Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

не держали подданных никогда. Могли бы эти люди, как и отцы их, питаться своим трудовым хлебом>. Повторяя точно такие жалобы, 461

какие заявлял в своих писаниях Петрик, кошевой Гусак уже тем

самым, при всех своих уверениях в непричастности к мятежным

замыслам Петрика, показывал, что относится к его делу не без

сочувствия.

Когда рада порешила, что охотники могут идти к Петрику, тотчас набралось таких охотников до пятисот. Василь Бузекий, приятель Петрика, избран был ими полковником и просил дать ему

войсковые клейноты, т. е. знаки наказного начальнического

достоинства, но кошевой атаман и старшины не дали их ему, чтобы не

казалось, будто они отправлены от всего запорожского низового

войска. Кошевой хотел, чтоб их отпустили только на том основании, что в Сече с давних пор никого силою не удерживают, но это не

значило бы, что все товариство признает их затею добрым делом.

Охотники самовольно пошли в Каменный Затон и там тотчас

собрались в раду и провозгласили Петрика гетманом, а Калга-салтан

вручил ему войсковые клейноты: булаву, бунчук и хоругвь. Таким

образом Петрик копировал из себя Богдана Хмельницкого, которого

первый раз провозгласили гетманом запорожцы, а также напоминал

собою Суховеенка и Дорошенка, которые первые знаки гетманского

достоинства получили от татар. Петрик, считая себя уже гетманом, нарек трех полковников (Василия Бузского, Кондрата и Сысоя) и

шесть сотников, потом послал к ватажникам на Молочные Воды и

на Берду созывать их вместе с собою на войну против москалей для

достижения вольностей; при этом он грозил их отдать татарам в

неволю, если они его не послушают. Сам Петрик с Калгою-салта-

ном отступил от Сечи и на речке Татарке собрал раду, чтоб

обсудить, куда им сначала идти. Порешили прежде подчинить

самарские городки, а между тем послать в Полтавский полк к

цариченским и Китайгородским жителям воззвания, приглашающие сдаться и показать пример другим. 29 июля с Самары Петрик

распустил такой универсал ко всему народу малороссийскому: <���Всему товариству и посполитым обывателям доброго от Бога

здоровья и благополучия. Зная, что Войско Запорожское пребывает

в угнетении, ведая о ваших несносных страданиях и желая

избавить вас от тиранства Москвы и немилостивых ваших панов, я

обратился к Крымскому государству,- для чего ездил в Крым и

возвратился оттуда с ордою. У Каменного Затона близ Сечи все Войско

Запорожское с кошевым атаманом и куренными атаманами на

войсковой раде утвердило обоюдною присягою мир, постановленный с

Крымским государством, а на другой раде по Божией воле избрало

меня гетманом и-повелело мне с ордами и с Войском Запорожским

идти на оборону вашу против Москвы. Ныне двинувшись из

Каменного Затона и совокупившись как с тем войском, которое было на

Молочных Водах, так и со всеми ордами, находившимися при Кал-

ге-салтане, мы пришли к Самаре, о чем вас всех извещаем насто-

462

ящим нашим листом. Доверьтесь мне и, устроив между собою

надлежащий порядок, высылайте к его милости салтану и к нам, Войску Запорожскому, свою старшину и сами с нами готовьтесь в этот

военный путь против неприятеля своего, москаля, дабы с Божией

помощью скинуть невольническое ярмо с вольных ваших козацких

хребтов. Ведайте, что эта война против москаля началась не ради

чего иного, как для ваших вольностей и общего народного блага.

Сами знаете, что с вами делают москали и ваши хищные паны и

что вам вытворяется от арендарей: объездили вам тираны шеи, по-

отбирали себе пожитки ваши. Станьте же дружно за вольности

свои. Если теперь поможет Господь Бог отбиться из-под ярма

московского, тогда устроите у себя такой порядок, какой сами захотите, и станете пользоваться такою вольностью, какою пользовались

предки ваши при Богдане Хмельницком. Войско Запорожское

утвердило мир с Крымским государством на таких условиях, чтоб тогобоч-

ная1 чигиринская сторона Днепра была нам возвращена в тех

пределах, в каких Хмельницкий с ордами завоевал ее от ляхов, а

другая сегобочная^ сторона при нас оставалась бы со всеми

полками и городами. Вольно будет всякому отправлять рыбные, соляные

и звериные промыслы по Днепру, Бугу и другим речкам без всякой

платы. Выбившись из настоящего подданства, каждый, коли

захочет, может идти в свою отчизну, где прежде проживал, и не будет

по этому поводу никому тревоги и опасности. Государство

Крымское дало нам присягу всегда оборонять нас от Москвы, от ляхов и

от всех неприятелей. Если вы теперь не прийметесь за свои

вольности, то знайте, что потеряете их навсегда и останетесь вечно

московскими невольниками, и никто уже после за вас не заступится>.

Петрик, очевидно, разыгрывал из себя Богдана Хмельницкого; но времена, когда Богдан Хмельницкий мог совершать свои

великие дела, прошли невозвратно. Везде и во всем подражание

бывает хуже оригинала, и события, искусственно повторяемые не

вовремя, представляют собою что-то комическое. Петрик в

малороссийской истории явился таким типом, каким был ДонКихот

в истории человеческого поэтического творчества.

Мазепе известны были шаг за шагом поступки Петрика; гетман

послал в Москву просить, чтоб указано было воеводам Борису

Петровичу Шереметеву и князю Борятинскому соединиться с полками

гетманского регимента. В конце июля Мазепа выслал вперед четыре

городовых полка - Прилуцкий, Миргородский, Лубенский, Нежинский и с ними охотный конный полк Пашковского, а сам с

пятью охотными полками стал под Гадячем и ожидал прибытия к

себе, с одной стороны, великорусских воевод, а с другой - выбор-

* Имеется в виду Левобережная Украина.

2 Имеется в виду Правобережная Украина.

463

ных отрядов из полков: Киевского,.Черниговского и Стародубского.

Стоя под Гадячем, гетман распустил 28 июля универсал ко всему

малороссийскому народу, служивший как бы опровержением воз-*

мутительных воззваний Петрика. В нем гетман вспоминал о

прежних усобицах, о бедствиях и разорениях, постигших от них край, убеждал пребывать в верности царям и в послушании гетману, угрожал вдобавок карою тем, которые прельстились бы и поддались

обманщику, <���загибельному сыну Петрику>.

Гетман скорее .дождался своих полков, чем великороссийских

вспомогательных ратных сил. Шереметев не доходил еще до места, где ему надлежало сойтись с козаками, а князь Борятинский, как

носились слухи, был где-то далеко за Путивлем. Гетман не стал

долее их ждать и двинулся к Полтаве.

Высланные вперед полковники прислали к гетману известие, что жители Цариченки, Китай-городка1 и других орельских