Татьяна Москвина - Ничего себе Россия! (сборник)

Может быть, в театре, за счет живой энергии, приемы абсурда работают и не так противны. Не знаю. Мне сама пьеса «Изображая жертву» кажется абсолютной дилетантской пустышкой, зря использующей мотивы «Гамлета». И уж совершенно непонятно, с какой целью этой картине оказана государственная поддержка. На вопрос, кинорежиссер ли Кирилл Серебренников, я лично отвечаю твердым «нет». Имитатор. И фильм его – имитация кино, популяризирующая достижения «новой драмы».

А «новая драма» в основном пропагандирует поганую, извращенную жизнь, лишенную всякого движения души и ума. С какой стати нам, тихим божьим налогоплательщикам, это поддерживать? Пусть сатана сам кормит своих слуг, изображающих драматургов, режиссеров, певцов, писателей и тому подобное.

На днях пришло известие, что картина Кирилла Серебренникова «Изображая жертву», чей герой, тридцатилетний оболтус, изображающий жертву во время следственных экспериментов, в финале убивает от скуки маму и отчима, получила Гран-при Римского кинофестиваля. Спешим поздравить нашего соотечественника с очередной большой победой, в которой, конечно, нет ничего случайного.

Кирилл Серебренников и успех – две вещи нераздельные. Если бы вдруг успех отвернулся хоть на минутку от знаменитого театрального режиссера, недавно дебютировавшего и в кинематографе, он бы, наверное, тут же растаял в воздухе, как привидение, не расслышавшее крик петуха. Но такого кошмара с ним пока что не приключилось, а даже наоборот: все мощнее и мощнее Серебренников шагает по планете. Снял всего-то один фильм – а уже получил и главный приз отечественного «Кинотавра», и гран-при Римского кинофестиваля. А приз из недр вечного города – это вам не сочинская дохлая розочка изготовления ювелира Ананова, это двести тысяч евро!

Да и вообще всяких призов, ценных вещей и премий у Серебренникова в изобилии. Почему-то, при виде Серебренникова, всякий, облеченный соответствующими полномочиями, хочет дать ему денег. В лице у него, что ли, что-то такое есть… Или фамилия у нашего режиссера для князя мира сего, в чьем ведении находятся финансы, очень притягательная… Не знаю! Какая-то тут заключена животрепещущая тайна!

Во всяком случае, недоброжелатели режиссера посрамлены. Шутка ли, Римский кинофестиваль! Хотя он проводится в первый раз и не имеет пока никакой репутации, а также регламента, само слово «Рим» убивает наповал. В Риме, в вечном городе, признали – значит, признала сама вечность, не правда ли?

Разумеется, злые языки тут чего только не наплели. Дескать, фестиваль сделан на скорую руку, чтоб досадить старушке-Венеции, жюри профессионального не было, пятьдесят человек зрителей разного возраста, выносившие вердикт, отбирались неизвестно по каким признакам… а совсем уже отвязанные злые языки итальянского происхождения добавили, что известно, по каким. Не намекая, а прямым текстом указывая на сексуальную ориентацию председателя жюри Этторе Скола… Интересный у них там, в Италии, уровень ведения дискуссий – мы не будем до него опускаться! Нам важен только факт присуждения европейского приза нашему отечественному режиссеру.

Для тех, кто при словах «Европа», «европейский» сразу падает на колени и молится, наверное, это факт отрадный. Хорошо им живется среди мифов и фантомов. Куда лучше, чем тем, кто понимает грустную правду – нечему там молиться. Мусорным и затхлым ветром давно несет и от европейского театра, и от европейского кинематографа. Где неподражаемый кинематограф Франции, Италии, Германии? Куда делся самобытнейший театр Польши, Венгрии? Руины, помойка! Точно так же, как и у нас, ушли или уходят великие, и точно так же, как у нас, на авансцену выдвигаются ловкие модные конъюнктурщики, якобы эпатирующие публику новой правдой искусства. И точно так же, как и в отечестве, есть у больших европейских городов хорошие бюджеты на культуру, и есть кому их осваивать, бодро докладывая по начальству о совершенной необходимости прекрасных новых театральных и кинофестивалей. И не молиться надо на эту выродившуюся и деградировавшую культуру, не подражать ее модным охвостьям, а – противостоять. Но за это, конечно, никаких премий не будет…

Кирилл Серебренников, видимо, неплохо совпадает с дегенерацией европейского театра и кинематографа. Маленький замкнутый мирок, отсутствие всяких идей, театрализованное кривляние, повышенное внимание к физиологическим отправлениям человека при полном отсутствии человеческого «верха» (разума, чувств), социальное безразличие, вульгарное шутовство – всё это близко и понятно европейскому мещанству. Которое обожествило само себя и уже принялось от тоски и скуки само себя пожирать, как тот парень из Германии, что искал по Интернету, кто бы его убил и съел, и без труда нашел. Прекрасный сюжет для нового фильма Кирилла Серебренникова!

Видимо, для правильного восприятия картины «Изображая жертву» нужен особый контекст. Если русскоязычный россиянин забежал после работы в кино посмотреть этот фильм, то он в лучшем случае пожмет плечами. Развлечься ему не удастся (нет ни захватывающего сюжета, ни красивых женщин, ни пейзажей, ни трюков), воспарить духом и задуматься о смысле жизни тоже не получится (в картине ни мыслей о жизни, ни правды быта нет). А вот если смотреть «Изображая жертву», как смотрело жюри «Кинотавра» – после убедительного завтрака, под плеск Черного моря, или, подобно анонимному жюри Римского фестиваля, попивая винцо под сенью Вечного города, то, очевидно, наступает некий резонанс. Видимо, на сытую душу, в обстановке покоя и безделья, всё происходящее в картине веселит и забавляет. Ну, бесятся, корчатся и матерятся некоторое недолгое время на экране какие-то уроды – еще глупее, гаже и бессмысленнее, чем ты сам. Приятно посмотреть!

Так ли это? Или нет? В следующей статье мы продолжим разгадывать «тайну Кирилла Серебренникова»…

В течение октября на сцене театра «Современник» шли премьерные спектакли под названием «Антоний amp; Клеопатра. Версия» – новый шедевр режиссера К. Серебренникова. Посмотрев его, я убедилась: тайна г-на Серебренникова раскрыта.

«Антоний amp; Клеопатра», как сообщено на афише – это пьеса О. Богаева и К. Серебренникова по мотивам У. Шекспира. Согласиться с этим трудно. Насколько можно было понять из дурного балагана, мельтешившего на сцене, перед зрителем предстает дайджест именно пьесы У. Шекспира (в переводе то М. Донского, то О. Сороки), с основным составом тех же действующих лиц, с тем же сюжетом и массивом шекспировских белых стихов, которые извергаются из уст актеров, как плохо переваренная пища.