Журнал Русская жизнь - Будущее (август 2007)

Вокруг суррогатного материнства ломается куда больше копий, чем вокруг искусственного осеменения. Отчасти причина в романтической составляющей: в матери, вынашивающей (как правило, за деньги) чужое дитя, все равно просыпаются естественные биологические инстинкты. Есть и другая сторона дела: по статистике, треть женщин, предлагающих свои услуги в качестве суррогатных мам, мошенницы. Во всех государствах мира процветает серый рынок таких услуг. Кстати, Россия в этом смысле довольно продвинутая страна: у нас суррогатное материнство не запрещено законом и даже кое-как регулируется. Основной документ - приказ Минздрава РФ № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий в терапии женского и мужского бесплодия». В этом приказе подчеркнуто, что сурмамой может работать только женщина в возрасте от 20 до 35 лет, физически и психически здоровая и имеющая собственного ребенка.

Как правило, имя суррогатной матери, да и сам факт обращения к ней биологические родители стараются держать в тайне. Получается плохо: от этого дела остается слишком много всяких документов. К тому же сурмама довольно часто сама начинает искать выношенного ею ребенка: материнский инстинкт, тема, уже освоенная отечественным масскультом.

И последнее. Результат слияния яйцеклетки и сперматозоида, то есть начавший формироваться эмбрион, можно пересадить в тело сурмамы не сразу, а заморозить и отправить на хранение. Храниться эмбрионы могут очень долго.

Все эти коллизии вызывают к жизни вопрос: а зачем вообще нужна биологическая мать? В конце концов, матка - всего лишь мешок, хоть и очень сложно устроенный. Нельзя ли сконструировать нечто вроде инкубатора, в котором выращивать детишек, как грибы? Вместо нудной процедуры родов просто открывать крышку и вытаскивать младенчика на свет Божий?

Впервые о создании искусственной матки всерьез заявил итальянский ученый Даниель Петруччи в 1961 году. Впоследствии выяснилось, что это мистификация. Но опыты ведутся. Пока на крысах и собаках, и то не очень успешно. Тем не менее никаких принципиальных невозможностей тут нет, это вопрос техники.

Про овечку Долли не слышал, наверное, только ленивый. Ее появление на свет - результат все того же экстракорпорального оплодотворения, только более сложного. У яйцеклетки удаляют ядро и заменяют его ядром клетки взрослого организма. Яйцеклетка начинает делиться и вырастает в полноценный организм, который является полной генетической копией того, у которого взяли ядро.

Клонировать человека тоже пробовали, несмотря на запреты (они действуют в США, Франции, Германии, Японии и некоторых других странах). Например, секта раэлитов, пытающихся добиться бессмертия при помощи клонирования, объявила о рождении первых детей-клонов. Информация не подтвердилась. Но в том, что во многочисленных лабораториях усердно пилят эту тему, сомнений нет.

В широком смысле это комплекс методов изменения генетического аппарата человеческих клеток в целях лечения заболеваний и много еще зачем.

Нужно различать генную терапию до и после зачатия. Внести изменения в генетический аппарат одной-единственной клетки, из которой потом получатся все остальные, очевидно, проще. Ген можно редактировать, удаляя из него какие-то цепочки молекул и заменяя их другими (благо геном человека расшифрован, и известно, «где что»). Но можно редактировать гены и в живом организме.

После того как была открыта трансформация клеток животных некоторыми вирусами, стало известно, что в генетический материал тканей внедримы чужие гены. Методы, которыми пользуются вирусы, сильно напоминают хакерские, но обратить их во благо вполне возможно.

Генотерапия уже применяется в медицинской практике. Например, внедрение в клетки больного органа здоровых генов с последующей подсадкой этих клеток обратно к человеку. Допустим, клетки печени не справляются с обработкой какого-то вредного вещества, поскольку ген, отвечающий за это, поврежден. Берется кусок печени, кладется в чашку Петри, в клетки вживляется специальный безвредный вирус, который встраивает в них нужный ген. Подрощенные клетки пересаживаются обратно в печень. Будучи родными, они там приживаются и становятся частью печени - на радость врачам и больному.

В перспективных планах ученых и куда более эффектные трюки. Например, внедрение новых генов во все клетки организма. Что фактически означает переписывание его генетической карты. Человек может стать здоровее, сильнее, даже измениться внешне - буквально «стать другим». Этим уже начали пугать. В одном из фильмов о Джеймсе Бонде злодей кореец проходит курс генной терапии, в результате чего становится европейцем, сильно смахивающим на Бонда, чей генетический материал был использован в эксперименте.

Теперь самое время подумать, как все это отразится на человеческом обществе. Начнем с основ. То есть с семьи.

Традиционная европейская семья покоится на фундаменте римского права. Justum matrimonium, законный брак, преследует двоякую цель - заключение союзов между гражданами (породнение) и содержание иждивенцев (детей, больных и престарелых). Эта цель достигалась благодаря производству законного потомства, которое сначала вскармливалось и обучалось родителями, а потом обеспечивало их существование. Слово «законный» тут имеет огромное значение: человек считался полноценным и полноправным, только если был рожден в законном браке. Далее, семья считалась самоуправляемой, власть государства внутри семьи была существенно слабее, чем patria potestas - власть главы семьи, которая, в свою очередь, основывалась на том, что римляне называли manus, рука. Пряником был секс, который официально дозволялся только в рамках семьи.

Вся последующая история семьи как института - это история выкручивания manus’а государством, заинтересованным в разрушении семьи как ячейки общества, противостоящей всепроникающему госконтролю. В качестве естественных союзников государство обычно использовало женщин и детей, добивавшихся всяческих прав (но, конечно, не обязанностей). Сейчас этот процесс в цивилизованных странах завершен: «глава семьи» практически официально превратился в бесправное существо, имеющее только обязанности, причем даже в случае развода его обязательства перед прежней семьей не прекращаются никогда. С другой стороны, экономическая нужда в семье тоже отпадает. Наконец, слово «законнорожденный» стало малопонятным архаизмом. Однако желание обзавестись собственными детьми еще сохранилось; оно-то и является главной причиной, по которой европейский брак все еще существует, пусть и в крайне жалком виде. Впрочем, и она перестает быть актуальной. В развитой стране ребенка может вырастить и выкормить один человек, если ему это зачем-то надо. Отец или мать - не важно. Общество достаточно богато, чтобы позволить себе такое удовольствие.