь Игорь поверил ему окончательно.

— А что за инструкция? — вскинулся он, ощутив пряный аромат тайны. — Я о такой не слышал…

— Ну, раз не слышал, значит, пока и не стоит. Для твоего же душевного спокойствия…

— Сергей Васильевич! — почти вскричал Игорь. — Они там наверняка не понимают! Я просто должен лететь с вами. Мало ли что! Вспомните, на всех войнах обязательно были корреспонденты, и вообще, вы же меня знаете, я во всяких переделках бывал…

— Оставим этот разговор. И не вздумай на Земле панику поднимать насчет войны и прочего. Это я просто к слову сказал. Кому нужно — знают, а ты среди своих друзей и, особенно, подруг волну не гони… Тем более — в радиограмме ясно сказано: корреспондента Ростокина И. Н. высадить на станцию «Дискавери-700», где его подберет следующий обратным рейсом транспорт «Индиан саксесс». Как видишь, все предусмотрено. Ничего, отдохнешь, станцию посмотришь… А станция уникальная, старинная. Все, что пожелаешь, имеется. Синтезаторы там, гипнотека и прочее… Скучать не будешь. А через недельку тебя индусы подхватят. Так что не теряй времени, иди собирайся.