Игорь Дьяков - Лето бородатых пионеров (сборник)
- Название:Лето бородатых пионеров (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Алгоритм»1d6de804-4e60-11e1-aac2-5924aae99221
- Год:неизвестен
- Город:Москва
- ISBN:978-5-4320-0068-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Дьяков - Лето бородатых пионеров (сборник) краткое содержание
Автор 30 лет работает в журналистике. Из них 25 – в нормальной, прорусской.
Предлагаемая книга включает в себя лиро-публицистические работы разных лет. В них в известной мере отражаются катаклизмы последних десятилетий и соответствующие искания-переживания поколения «семидесятников», несколько растерянно встретившего «перестройку» и с ходу попавшего в жернова реформ.
Мы на эшафоте вместе с нашей Родиной, со всем русским народом. Но автор – против апатии и, тем более, отчаяния.
Веселый стоицизм – его кредо.
Надеемся, книга «Лето бородатых пионеров» станет духоподъемной для многих читателей.
Автор же будет счастлив, если она хоть сколько-нибудь поможет молодым не натворить лишних глупостей, ровесникам – не лезть в петлю или в бутылку, старикам позволит испытать чувство жизнелюбивой ностальгии по не столь уж давнему прошлому.
Странное дело: некоторые тексты, в свое время казавшиеся банальными, с годами обретают признаки документов времени…
Большая часть работ публикуется впервые.
Лето бородатых пионеров (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Люба, ты достанешь семена лучших сортов – я дам адрес, где. Ты, Ваня, займись ящиками – тебе сподручней. А Петя пусть прощупает системы сбыта. Все полезно для здоровья – запахи, физический труд. И мать всегда говорила, что вам лучше быть поближе к корням, к земле.
Обо мне не беспокойтесь – поживу на даче. А там видно будет.
Вы у меня – поросль сильная, ребята в целом оборотистые, и дети у вас, похоже, палец в рот не клади, уже кое-что начинают понимать в этой жизни – твой-то старший, Ваня, как ловко домашнюю библиотеку состряпал! Месяца за два, не сходя, как говорится, с места у букинистического магазина. У меня даже слезы накатили от умиления. Так что, думаю, выдюжим Петя, я пока перевел кое-что на имя твое – пусть не петюкает, в нужное время заберу.
Вон в углу, Ваня, тюк с облигациями – припрячь хорошенько, я номера выписал.
А вот… смотри, Любушка, как сверкают! Шкатулку зароешь на даче – да так, чтоб не на нашей территории! Тоже до поры.
Никаких радикальных мер без моего ведома не предпринимать. Соблюдать полное спокойствие, что бы со мной ни случилось. Матери знаете что говорить – не мне вас учить.
И – цените мою сегодняшнюю откровенность, Я больше болтать не намерен. Завтра вы меня не узнаете. Начиная с завтрашнего дня я буду выглядеть абсолютно правленым – более чем когда-либо: я буду в меру взволнован и в меру сдержан, я буду гневно осуждать и радостно рапортовать, я буду апеллировать, аплодировать, голосовать, вносить предложения, распекать и каяться…
Но в трудную для вас минуту я всегда буду вашим добрым папой, который рад поделиться и советом, и монетой.
Вроде все.
Хороших вам урожаев!
Русское дело
За годы перестройки русских стало меньше на 8 миллионов.
Из газетБолее полувека назад была написана книга «Россия в концлагере». Иван Солоневич, столетие которого у нас никто не собирается отмечать («не тот» эмигрант – не Бердяев, не Солженицын, а – опасный), писал именно обо всей России, а не об «архипелаге», и был прав. Многое ли изменилось с тех пор? С этими мыслями я приехал на древнюю ростово-суздальскую землю в марте 1991 года, когда «перестройка» уж совсем пошла демократическими метастазами разрухи и дефицита, забастовок и локальных кровопролитных войн.
