Пер Рудлинг - ОУН и УПА: исследования о создании исторических мифов. Сборник статей

«Даже когда еврей задыхался в украинской деревне, его кровь высасывал или налоговый дворянский коллектор, или хозяин, или большевистский комиссар, подвергая мучениям в подвалах ЧК, ГПУ, НКВД, КГБ — и это считалось нормой, почетной и справедливой, в соответствии с командованием вашего Господа. Но когда украинцы защищали сами себя — то это уже уголовный «антисемитизм» и «погром невинных, беззащитных евреев». Видите ли, именем русской империи после революции стало «СССР». Знаете ли вы о том, как в пределах империи расшифровывали эту аббревиатуру?: «Три сруля и один русский» [220] Mirchuk, My Meetings and Discussions in Israel, 66. (Srul is a derogarory term for Jews.) .

Старшее поколение диаспоры историков категорически отрицает, что участники УПА убивали евреев [221] Orest Subtelny, Ukraine: A History (Toronto: University of Toronto Press, 2000), 489. This view came to have an impact also on Ukraine, as Subtelny’s textbook, in Ukrainian translation, was widely used in Ukraine during the fi rst years of independence. Marples, Heroes and Villains, 7, 23, 40–41. . Когда современные исследования установили, что, вне всякого сомнения, массовые убийства евреев совершали ОУН и УПА, историки-пронационалисты отрицают какие-либо антисемитские мотивы убийств. На просьбу прокомментировать последние результаты исследований, по данным которых УПА действительно убила значительное количество евреев, профессор Петр Потишный объяснил, что евреи были убиты потому, что они были коммунистами [222] In a discussion at the Fifth Annual Danyliw Research Seminar in Contemporary Ukrainian Studies, the Chair of Ukrainian Studies, the University of Ottawa, October 30, 2009, Potichnyj argued that Jews, killed by the UPA, were killed because they were communists. Interviewed by the Washington Post, he elaborated on this idea. “As for the killings of Jews and Poles, Potichnyj argues that no matter where guerillas fi ght for liberation, it’s a messy affair. The Poles provoked the Ukrainians, he said. ‘With respect to Jews,’ he said, ‘obviously, in the situation there must have taken place some killing of the Jews, although in 1943, when the UPA was quite strong, there were hardly no Jews left because the Germans had, unfortunately, killed them all off. But there were some remnants, and the remnants were either working with the Ukrainian underground or they were working with the Soviets.’ Those allied with the Red partisans were obviously enemies of the underground, he said.” John Pancake, “In Ukraine, movement to honor members of WWII underground sets off debate,” Washington Post, January 6, 2010: A7; John Paul Himka [Ivan-Pavlo Khymka], “Chy ukrains’ki studii povynni zakhyshzhaty spadshchynu OUN-UPA?” in Amar, Balyns’kyi, Hrytsak, Strasti za Banderoiu, 163. . Тот же аргумент повторяется в грубой форме антисемитской, националистической диаспорой политиков [223] “What is also indisputable is that many Jews served in the Soviet secret police during that period of Soviet rule in Western Ukraine. Naturally, Himka fails to mention the Jewish complicity which may have pointed to the motive of any number of oppressors. While being Jewish in and of itself, certainly, was not reason to be killed, being Jewish was not immunity from being attacked when you sided and fought with the enemy.” Askold S. Lozynskyj, “Rewriting history: An evidentary persepective,” KyivPost, February 16, 2010: http://www.kyivpost.com/news/opinion/op_ed/detail/59650/print/ (accessed February 22, 2010). . Аналогичное рассуждение использовалось и для объяснения или легализации этнических чисток поляков участниками ОУН и УПА. Националистические историки оправдывали убийства поляков на том основании, что они поддерживали коммунизм и помогали Советам [224] Volodymyr Serhiichuk, Nasha krov — na svoii zemli (Kyiv: Ukrains’ka vydavnycha spilka, 2000), 56–57; Volodymyr Serhiichuk, Trahediia Volhyni: Prychynyi perebih pol’s’ko-ukrains’koho konfl iktu v roky druhoi svitovoi viiny (Kyiv: Ukrains’ka vydavnycha spilka, 2003). For a discussion on Serhiichuk, see Marples, Heroes and Villains, 232–233, 236–237. , в других случаях историки отрицают, что польские жертвы действительно были гражданами Польши [225] See the interview with Volodymyr V’’iatrovych, to which we will return to later. Masha Mishchenko, “Pratsivnyk SBU: My izdyly v Izrail’ pobachaty dos’e proty Shukhevycha — a ioho prosto ne isnue,” UNIAN, March 25, 2008: http://unian.net/news/print.php?id=242913 (accessed April 8, 2008). . Украинские неофашисты оправдывают массовые убийства поляков и евреев, называя эти национальные меньшинства «оккупантами» украинских земель и, следовательно, подчеркивают законность совершения массовых убийств [226] For instance, on November 10, 2010 during the trial in Kyiv regarding the legality of Yushchenko’s collective designation of the OUN and the UPA as Heroes of Ukraine, Petro Mykytovych Perepust, representing the Sumy chapter of the far-right Ukrainian National Assembly-Ukrainian National Self Defense (UNA-UNSO), justifi ed the “murder, dismemberment, and slaughter [i ubyvaty, i pyliaty, i rizati] — that is done all across the world when one people fi ght for their independence, they kill other people.” Legal argument, case 2a-6732/10, “Za Pozovom Vitrenko Natalii Mykhailivni do Prezydenta Ukrainy shchodo vyznannia nezakonnym Ukazu Prezydenta Ukrainy vid 28 sichnia 2010 roku No. 75/2010 ‘Pro vshanuvannia uzhastnykiv borot’by za nezalezhnist’ Ukrainy u XX stolitti,” Okruzhnyi Administratvnyi sud mista Kyeva, November 10, 2010. Press release, November 12, 2010. The proceedings are also available online: http://www.youtube.com/watch?v=znQjFCNCAXg (accessed November 12, 2010). Thanks to Krzysztof Janiga for this material. . Антисемитские интерпретации обвинения Николая Лебедя в массовых убийствах участниками УПА поляков летом 1943 года, определяют его как еврейского провокатора, называют его псевдонимом "Рубан" в качестве доказательства его еврейства [227] In an interview, the 87-year-old Volhynian UPA veteran Ivan Hnatevych Kisliuk (b. 1923) presses the book Armiia bez Derzhavy, by the founder of the original UPA, into my hands, and told me to open to page 253. It reads: “In the end of July 1943 the General Staff of the UNRA issued an appeal to the Ukrainian people, in which it protested against all those measures, which were condemned as the disreputable acts of blinded totalitarians, and emphasized that the full responsibility for the crimes falls upon the leader of the OUN Bandera, Mr. Mykola Lebed’- Ruban.” “See, Ruban, Jew! [zhyd!],” Mr. Kisliuk said, pointing at Lebed’s Ashkenazi-sounding nom de guerre, which to him proved Jewish responsibility for the Volhyn massacres. Bul’ba-Borovets’, Armiia bez derzhavy, 253. Personal interview, Kyiv-Troishchina, Ukraine, September 23, 2010. .

Советская пропаганда собирала данные, чтобы в дальнейшем позиционировать ОУН и УПА как нацистских пособников [228] Weiner, Making Sense of War, 161–172. . Хотя Холокост был запретной темой в Советском Союзе, с 1979 г. советская пропаганда использовала такие заявления о сотрудничестве во время Холокоста в качестве инструмента для дискредитации диаспоры националистов, бросая тень на западные страны, которые их приютили [229] V. R. Nakhmanovych, “Bukovyns’kyi Kurin’ i masovi rozsteli evreiv Kyiva voseni 1941 r.,” Ukrains’kyi istorychnyi zhurnal no. 3 (474), (May — June 2007): 90. . Тема сотрудничества и преступной войны поляризовала украинскую и еврейскую общины. Сверхчувствительная к таким заявлениям, украинская диаспора отреагировала истерически и агрессивно на расследования военной преступности в украинском обществе, отрицая его категорически [230] John-Paul Himka, “The Reception of the Holocaust.” . Спустя два десятилетия после распада Советского Союза, значительные группы украинской диаспоры продолжают сплачиваться вокруг воспоминаний о жертвах лагерей смерти, которых они считают мучениками и жертвами [231] Himka, “War Criminality”; idem, “Central European Diaspora”; Glenn Sharfman, “The Quest for Justice: The Reaction of the Ukrainian-American Community to the John Demjanjuk Trials,” Journal of Genocide Research 2, no. 1 (2000): 65–87. . Еврейско-украинские отношения установились, по словам Петра Потишного, как два одиночества [232] Petro J. Potichnyj was one of the few exceptions among the pronationalist scholars. He reached out to the Jewish community, aiming at a dialogue. Howard Aster and Peter Potichnyj, Jewish-Ukrainian Relations: Two Solitudes (Oakville, ON: Mosaic Press, 1983); idem, eds., Ukrainian-Jewish Relations in Historical Perspective (Edmonton: CIUS and University of Alberta, 1990). .

Про-ОУНовские историки разработали ряд стратегий и повествований по отрицанию фашизма в ОУН. Государственный проект Стецька с его явным фашистским содержанием и направленностью категорически запрещен, а публичная декларация Стецька — Акт от 30 июня 1941 года — была отредактирована, чтобы убрать на второй план обещания верности Гитлеру и нацистской Германии. Пронационалистические историки, опираясь на собственные отдельные исследования, описали это как разрыв с нацистами. Сам Лебедь утверждал, что провозглашение было «совершенно независимо от всех иностранных влияний, и политических и идеологических ориентаций» [233] Berkhoff and Carynnyk, “The Organization of Ukrainian Nationalists,” 149, 151, 152, citing Mykola Lebed’, “Orhanizatsiia protynimets’koho opouru OUN, 1941–1943 rokiv,” Suchasnist’, no. 1–2 (January — February 1983): 154. . Владимир Косык настаивал на том, что «когда немцы отказались признать независимость Украины, о любом сотрудничестве с ними не могло быть и речи» [234] Berkhoff and Carynnyk, “The Organization of Ukrainian Nationalists,” 151, citing Wolodymyr Kosyk, “Problems of the History of OUN and UPA,” Ukrainian Review 40 (Spring 1993): 26–27. . Петр Потишный описывает Акт как откровенно антигерманскую декларацию [235] Petro J. Potichnyj, in Yevhen’ Shtendera and Petro J. Potichnyj, eds., Litopys UPA, vol. 17, English-Language Publications of the Ukranian Underground (Toronto: Litopys UPA, 1988), 140. . Тарас Хунжак утверждает, что ОУН (б) «пересек Рубикон в первые же дни немецко-советской войны, и перешел в состязательное положение по отношению к немцам» [236] Taras Hunczak, “Between Two Leviathans: Ukraine during the Second World War,” in Bohdan Krawchenko, ed., Ukrainian Past, Ukrainian Present: Selected Papers from the Fourth World Congress for Soviet and East European Studies, Harrogate, 1990 (New York: St. Martin’s Press, 1993), 99. .