Лоуренс Райт - Аль-Каида

Самолет, в баках которого было около тридцати четырех тысяч литров авиационного топлива, врезался на пятьдесят восемь этажей выше кабинета О’Нейла. Люди не запаниковали, они просто не знали, что им делать. Это бомба? Землетрясение? Не было никаких объяснений. Вода лилась с потолка, заливая мраморные полы. Огромные окна разбились вдребезги, и ветер с разных сторон продувал вестибюль. Люди уже стали выбрасываться с верхних этажей башни. Человеческие тела, ударяясь о бетон, разрывались как гранаты. Площадь возле здания была приготовлена для ночного концерта, и кровавые части тел разлетались прямо на стулья. Десятки ботинок и туфель валялись на тротуаре. В здании находился дневной детский сад, и О’Нейл помог вывести всех детей в безопасное место.

В Афганистане члены «Аль-Каиды» долго не могли поймать сигнал со спутника. Один из боевиков держал тарелку в руках, но ловил только помехи. Наконец ему удалось настроиться на арабскую службу Би-би-си. Ведущий новостей уже заканчивал выпуск, когда ему принесли ошеломляющую новость: в Нью-Йорке самолет врезался во Всемирный торговый центр! Члены «Аль-Каиды» думали, что это была единственная атака, радостно восклицали и кланялись в благодарственной молитве. Но бен Ладен сказал: «Ждите еще!»

Али Суфан с небольшой группой агентов был в Йемене в американском посольстве. Барбара Бодайн уже закончила свою миссию и покидала страну, но новый посол еще не прибыл. Суфан разговаривал со своей невестой по телефону, когда она сказала ему, что горит Торговый центр. Он попросил разрешения у заместителя начальника миссии войти в служебное помещение посольства и включить телевизор. Как только он сделал это, то увидел, как второй самолет врезался в южную башню.

Вэлери Джеймс расставляла цветы в своем офисе, когда «все телефоны точно взбесились». Это было в девятом часу во вторник. Дети в панике звонили ей. Наконец позвонил Джон: «Милая, я хочу сказать тебе, что со мной все в порядке. О боже, Вэл, это ужасно. Кругом валяются куски человеческих тел. Ты плачешь?» Да, она плакала. Он спросил ее, что за самолет врезался в здание. Она ответила, что сын сказал ей — это, скорее всего, «Боинг-747». В конце разговора Джон проговорил: «Вэл, я думаю, что все мои сотрудники погибли. Я не могу оставить мой пост».

«Ты опять нужен всем больше чем навечно», — ответила она.

В Афганистане бен Ладен также плакал и молился. Успешная диверсия была знаком благословения Божия, но он ждал большего. Своим ничего не понимающим сподвижникам он показал три пальца.

В 9.25 Анне ди Баттисте, которая поехала на машине в Филадельфию по делам, позвонил О’Нейл. Слышимость вначале была хорошая, но потом связь оборвалась. О’Нейл успел сказать, что находится на улице в безопасности. «А ты на самом деле вне здания?» — спросила она. В ответ он сказал, что любит ее. Она уверовала, что Джон обязательно спасется.

По безоблачному небу летели клубы черного дыма вместе с бумагами: записками, фотографиями, акциями, страховыми полисами — их разнесло на много миль через Ист-Ривер в Бруклин. Кучи обломков летели вниз на улицы Нижнего Манхэттена, усыпанные телами, многие из которых были разорваны на части. Один человек выбегал из здания, неся в руках чью-то ногу. Часто выбросившиеся люди попадали в пожарных, убивая их.

Воздух содрогался от сирен пожарных и полицейских машин, съехавшихся со всего города, отовсюду были посланы спасатели, которые нашли здесь свою смерть. Стив Бонгардт двигался по направлению к башне навстречу бесконечной толпе людей. Он услышал второй взрыв. «Это второй самолет», — крикнул кто-то. Бонгардт раздумывал на ходу, что это мог быть за аппарат, вероятно, частный реактивный самолет, который сбился с курса. Затем за три здания от башен он увидел один из массивных авиационных двигателей, пробивший башню насквозь. Двигатель упал на женщину, которая была еще жива и мучилась, придавленная им. Бонгардт понял, что это было дело рук бен Ладена.

О’Нейл вернулся в северную башню, где находился противопожарный терминал, и сел за командный пульт. В вестибюле воняло керосином, который протек в шахты лифтов, создав взрывную волну. Пожарные в тяжелом снаряжении с трудом поднимались по ступенькам. Они были в полной растерянности. Медленный поток людей тек с эскалаторов, как во сне. Люди были мокрые, перепачканные. Некоторые, полуодетые и обожженные, спустились с верхних этажей. Полиция направила их в подземные туннели. По комнатам пополз слух, что к комплексу направляется третий самолет. Внезапно один из лифтов, застрявших после взрыва, вздрогнул и автоматически открыл двери. Оттуда вышли человек десять, попавших в ловушку и не представляющих, что случилось.

Уесли Уонг, специалист ФБР по коммуникациям, перепрыгнул в вестибюле через одно из разбитых окон, обойдя упавшего мужчину средних лет в голубых брюках и белой рубашке. Уонг и О’Нейл знали друг друга почти двадцать лет. Даже в таком замешательстве О’Нейл выглядел опрятным в своем обычном темном костюме с белоснежным платком в кармане, только его спина была испачкана пеплом. О’Нейл спросил Уонга, что известно о произошедшем по официальным каналам, понимая, что он уже вне государственной команды и не может быть посвящен во все детали. «Это правда, что Пентагон атакован?» — спросил он. «Увы, Джон, я не знаю, — ответил Уонг. — Давай я все выясню». Затем у О’Нейла начались перебои с работой мобильного телефона, и он пошел наружу. Уонг был последним, кто видел О’Нейла живым, когда тот ушел в сторону туннеля, ведущего к южной башне.

В 9.38 третий самолет врезался в штаб-квартиру американского военного ведомства, символ мощи США. Когда пришло известие о взрыве в Пентагоне, бен Ладен показал четыре пальца своим ошарашенным последователям, но последняя атака, на Капитолий, не удалась.

Али Суфан позвонил О’Нейлу из Йемена, но связи не было.

Стив Годен только что вернулся из языковой школы в Вермонте, увидел кусок самолета, лежащего на углу Черч-стрит и Весли-стрит и бессильно подумал: «У меня просто нет слов». В нескольких шагах от него шел Барри Маун, двигавшийся в западном направлении по Весли-стрит в полицейский командный центр чрезвычайных ситуаций. Он заметил на тротуаре женскую ступню в розовом носке и белой теннисной туфле. Вдруг земля задрожала. Он увидел, как южная башня начала проседать внутрь и стремительно рушиться, вздымая вокруг себя тучи бетонной пыли. Звук был похож на вой экспресса, вихрем несущегося мимо станции. Маун, которому досаждал бандаж от грыжи, с трудом хромал рядом с двумя пожарными, направлявшимися в сторону разбитых окон седьмого здания Торгового центра. Там находилось шесть-семь человек, которых зажало, когда они спрятались за единственную колонну. Пожарный кричал им, чтобы они держались вместе и не шевелились. Затем обломки взорвались. Если бы они не стояли за колонной, их бы завалило. Все вокруг потемнело, и комната наполнилась едкой пылью. Снаружи все было в огне.