… Анатолий Козлов, слесарь высшей квалификации, показывает великолепно изданную «Книжку покупателя» (тираж 1,6 млн. на гербовой бумаге, цена 20 копеек) – Здоровому мужику на месяц положено: 200 г масла сливочного, 250 г – растительного, 300 г печенья или пряников, 600 г макаронных изделий, на 300 рублей промтоваров. Каждая маломальская покупка, будь то сухой кисель или носки, отмечается в этой книжке продавцом, ставится дата покупки, И горькой иронией наполняется надпись на рублях и пятерках: «Государственные казначейские билеты… обязательны к приему на всей территории СССР во все платежи для всех учреждений, предприятии и лиц…» Анатолий Козлов, человек с золотыми руками, превративший свои пять соток в рай земной, унижен и оскорблен. Он – в концлагере, и считает, что это концлагерь не «исправительно-трудовой», а по уничтожению русского народа. Он показывает мне вырезку из московской газеты со статьей Галины Литвиновой: «… вымирание русских идет с таким ускорением, что скоро и ассимиляция не поможет скрыть убыль населения».
Николай Васильевич Грешневиков, крестьянин и плотник, недавно вышедший на пенсию, человек в высшей степени образованный: он успел до войны закончить всего два класса, и потому яд образованщины не убил в нем природного здравого смысла. Николай Васильевич отлично помнит и сознает смысл целенаправленного удушения деревни. Запреты на косьбу и ограничения поголовья домашнего скота, закрытия школ и магазинов, людоедские «нормы» на медицинское обслуживание (сейчас один врач «положен» на 800 человек, а один фельдшер – на 150 голов скота). Он помнит горы хлеба на целине, помнит и то, как совсем недавно, в середине 70-х, спешили изо всех деревень занять очередь в заготконтору, чтобы сдать мясо по полтора рубля килограмм. Помнит, как, «выдавленный» налогами, уезжал последним из деревни Редкошево в поселок Борисоглебский, где теперь с тоскою посматривает из окна белокирпичного дома на мусорку под окном. Николай Васильевич если и обманывается, то несильно: сознает, что наступил новый, и, быть может, последний этап уничтожения крестьянства. Власть предержащие тщательно подготовили грядущую пытку голодом, и ныне заняты «раскачкой» гражданской войны.
– Не было жизни нормальной, – почти равнодушно произносит пожилой крестьянин. – И не дадут нам жить все эти ельцины-горбачевы. Народ отказывается держать скотину: комбикорма нет, хлеб – по карточкам, сухарей не насушишь вдоволь. За молоко корма выдавать перестали. Сдашь мясо – налоги дерут, да и деньги уже и по телевизору «деревянными» называют. А с чего бы? За нашим рублем – золото, алмазы, лес, нефть, прорва всего…
Правительство, которое по отношению к народу выполняет по большому счету функции надсмотрщика в сырьевой колонии Запада, держит, в свою очередь, в качестве надсмотрщиков самые разные структуры. И только ребенку, сумасшедшему или политизированному дегенерату неясно, что хаос наш в основе имеет искусно организованный саботаж. Политический флер может быть самым разным: это как спорт, занимающий чуть ли не четверть ежедневных новостей. Спорт плюс политика плюс секс плюс масскультура плюс «нетрадиционные» методы психофашизма – это и есть формула психического подавления народа.
В обществе открыто делается ставка на зло, на худое в человеке. Раскрепощенная зависть – в разделении поколений, сословий, полов, национальностей. Поощряется животность, люди вгоняются в скотообразие – и талонами, и порнографией, низводящей человека до уровня насекомого. Тонко дискредитируется все, что может вернуть или сохранить человеческий облик. Страна и люди унижаются предательской внешней политикой, очернением истории. Каждое новое поколение «отсекается» от предыдущего, обвиняемого в грехах, содеянных непотопляемыми надсмотрщиками с благословения «мировой закулисы».
А подавлять волю надо. По меньшей мере, по двум причинам: чтобы оправдать существование паразитарных структур и чтобы животворная традиция не помогла воспрять Руси, что, к перманентному ужасу мирового масонства и его партийных (все равно какой политической партии) марионеток, все еще возможно.
– Кажут нам фермеров американских, – рассуждает Николай Васильевич, – а не говорят, что нету там ни райкомов, ни исполкомов. Вот бы их туда перенести… И через пяток лет мы будем решать, чего и почем и сколько продавать голодающей Америке…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: