Лоуренс Райт - Аль-Каида

После расследования взрыва на «Коуле» и неприятностей с пропажей портфеля О’Нейл понимал, что его репутация настолько подорвана, что вопрос о замещении должности в НСБ просто снят с повестки дня. Обычно после ухода в отставку оперативные сотрудники ФБР становятся высокооплачиваемыми консультантами по безопасности в корпорациях, поэтому в последние годы карьеры они, по крайней мере, могут зарабатывать хорошие деньги. У О’Нейла уже было несколько предложений, но самое лучшее место, куда он хотел вернуться после Испании, был Всемирный торговый центр. Некоторые из его друзей, включая Марка Россини, поздравляли и говорили: «По крайней мере, там ты будешь в безопасности. Они уже пытались его взорвать». О’Нейл ответил: «Они попытаются снова. Они никогда не оставляли попыток взорвать оба здания». Это решение стало дня него роковым.

Можно представить, что жизнь Джона О’Нейла была своеобразным примером в сознании исламских радикалов, так же как и последователей некоторых религий, которые считали, что безнравственность является характеристикой страны и времени. Многие люди в Америке, образно говоря, пускаются в крайности.

Традиционная мораль пришла в упадок. Наряду с этим быстро росли фундаменталистские церкви. Сексуальному скандалу во время президентства Клинтона был противопоставлен догматизм религиозного права. О'Нейл, как и многие его современники, метался между грешной жизнью и чрезмерным благочестием. Он был бабником, лжецом, эгоистом и сибаритом. Он любил роскошь и вещи известных брендов, живя явно не по средствам.

В нем присутствовали качества, которыми бен Ладен иллюстрировал портрет падшей Америки. О’Нейл мучительно искал духовную опору.

Он вышел из католической церкви, когда познакомился с Вэлери. Она была дочерью протестантского проповедника из Чикаго. О’Нейлу понравились зажигательные спонтанные богослужения. В то время он возглавлял расследование случаев насилия со стороны борцов с абортами. Вместе с Вэлери он понимал силу и опасность фундаменталистского мировоззрения. Эти люди приходили в церковь, потому что экстатические моления им нравились больше, чем формальные службы традиционных конфессий. Разница была в том, что противники абортов были готовы убивать гинекологов во имя Господне. Когда О’Нейл и Вэлери переехали в Нью-Йорк, они обычно посещали Мраморную коллегиальную церковь на Пятой авеню, где была кафедра Нормана Винсента Пила [69] Пил Норман Винсент (1898–1994) — религиозный деятель США, с 1932 г. пастор Мраморной коллегиальной реформистской церкви в Нью-Йорке. Один из первых консервативных телепроповедников. Автор ряда книг, в том числе бестселлера «Сила позитивного мышления» [The Power of Positive Thinking] (1952). и его оптимистической философии «позитивного мышления». Это была тихая гавань, но О’Нейлу было часто не по себе.

После происшествия в тайном гараже ФБР О’Нейл начал ежедневно читать Библию. В Йемене он держал Писание на прикроватном столике вместе с последней биографией Майкла Коллинза. Он вернулся в католичество весной 2001 года и посещал мессы каждое утро. Он сказал Вэлери, что уже советовался со священником, как получить развод. В августе он подписал с женой Кристиной соглашение об имуществе. Ей переходило право воспитания детей и дом в Линвуде, штат Нью-Джерси. Но его предстоящая свобода казалась только дополнением к духовному бремени, которое он нес.

О’Нейл купил книгу, озаглавленную «Познай свою Библию!». Будучи дочерью проповедника, Вэлери знала Библию лучше, чем Джон, поэтому неудивительно, что он решил наверстать упущенное. Они часто пускались в бурные споры о спасении. Он был уверен, что душа спасается через добрые дела, а Вэлери доказывала, что только верой в Иисуса Христа. Ей становилось плохо, когда она думала, что он обречен.

Вскоре после возвращения из Испании О’Нейлу попалась на глаза детская книжка под названием «Птица души». Вэлери была в ванной и готовилась пойти на работу, когда Джон вошел к ней и стал читать. Она почти не обращала на него внимания. Это история о птице, которая села на одну из веток нашей души.

О’Нейл, суровый мужчина, постоянно носивший с собой пистолет, читал о том, что птица сердца летает вокруг нас, когда кто-то причиняет нам боль, затем поднимается вверх, если мы радуемся. Потом он перешел к части о ящичках.

Вэлери заметила краем глаза, что у него навернулись слезы на глаза. Он продолжал читать про ящички: один — для счастья, другой — для страдания, один — для ревности, следующий — для удовольствия. В конце концов он стал рыдать так, что ему было трудно закончить чтение. Джон совершенно расчувствовался.

Вскоре он углубился в молитву. О’Нейл купил пару руководств и отмечал интересные места в молитвеннике с помощью ленточек или клеящихся листочков. Особенно ему нравился псалом 141.

Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.

Смотрю на правую сторону и вижу, что никто не признает меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.

Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище мое и часть моя на земле живых.

Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог; избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня [70] (Пс. 141:3–6) Синодальный перевод. .

На последней странице бревиария [71] Молитвенник для католического духовенства. в красной кожаной обложке он отметил расписание католических служб суточного круга и с 30 июля начал ревностно их вычитывать. Молиться четыре или пять раз в день, как мусульмане, было достаточно редкой практикой среди католиков-мирян, скорее, это было древним обычаем, которого придерживалось только духовенство либо особо ревностные прихожане. Вероятно, в своей молитвенной практике он заметил параллели между ранней церковью и некоторыми аспектами современного ислама, ибо церковный календарь изобилует именами мучеников и героической агиографией, которая могла рассматриваться как проявление религиозного экстремизма. Он начал молитвенное правило в день памяти св. Петра Хрисолога, епископа Равеннского, запретившего танцы и преследовавшего еретиков. На следующий день, 31 июля, праздновалась память св. Игнатия Лойолы, неукротимого испанского воина, основавшего орден иезуитов. Эти святые представляли общество, управляемое Божьими законами, гораздо более отчетливо, чем Саид Кутуб или большинство современных христиан.