Газета Завтра Газета - Газета Завтра 503 (28 2003)

К явным проявлениям реакционного авангарда отнёс бы я и, увы, совсем пока непрочитанную поэму Юрия Кузнецова "Сошествие во ад", опубликованную не так давно в журнале "Наш современник", где на великих библейских сюжетах строится поэтическое познание мира, познание России и её трагедии. Но о поэме я хотел бы подробно остановиться в следующем номере газеты, а пока вернуться к ожиданию яркого литературного русского реванша.

Третьим из прочитанных мною и ожидаемых на книжном рынке романов-откровений хочу назвать блестящий роман "Pasternak" молодого тридцатилетнего прозаика Михаила Елизарова. Вот уж где явил себя в полном блеске необузданный русский реванш, как ответ на все унижения и оскорбления русской нации, русского характера, русской веры и русской мечты. Дух дышит, где хощет… И потому, в отличие от наших унылых моралистов мне дела нет до елизаровского раблезианства, порой грубого языка, потока жестокости. Я бы мог тоже, сидя на завалинке в спокойное время, порассуждать об излишней языковой вольности Елизарова, о чересчур частых отклонениях в историю религии — временами роман похож на оживлённую дискуссию между представителями различных еретических сект, сюжет меняется как в фильмах Тарантино. Как и в романе Проханова, пока выйдешь на идеологию самого автора, сто раз заподозришь его в сектантстве, но тем более ясной к финалу становится его осознанный православный фундаментализм, тем более оправданной ощущаешь его реакционную, реваншистскую концепцию борьбы с мировым злом. И чем трагичнее судьба его главных героев, топором и снайперскими выстрелами избавляющихся от насланных на Россию сатанистов, тем праведнее кажется их слово и дело. Место православной инквизиции у нас еще впереди.

Михаил Елизаров живёт в Германии, пишет как на русском, так и на немецком языках, но какова свобода его неполиткорректной русской первичной дикости, какова серьезность его идей? Сквозь весь набор авангардных литературных приёмов, сквозь филологичность текста и густую эрудицию молодого писателя, не уступающую ни Умберто Эко, ни Милораду Павичу, идёт яростная защита незыблемых вековых духовных ценностей русского народа.

Каким образом вдруг сошлись в главном молодой писатель из Ганновера, питерский модный автор и уже в летах и славе соловей Генштаба? Значит, сам воздух пропитан идеями русского реванша, поданного читателю в самой современной словесной упаковке… Это только три ярких примера из ожидаемых литературных сенсаций года. Это, на мой взгляд, сегодня главное направление русского литературного процесса.

Не менее реваншистски настроены и яркие представители традиционной литературы. О них мы поговорим в другой раз. Что у народа на уме, то у литературы на языке. Значит, есть ещё порох в русских пороховницах. И вспыхнуть он может в самых неожиданных местах. В былых центрах либерализма. В умах былых приверженцев демократии. В головах бывших американистов и западников. В молодёжной рок-тусовке.

Камо грядеши?… "Да, скифы мы, да, азиаты мы…"

Эдуард Лимонов

15 июля 2003 0

29(504)

Date: 15-07-2003

Author: Эдуард Лимонов

«МЫ ПОЙДЁМ В ОДНОЙ КОЛОННЕ!»

В.Б. А вы, НБП, готовы вместе с другими оппозиционными силами, с той же КПРФ, к примеру, идти на общую демонстрацию, на общий митинг протеста, участвовать в общей оппозиционной борьбе?

Э.Л.Мы всегда, Володя, выступали "за", за все совместные действия. И предлагали эти единые действия. Нас не всегда встречали с должным пониманием, но, я думаю, сейчас возможно изменилась ситуация. И мы ещё встретимся с тобой в одной колонне, как в былые времена…

В.Б. Ну а если тебе вдруг предложат в Государственную думу пойти по коммунистическому списку. Ради общего дела пойдёшь в Думу?

Э.Л.Конечно, такой вопрос нам надо обсуждать на нашем ЦК партии, но я лично не против. Считаю, что мы бы пошли с пользой для всех таким единым списком. Пусть нам дадут какую-то пропорциональную часть. Мы не жадные, но мы знаем, чего можем добиться. Я ведь при всех расхождениях с теми или другими лидерами КПРФ никогда не отрицал и наших общих положений, к примеру, борьбу за социальное равенство. Во многом у нас схожие цели…

Из беседы в “ДЛ” № 7

Григорий Орлов

15 июля 2003 0

29(504)

Date: 15-07-2003

Author: Григорий Орлов

ШКОЛА СОПРОТИВЛЕНИЯ ШЕЙМАСА ХИНИ

В Россию в июне приезжал ирландский поэт, лауреат Нобелевской премии 1995 года, Шеймас Хини. Его имя известно не только в Ирландии, где он фактически считается живым классиком, но и во всем мире. Ирландский патриот, рожденный в оккупированной британскими войсками Северной Ирландии, в Дерри, городе святого Колума Килле, посвятивший немало произведений судьбе своего красивого, но кровавого края, известен также как переводчик на современный английский англосаксонского эпоса "Беовульф". Так высокая поэзия преодолевает барьеры ненависти и отторжения, колючую проволоку английских блокпостов и баррикады католического Богсайда. Хини трезво осознает различия между культурами и народами и не стремится к обезличивающей политкорректности, но что-то общее на уровне поэзии или кружки пива всегда найдется. Сам Хини тоже многоуровневый писатель: даже на примере его выступления в ирландском посольстве в Москве и кратких ответов, которые поэт в спешке надиктовал нам в шумной курилке посольства, мы видим эти два уровня. Смеем надеяться, что второй, "маргинальный", адекватнее отражает заботы и интересы ирландского национального достояния. Встреча в посольстве, организованная послом Ирландии в России господином Дж. Шарки, была посвящена презентации только что вышедшей двуязычной книги Шеймаса Хини "Singing school"/ "Школа пения. Стихотворения 1966-2002" с переводами А. Кистяковского, Г. Кружкова и А. Ливерганта.

Выступление Шеймаса Хини на презентации его книги "Школа пения" в ирландском посольстве и ответы на вопросы “ДЛ”.

Я провел одну из самых удивительных недель в моей жизни в России, в двух великих городах: Москве и Санкт-Петербурге. Это была незабываемая неделя, которую было бы очень соблазнительно повторить когда-нибудь. Мне вспомнилась одна из пьес Тома Стоппарда "Травести". Главный герой, художник Тристан Зара, встречается в Цюрихе с Джеймсом Джойсом и человеком, которого зовут Ленин. Другой персонаж этой пьесы — английский чиновник, а может быть и дипломат. Последние слова пьесы принадлежат этому английскому чиновнику, Генри Вуду. Он говорит: "В жизни есть две возможности: если ты не можешь быть художником, будь революционером, если ты не можешь быть революционером, будь художником". За эту неделю в России я понял три вещи: если ты не можешь быть ирландским дипломатом, будь русским литератором, если ты не можешь быть русским литератором, будь ирландским дипломатом, если ты не можешь быть ни тем, ни другим — выпей водки.