Журнал Русская жизнь - Русский бог (декабрь 2007)

- А потом они решили идти к Александровскому саду и прорвали оцепление, перевернули один грузовик, подрались с омоновцами. Тут еще этот слух про убитого старика - то ли генерала, то ли просто ветерана. Попов был в ярости. Он требовал, чтобы я их репрессировал, а я никого репрессировать не хотел. В тот же день я положил Гавриле на стол заявление об отставке, но к вечеру выяснилось, что и старик умер не на демонстрации, а в метро, и вообще все успокоились. Мэр мою отставку не принял.

Вторым и последним конфликтом мурашевской милиции с оппозиционными демонстрантами стало десятидневное противостояние с «Трудовой Россией» у телецентра «Останкино».

12 июня на улице Академика Королева начался бессрочный пикет под лозунгом «Долой империю лжи!» Сторонники Виктора Анпилова требовали предоставить прямой эфир своему лидеру. Эфира Анпилову никто не дал, рядом с телецентром образовался палаточный лагерь.

- У меня уже был опыт зачистки палаточного городка - осенью девяносто первого у гостиницы «Россия». Там еще с весны стали собираться какие-то люди со всей страны, у них были требования к Съезду народных депутатов. Кто-то хотел царя реабилитировать, кто-то - Ленина похоронить, кто-то просто требовал себе квартиру или пенсию. Они никому не мешали, но в какой-то момент этот городок стал просто представлять угрозу здоровью москвичей - там началась эпидемия кожных заболеваний. И я приказал эти палатки ликвидировать. Все прошло спокойно, никто даже не обратил внимания. А в Останкине все было шумно - много народу, лето, по ночам костры, песни поют, водку пьют. Я бы их не трогал, но Егор Яковлев, который тогда возглавлял Гостелерадио, попросил меня навести порядок, потому что сотрудники телевидения жаловались на то, что уже невозможно работать в атмосфере морального террора. Идет какой-нибудь оператор на работу, и он должен проходить сквозь строй пикетчиков, которые что-то кричат, бросаются бутылками, избить могут. Действительно неприятно.

- Егора, - продолжает Мурашев, - поддержали Руцкой и Лужков, а я как-то спокойно ко всему этому относился. Я тогда был президентом Шахматной федерации России, и мы с Каспаровым должны были лететь на Филиппины на шахматную Олимпиаду, где впервые Россию представляла собственная команда. Это было очень важное мероприятие, а у телецентра эти оглоеды митингуют. Я понял, что не смогу спокойно уехать, оставив их вот так там стоять.

Мурашев к тому моменту уже знал, что должен уйти в отставку, более того - уже был известен его преемник на должности начальника ГУВД. Кандидатура начальника милиции общественной безопасности, заместителя начальника ГУВД Москвы генерала Леонида Никитина уже была одобрена Юрием Лужковым, и именно ему Мурашев поручил ликвидировать палаточный лагерь на улице Академика Королева.

- Хотел, чтобы Леонид Васильевич показал и мне, и Лужкову, на что он способен, - объясняет Мурашев. - А он вместо этого начал саботировать мое распоряжение. Боялся ответственности. Знаете, нет на свете более трусливого человека, чем советский генерал. Если видишь на погонах генеральские звезды, знай: этот человек всю жизнь всего боялся и теперь вообще ни на что не годен. В принципе, именно по этой причине сейчас в Москву во время маршей стягивают столько ОМОНа - все боятся ответственности и пытаются распространить ее на как можно большее число начальников из разных регионов. И вот Никитин приходит ко мне с планом разгона пикета, согласно ему нужно 5 тысяч бойцов Софринской бригады внутренних войск и еще 5 тысяч московских омоновцев. Я говорю: что за бред, давайте новый план. Приносит новый: 4 тысячи бойцов. Это было на заседании оперативного штаба в кабинете Егора Яковлева (а я в этом кабинете даже ночевал, смотрел в окно на пикетчиков, выбирал время для начала операции). В общем, уволил я Никитина прямо на этом заседании штаба. Так и не стал он моим преемником.

Руководить операцией Мурашеву пришлось лично. Помогали ему в этом два заместителя командира московского ОМОНа - Козлов и Фекличев (последний после этого получил от Мурашева прозвище «Фекличев-Останкинский», по аналогии с Суворовым-Рымникским и Потемкиным-Таврическим) с 50 бойцами.

- В пять часов утра, когда вся водка уже выпита, все речи произнесены, и пикетчики уже или спят, или собираются спать, наши бойцы их погрузили в автобусы, отвези в другой конец улицы Королева - на углу с Новоостанкинской была автостоянка, и на этой стоянке их выгрузили и блокировали. Никаких задержаний, никаких протоколов, просто перетащили их на пару километров от телецентра. Потом привезли им их палатки и сказали: стойте тут, а к телецентру больше не ходите. И я спокойно улетел в Манилу.

После отставки в ноябре 1992 года Аркадий Мурашев, занимавший множество постов в тогдашних организациях вроде «Демократической России», занялся партстроительством: вместе с Сергеем Юшенковым и другими демократами работал над созданием партии, которая позднее станет называться «Демократический выбор России».

- По конституции выборы нового Съезда народных депутатов должны были пройти в 1995 году, и мы уже тогда начали подготовку к этим выборам. Предположить, что Ельцин все-таки разгонит Верховный совет и поменяет конституцию, мы тогда не могли. Я до сих пор уверен, что даже в той конфликтной обстановке можно было нормально дотянуть до новых выборов. Когда в августе 1993 года Ельцин снова назначил Гайдара первым вице-премьером, мы думали, что это делается с прицелом на выборы 1995 года, - это уже потом Ельцин будет говорить, что назначение Гайдара было первым шагом к Указу номер 1400. До сих пор не понимаю, что Ельцина подвигло на разгон парламента. Скорее всего, какие-то спецслужбистские штучки, то есть что-то вроде докладов ЦРУ об оружии массового уничтожения в Ираке. Ельцина могли напугать как-нибудь. Сказать ему, например, что Хасбулатов готовит на него покушение. Сейчас уже никто этого узнать не может. А может быть, все это было цепочкой случайностей. В отношениях Ельцина с парламентом вообще было очень много случайного. С чего, например, начался конфликт с Верховным советом? В 1991 году, в феврале, шестеро заместителей Ельцина выступили против него, Светлана Горячева с трибуны обращение зачитывала. Чем они были недовольны? Тем, что все они были заместителями Ельцина, но почему-то все решал Бурбулис. Мне кажется, многих конфликтов можно было избежать, кто-то обижался на Ельцина из-за того, что одному депутату дали хорошую машину, а другому плохую, кто-то еще из-за чего-то настолько же ерундового. А Ельцин просто не хотел идти ни на какой диалог.

Были и совсем анекдотические случаи. На каком-то из съездов Ельцин призвал тех депутатов, которые его поддерживают, собраться в перерыве в Георгиевском зале. Читал заявление по бумажке и пропустил слова «в перерыве». Когда собираться - непонятно. Кто-то пошел в Георгиевский зал сразу, кто-то не пошел вообще, в итоге к Ельцину пришло что-то около двухсот депутатов, а он ждал минимум пятьсот и с тех пор был уверен, что с депутатами ему разговаривать не о чем.