Татьяна Москвина - Ничего себе Россия! (сборник)

Приятно удивило в конце года правительство России, присудив свою премию в области культуры спектаклю Малого театра «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе А. Н. Островского. Дело в том, что я чуть не единственный критик, который обратил пристальное внимание на этот добротнейший спектакль как на убедительную победу эстетического консерватизма. Пять перемен декораций! Причем учитывающих то обстоятельство, что в кабинете генерала стоит совсем не та мебель, что в комнате бедного молодого человека. Подробнейшие психологические характеристики всех героев! Полный текст автора без купюр и искажений! И при этом – смешно, реально смешно, но не из-за фарсовых режиссерских приемов, а по существу.

Это и вообще важная проблема – адекватность автору пьесы. Дело в том, что наши театры постоянно вводят потребителя в заблуждение. На афише и в программке у них написано имя автора, как бы гарантирующее качество продукта – Шекспир, Чехов, Островский. А в спектакле может оказаться до сорока-пятидесяти процентов искажений, купюр и отсебятины. А по какому праву, собственно говоря? Почему я прихожу в Филармонию на Моцарта, Шостаковича и т. д. и слышу именно то, что хочу, без малейших изменений, а драматический театр использует классику как прикрытие режиссерских фокусов? Я требую в таких случаях снимать имя автора с афишы и ставить имя режиссера! Пусть будет, например: «Н. Чусова. “Гроза”. Композиция по мотивам драмы Островского». Или: «Ю. Бутусов. “Гамлет”. Нечто по Шекспиру». Это будет правильно и честно, а то, что происходит сейчас, неправильно и нечестно.

Чуть не каждый день удивляют меня газеты и журналы, в которых подробно и обстоятельно рецензируются американские фильмы. Зачем пишущие бедолаги вкладывают свой интеллект в чужую культуру, о котором эта чужая культура никогда не узнает, понять невозможно. Все американские картины сняты для наипростейших зрителей, анализировать в них абсолютно нечего, остается вдохновенно пересказывать сюжет. Какова цель этих трагических и бесплодных умственных упражнений, установить не удалось.

Лучше бы мы все-таки сосредоточились на своем родном, как сосредоточился на нем Павел Лунгин, сняв «Остров» – конечно, самую примечательную картину года. С «Островом» произошло редкое, чудесное совпадение – грамотная и сильная реклама соединилась с качественным продуктом. Уже месяц фильм держится в прокате, бередя душу россиян великолепной работой Петра Мамонова. Хорошо, что этот чудик взял и поднял профессиональную актерскую планку на такую высоту. Надо время от времени напоминать, что в актерском деле возможны чудеса, а не только эксплуатация личного обаяния!

Но и вообще в этом году было что посмотреть в русском кино – картин семь-восемь приличных набралось, а нужно ли человеку больше? То же и с книгами – порядочных и занимательных с десяток будет, а кто ж больше-то за год читает, кроме тех мучеников, что зарабатывают на жизнь литературной критикой, то есть плохим пересказом сюжетов? Так что культура в этом году более-менее обеспечила потребителя пищей. Другое дело, что тональность ее в целом не назовешь мажорной.

В литературе преобладали антиутопии – мрачные сатирические картины будущего России. В кино – драмы и черные комедии.

Так что главный приз за удивление получил бы от меня тот, кто снял, поставил бы или написал умную комедию о современности, после которой не приходила бы в голову идея «а не удавиться ли мне?» Но этот приз еще ждет своего героя.

Многосерийный фильм «Сонька Золотая ручка» (РТР) назвали «исторической мелодрамой», что вряд ли справедливо. Для мелодрамы в этом произведении явно недостает мелодраматизма – то есть чувств, судеб и страстей, завернутых в особый, «слезный», мелодраматический переплет. Героиней мелодрамы никак не может быть хищная, ловкая преступница былых времен, бестрепетно обчищающая ювелирные магазины солидных бородатых ювелиров былых времен. Скорее можно назвать эту картину «ретро-криминалом». «Ретро-криминал» – относительно новый жанр, успешно и бодро развивающийся в нашем искусстве.

Действительно, это при старом режиме героями сериалов становились Михайло Ломоносов, Николай Вавилов и Софья Ковалевская – по нынешней терминологии, «ботаники». Это когда-то давно зритель интересовался, как жили-поживали в старину знаменитые ученые, писатели и композиторы. А теперь они заснут на первой же серии, потому что, обкормленные щекочущим нервы криминалом, уже ждут знакомого лакомства – преступления. Можно даже и без наказания. И вот на наших глазах пишется задним числом новая история – история криминальной России. Под новые времена подводится историческая «база». «Воровки» и «леди бомж» могут посмотреть на свою предшественницу из позапрошлого века, в локонах, кружевах и корсете.

И правильно: нечего корить современников каким-то якобы светлым прошлым, где действовали царь-батюшка, профессор Менделеев и художник Репин. Одновременно с этим в светлом прошлом жила еще и Сонька Золотая ручка, Ленька Пантелеев и другие выдающиеся исторические деятели. И мы должны знать, откуда есть-пошла великая криминальная Русь и как жили-были ее богатыри.

Автор сценария и режиссер «Соньки» – известнейший сценарист Виктор Мережко. Он и сам присутствует внутри картины в эпизодической роли воровского авторитета Мамая.

И произносит без запинки следующий текст: «Приветствуем знаменитую чувайку, блистательную марвихершу, проверенный честняк – Соньку Золотую ручку!» Представляю, какое удовольствие прославленный исследователь советского быта и автор многочисленных историй о трудной судьбе советских женщин получил от этого текста. Не знаю, смотрят ли телевизор на зоне, но те, кто на время из нее вышел, наверное, застонали от удовольствия – «Вот, дескать, и в старину люди жили по понятиям и ботали по фене! Не нами заведено, не нами и кончится!» Собственно говоря, ради такой реакции и работает «ретро-криминал».

Формально придраться совершенно не к чему – никто и не говорит, что Сонька поступает хорошо и правильно. Она сама признается, что ее влечет порок, а не добродетель. Но это все слова, слова, слова. А кино – это картинка. А на картинке красивая, изящная, привлекательная дама засовывает в сумочку толстые пачки ворованных денег и крупные бриллианты, живет на курортах с интересными брюнетами, родившихся невзначай детей сдает на руки подругам и родственникам, и вообще всячески демонстрирует, что быть воровкой – это класс. Надо просто быть выдающейся, великой воровкой – тогда и при жизни погуляешь, и после смерти тебя не забудут, глядишь, и фильм снимут в твою честь. Очень нужная картина для провинциальных девочек, «обдумывающих житье – делать жизнь с кого». Понятно, с кого – уж не с Софьи Ковалевской, у которой каторга какая-то, а не жизнь, годы ученья, сплошная жуткая математика. Вот с кого надо делать жизнь – Сонька Золотая ручка! Весело, красиво, ловко. Ну, задумаешься иногда, вздохнешь: «Ах, куда это несет меня? Что же это я делаю? Ах, я сама себя не понимаю!» Так криминальной героине и положено по ее женскому статусу немножко вздыхать! Виктор Мережко, разрабатывая этот характер, проявил настоящую, старорежимную закалку советского сценариста, и упрекнуть его не в чем: он на изображениях женщин давно собаку съел. Был заказ на честных трудовых – давал честных трудовых. Пошел заказ на «блистательных марвихерш» – и тут маху не дал.