Михаил Жданов - Кто вы, агент 007 ? Где МИ-6 прячет «настоящего» Джеймса Бонда

Впрочем, и сам Ян Флеминг неоднократно намекал на существование у своего героя прототипа. В одном из интервью, которое он дал после громкого успеха первого фильма о Джеймсе Бонде, создатель агента 007 сказал: «Разумеется, многие приключения Бонда выдуманы. Конечно, это не документальный фильм. Но смею вас заверить, что многое из показанного на экране происходило в действительности и за персонажами стоят реальные люди. Я не могу раскрывать их имена и говорить о том, на каких реальных событиях основана та или иная сцена. Надеюсь, вы прекрасно понимаете, почему. Уверен, когда-нибудь эти имена прозвучат».

Когда-нибудь. но когда? Ответ на этот вопрос Флеминг дал несколько лет спустя, сделав сенсационное заявление: «К 2005 году зрители узнают, кто был прототипом Джеймса Бонда!» Но на дворе уже 2008-й, а мы не знаем этого до сих пор. Рекламный трюк? Но тогда предпочтительнее было бы указать 2000 год — круглая дата, глазу приятнее. Может, Флеминг просто просчитался и разведка не открыла свои архивы? Да и имел ли он вообще доступ к этим архивам?

Оказывается, имел. На самом деле — иоб этом я тоже расскажу в своей книге — вся бондиана задумывалась как большой рекламный ролик британской разведки МИ-6, являющейся частью блока спецслужб СИС (Secret Intelligence Service — Секретная служба). Соответственно создатель серии много раз консультировался с представителями разведывательного сообщества, в том числе и с руководителями британских спецслужб. Какие-то материалы ему тоже предоставлялись. Скорее всего, и свои заявления относительно прототипа Джеймса Бонда Флеминг согласовывал с МИ-6. По крайней мере, его никто никогда официально не опровергал. Так почему же имя «настоящего агента 007» не было открыто общественности?

Надо сказать, над разгадкой этой тайны ломали голову многие.

Высказывались самые различные предположения по поводу того, кто же был прототипом Джеймса Бонда. Сидней Рейли? Лоуренс Аравийский? Исследователи терялись в догадках, создавая и вновь отметая гипотезы. В конечном счете большинство махнуло рукой на эти поиски, придя к тому, что Джеймс Бонд — это некий собирательный образ британского разведчика. В общем все вернулись туда, откуда начали. Круг замкнулся.

Но я — не большинство. И не оставлял надежды найти своего кумира. Для этого пришлось даже несколько раз съездить в Британию. Правда, гораздо более полезными в конечном счете оказались для меня несколько знакомств в Москве.

Но не буду забегать вперед. Скажу лишь, что прототип Джеймса Бонда — насколько у вымышленного персонажа вообще может быть прототип — я нашел. И эта находка оказалась по-настоящему шокирующей. А пока предлагаю читателю пройти вместе со мной весь путь моих исканий до конца, так, как сделал это я, — с самого начала истории британской разведки…

Когда лорда Уолсингема вызвали в королевский дворец, он воспринял это без особой радости. Гонец с каменным лицом был одет во все черное — но, разумеется, все это само по себе не означало ничего плохого. Они все так одевались и ходили с таким выражением, — наверное, стремясь тем самым выглядеть солиднее.

Однако вызов к королеве не предвещал ничего хорошего. На дворе стоял не слишком просвещенный XVI век, и из покоев Елизаветы — королевы-девственницы, как ее не без насмешки называли в народе — можно было отправиться прямо в тюрьму, в знаменитый лондонский Тауэр, чтобы провести там остаток своих дней. Если, конечно, тебя не удавят тайком и не отрубят голову прилюдно. И тот, и другой, и третий варианты Джорджу Уолсингему откровенно не нравились.

Может быть, он чувствовал бы себя спокойнее, будь его совесть кристально чиста. Однако безгрешным прошлым — дай настоящим — Уолсингем похвастаться не мог. Отпрыск старой аристократической семьи, он провел довольно беспутную молодость. Участвовал в заговоре против короля, пиратствовал, воевал под королевскими знаменами, был ранен, прощен, приближен ко двору, но, ударившись в сомнительные финансовые махинации, снова попал в опалу. Репутация у лорда Уолсингема, собственно говоря, состояла из одних темных пятен. Правда, лишь немногие аристократы той поры могли похвастаться лучшей, чем у него, славой.

Тем не менее вопреки опасениям Уолсингема королева была с ним весьма милостива. Не упустив случая припомнить старому авантюристу его бурное прошлое, она великодушно взмахнула рукой, как бы говоря, что все забыто и прощено. И тут же перешла к делу:

— Лорд, для вас, наверное, не осталось тайной то, в каком положении оказалась сейчас наша хранимая Богом Англия. Времена, когда под нашей властью находилось все французское побережье, давно прошли. Теперь Франция — наш соперник, и весьма опасный. Испанцы тоже мечтают сокрушить наше славное королевство, а с тех пор, как американское золото потоком льется в Мадрид, их могущество вознеслось до небес. Да и упрямые шотландцы на севере того и гляди испортят нам жизнь. А если эти враги объединятся против нас. — тут королева выдержала многозначительную паузу, — яне знаю, какие жертвы придется принести Англии на алтарь своей свободы.

Королева замолчала, выжидающе глядя на своего собеседника.

— Ваше величество, — осторожно начал Уолсингем, — я готов положить свою жизнь за вас. Но я, право, не знаю, чем именно.

— Лорд Уолсингем! — голос королевы стал громче и тверже, и Джордж понял, что сейчас он услышит самое важное. Он весь обратился в слух, боясь пропустить хоть единое слово. — Я прекрасно осведомлена о том, что вы до сих пор сохранили кое-какие старые связи: среди морских разбойников, контрабандистов, нечистых на руку коммерсантов. Я вовсе не виню вас в этом; более того, сейчас именно эти знакомства могут оказать неоценимую помощь короне. Вы должны добиться, чтобы пираты начали перехватывать идущие из американских колоний в Испанию корабли с золотом. Они делают это и так, но не могут нанести серьезный ущерб мадридскому двору. Ситуацию надо изменить. Пусть оставляют себе все золото, меня интересует только то, что оно не должно попасть в Испанию. Далее. В испанских провинциях, в Нидерландах, назревает восстание. Его следует всемерно поддержать, снабжая бунтовщиков золотом и оружием. Для Испании Нидерланды должны стать очагом непрекращающейся головной боли. Впрочем, окончательной победы повстанцев тоже допускать не стоит — пусть они ведут войну как можно дольше. И наконец — вам следует завести агентов в Париже, Мадриде и Эдинбурге. Вы должны постоянно знать — и сообщать мне — что задумывают французы, испанцы и шотландские горцы.

Уолсингем, замерев, слушал эту речь. Ему приходилось проворачивать весьма сложные и масштабные махинации, но чтобы такое.