Газета Завтра Газета - Газета Завтра 507 (32 2003)

А сколько изысканного секса в таких фильмах, как "Сорок первый", "Летят журавли", "Баллада о солдате"! Татьяне Самойловой и Алексею Баталову, Изольде Извицкой и Владимиру Ивашову не надо было раздеваться и имитировать плотские страсти. После их любовных коллизий хотелось стать похожими на красивых и одухотворённых героев, искать своё счастье, мечтать о единственном, навеки близком человеке. А какими совершенными, неповторимыми в своём внешнем и внутреннем обаянии были наши кумиры! Олег Стриженов и Жан Габен, Алексей Баталов и Ив Монтан, Татьяна Самойлова и Николь Курсель, тогдашняя Людмила Гурченко и Роми Шнайдер. Моя дочь и сейчас, просматривая старые фильмы и читая книги о звёздах тех лет, говорит мне о своей зависти к нашему времени. Для меня эталоном мужской красоты и возвышенности навсегда останутся герои фильма "Слепой музыкант" — отец и сын Ливановы, настоящие представители русской интеллигенции, наследники великой театральной школы, эмоциональные и тонкие, "их величества актёры".

Хочу спросить у издателей глянцевых журналов: зачем они копаются, словно мухи в навозе, в запретных страничках биографий известных артистов, писателей, художников, спортсменов? У каждого, даже самого великого творца, есть человеческие слабости, каждый имеет право на ошибку. Но когда их дети, жёны и мужья перетряхивают на глазах у всего честного народа постельное бельё своих близких, хочется крикнуть им: "Очнитесь!" И уж совсем противно, когда достигшие каких-то вершин в творчестве "культурные" деятели раздеваются догола сами и показывают раздетыми своих сожительниц и сожителей. Особенно мерзко, когда авторами таких приторных и липких книжонок выступают представители славных русских семей. В последнем письме ко мне Валентин Распутин заметил, что такие авторы вываливают перед всеми чрева, выдаваемые за автобиографии.

В наши годы было немало красавиц, перед которыми снимали шляпу и великие западные писатели, кинорежиссёры и художники, сравнивая их с Софи Лорен, Сильваной Мангано и Клаудией Кардинале. Они сводили нас с ума, вдохновляли на подлинное творчество, облагораживали серую будничную жизнь. К счастью, некоторые из них, воспитавшие детей и радующиеся семейному счастью, не клюют на предложения от караванов гламурных журнальчиков позабавить читателей сплетнями из прежней любовной лирики. Одна из таких московских красавиц, которую я боготворил, на настойчивые просьбы сладострастных хозяев полуинтимного журнала рассказать о нашем романе ответила: "У меня для вас не найдётся "жареных" подробностей. Наша любовь была чистой и простой. Разве интересны вам рассказы о наших прогулках по улочкам тихого Суздаля, поцелуй в многотравье псковских лугов или купание у стен Юрьева монастыря в Новгороде? А остальное у нас было, как у всех порядочных людей — чисто, здорово и до слёз проникновенно". Так что, господа Швыдкие, Ерофеевы и прочие сексострадатели, учтите, что не все клюют на вашу тлетворно пахнущую наживку. Надеюсь, что и молодёжь испытывает к вам отвращение и вырубает кнопку никчёмных программ.

Сегодня мне особенно противно быть современником поругателей земной любви. "На старости я сызнова живу", ибо боготворю женщину, о которой мечтал всю жизнь. Красивую, тонкую, тактичную, до бесконечности изысканную и глубоко верующую. Я знаю, что её никогда не потянет и посмотреть в сторону плейбоев типа Ерофеева и иже с ним. Но, перечитывая заново строки Данте, Петрарки, Пушкина, Тютчева, Рубцова и Глушковой, я хочу со свойственным мне простодушием задать вопрос вертлявым шоуменам: "Когда вы кончите "кистью сонной рисунок гения чернить"? Когда вернётесь на свои домашние кухни и там дадите волю природной пошлости и никчёмности?"

Владимир Невмержицкий

12 августа 2003 0

33(508)

Date: 13-08-2003

Author: Владимир НЕВМЕРЖИЦКИЙ

ПОПС - ЭТО НЕ КУЛЬТУРА

Объявлено о начале продажи билетов на новый мюзикл "Двенадцать стульев", премьера которого состоится 7 ноября. Музыку к спектаклю написал ученик Тихона Хренникова Игорь Зубков. Автор обещает, что местами музыкальный текст будет довольно сложным, но неизменно американским по форме и русским по содержанию. Интересны личности менеджеров мюзикла. Горячими поклонниками Ильфа и Петрова оказались клипмейкер и режиссер Тигран Кеосаян и незабвенный "академик" Александр Цекало. "Двенадцать стульев" не будут социальной или политической сатирой — главное для создателей несомненный лирический потенциал произведения.

Цекало, очевидно, неудовлетворённый количеством натрясённых золотых с предыдущего денежного дерева (кроваво-красного "Норд-Оста"), активно засеивает следующий мюзикл. А музыкальный и пластический лексикон Эллочки-людоедочки обильно удобряет денежные всходы. Всё смешалось в вакханалии алчности и маразма. Где зрители? По какую сторону рампы персонажи?

Незадолго до этого Цекало уже объявил культурным явлением попс. Однако, пардон, не может быть попса ни героической, ни лирической, ни романтической. Потому как это увеселительное предприятие, объединённое понятием шоу, не обладает ни одним из известных художественных признаков и не может принадлежать ни одному из художественных жанров. И не надо ссылаться на западную культуру — попса не есть явление культуры, а тем более искусства, по сути своей. Вернее, по отсутствию какой-либо сути. А, как известно, явление, не имеющее сущностного содержания, не является существенным явлением, т.е., явлением вообще. Поэтому-то от всего, что имеет отношение к культуре, попса бежит, как черт от ладана. Отличается же она демонстративной вызывающей примитивностью, вульгарностью и эпатажем. Стилем жизни отставших в развитии по собственной воле и желающих деградировать и далее. Попса — просто симптом болезни общества и есть явление социальное только в потребительском, коммерческом значении. Кризис театра, как и других видов искусства, в кризисе тех, кто осуществляет выбор между художественным и коммерческим. Это кризис перемены социальных ориентаций и приоритетов. Подлинно художественное не нужно коммерции. Красоту вытесняют красивости. Но если красота есть не только философская категория, а высшее достижение, вожделенная цель творческой деятельности и самой жизни каждого культурного человека, то красивость есть всего лишь свойство вульгарного и, следовательно, бездарного. Между красотой и красивостью — бездна. Как между женщиной, переполненной сильных и прекрасных переживаний, благородных устремлений, и состоящей из "штукатурки", силиконового бюста, силиконовых мыслей, силиконовых чувств и безмерной алчности попсовой мартышкой. Как между оригинальностью и оригинальничаньем. Как между Тарковским и Грымовым. Достоевским и Сорокиным.