Эксперт Эксперт - Эксперт № 16 (2014)

Проверенные рецепты

За последние годы из уст западных дипломатов, политиков и экспертов неоднократно можно было услышать, что российская внешняя политика строится по законам XIX века, что на дворе, мол, давно век XXI и о старых рецептах нужно забыть. Украинские сюжеты сделали употребление этих обвинений особенно частым. Бесконечная череда «говорящих голов» — от Ангелы Меркель до респектабельных профессоров, от Джона Керри до завсегдатаев американских ток-шоу — продолжает твердить, что президент Путин и российские дипломаты живут в другой реальности, не имеют ни малейшего представления о реальности «реальной», что недопустимо иметь внешнюю политику XIX века сегодня, когда мир полностью изменился.

В этих обвинениях можно найти первую причину западного раздражения. Начнем с того, что несколько весьма здравомыслящих западных лидеров с самого начала кампании по воссоединению Крыма с Россией замечали, что Путин представляет себе происходящее в мире и российские шаги в складывающейся обстановке исключительно ясно. (Чтобы не утомлять читателей списком авторов таких наблюдений, назовем Билла Клинтона и Роберта Гейтса, бывшего главу ЦРУ и Пентагона, профессионального советолога, ветерана американской бюрократии и одного из немногих деятелей, пользующихся сегодня в США уважением как республиканцев, так и демократов.)

Далее заметим, что весьма трудно кратко сказать, чем же нынешняя дипломатия так уж принципиально отличается от дипломатии XIX века. То есть после завершения холодной войны на эту тему были написаны целые тома, но так и не был получен ответ на принципиальный вопрос: можно ли говорить о полной зависимости эффективной дипломатии исключительно от требований исторической эпохи? При всех очевидных нюансах и отличиях разве нельзя использовать прошлые наработки для эффективной внешней политики нового века?

Российские действия в ответ на украинские события в целом и по возвращению Крыма в частности пока демонстрируют, что старые рецепты не совсем устарели. В частности, и в XXI веке у страны могут быть национальные интересы, сферы и зоны влияния. (Даже если эта страна не США.) И страна эта, в данном случае Россия, может эффективно действовать, защищая эти интересы. Выяснилось, что в Москве умеют применять методы дипломатии былого, соблюдая правильную дозировку: XIX век был отмечен чередой непрерывных войн и великих сражений, а возвращение Крыма в состав России прошло мирно, без лишних жертв и разрушений.

Учитывая все это, неудивительно западное раздражение. Пока европейцы и американцы пытались поучать Россию внешнеполитическим действиям, Москва продемонстрировала, что обладает собственными внешнеполитическими навыками и может действовать быстро и эффективно, несмотря на сопротивление западных столиц.

Сплошной твиттер

А что же западные дипломаты и политики, не прекращающие гордиться своей современностью? «Неожиданно» в западных столицах обнаружилась нехватка квалифицированных дипломатов и внешнеполитических специалистов. Последние годы эти дипломаты мерялись своими успехами в социальных сетях, без конца обсуждали безграничный потенциал «мягкой силы» и уверяли друг друга во всепобеждающей силе «демократических ценностей». Все это само по себе неплохо, однако, как оказалось в ходе украинского кризиса, даже твиттер и армии демократических миссионеров из различных фондов не заменяют хорошего страноведческого образования, дипломатических навыков и внешнеполитического планирования.

В этом смысле особенно показательна ситуация в США. Если Европейский союз пытается разродиться «единой внешней политикой» уже несколько десятилетий, то в Соединенных Штатах, казалось бы, существуют солидные традиции эффективной внешней политики. Однако в действительности проблемы в этой области копились в США все годы после завершения холодной войны, и украинский кризис продемонстрировал их со всей наглядностью.

Повторим: холодная война была для Америки экзистенциальным конфликтом, требующим от американской элиты максимальной концентрации и напряжения ресурсов. После ее окончания был объявлен «конец истории», и на первый план выступили домашние политические склоки. В США словно решили, что уж если такой серьезный враг, как СССР, побежден, то чего беспокоиться о мировых событиях? Море любого внешнеполитического кризиса казалось американской дипломатии по колено…

Однако ком проблем рос. Психология победителей сыграла с американцами злую шутку: выяснилось, что миром нужно заниматься постоянно и всерьез, что никакой «блестящей изоляции» у США не получится. Скажем, после 11 сентября 2001 года «война с глобальным терроризмом» обнаружила острую нехватку в спецслужбах переводчиков-арабистов. Впрочем, переводчиков можно подготовить, куда труднее найти настоящих специалистов по тому или иному региону. Но еще труднее в американском случае признать, что действительно хорошими эти специалисты будут только тогда, когда будут относиться к изучаемому региону с уважением, понимать, что все его проблемы нельзя решить с помощью одной лихой кавалерийской атаки, даже если эту атаку осуществляет один из мощнейших американских флотов.

Многочисленные проблемы дефицита конкретных внешнеполитических знаний и умений продемонстрировала американская ближневосточная политика последнего десятилетия. Если в Ираке Соединенным Штатам в конце концов удалось минимизировать потери, худо-бедно изобразить территориальное единство страны хотя бы до вывода американских сил, то «арабская весна» вновь указала на пределы американской внешнеполитической эффективности. С этой точки зрения наиболее показателен Египет.

Небольшие группы прозападной молодежи в Египте свято верили, что с помощью фейсбука и твиттера, а также при устной поддержке самого Барака Обамы они могут решительно изменить жизнь страны к лучшему. Однако в итоге череды «революций» престарелого маршала авиации сменил фельдмаршал помоложе, а в Госдепартаменте ломают голову над тем, какими постами и твитами теперь объяснить этой молодежи произошедшее…

Кадры решают все

В этом смысле не исключение и российское, или, говоря шире, постсоветское направление американской внешней политики. О нынешней квалификации американских дипломатов на этом направлении сполна свидетельствует знаменитый телефонный разговор помощника госсекретаря Виктории Нуланд и посла США на Украине Джеффри Пайетта. Американская политика живет двухлетними циклами выборов в Конгресс, горизонт внешнеполитического планирования редко превышает два президентских срока, и при такой близорукости совершенно неудивительно, что после завершения холодной войны, постепенно перестав вплотную заниматься Советским Союзом, в Вашингтоне обнаружили Китай с его успехами. Пока изучение Китая входило в моду, случилось 11 сентября, после которого востребованной стала специализация по Ближнему Востоку.