Василий Песков - Окно в природу-2002

В средней полосе России большие кроншнепы появляются в апреле. Малая часть их гнездится, большинство транзитом летит на Север.

Кроншнеп — птица крикливая. Разнообразных звуков исторгает он много. Особо можно выделить характерный «Ку-иик!» (не отсюда ли и названье «кулик»?). Вокальные способности кроншнепы демонстрируют весной, на турнирах, предшествующих гнездованью. Самцы кружатся над избранным местом, камнем падают вниз и снова взлетают. Никаких драк меж самцами не происходит. По крикам и воздушной гимнастике самка выбирает партнера для продолжения рода кроншнепов.

В гнезде этих птиц обычно четыре яйца. Насиживает их пара кроншнепов по очереди — один на гнезде, другой кормится и несет патрульную службу. Вылупившись из яиц и обсохнув, как и все выводковые птицы, кроншнепята вместе с родителями покидают гнездо. Взрослые молодых оставляют, когда они еще только-только начинают летать. Примерно с этого времени кроншнепы начинают миграции, сначала местные, в поисках пищи, а потом дальние — на зимовку.

На огромных пространствах от Ирландии до Забайкалья ставшие редкими, птицы в сентябре собираются в стаи для дальней дороги. Летят днем и ночью, перекликаясь, чтобы не потеряться. Полет у кроншнепов небыстрый, неторопливый — стаи останавливаются на кормежку и отдых. В любой обстановке они чувствуют себя уверенно: резво ходят, летают, непринужденно плавают и охотятся, стоя в воде по брюхо. Врагов у этих больших куликов немного — хищные птицы и люди. Кроншнепы знают, что им грозит, и потому всегда осторожны и подозрительны. Сообразительность, уступающая, возможно, лишь сообразительности врановых птиц, позволяет кроншнепам отличать пастуха или крестьянина в поле от человека с ружьем. Во времена, когда охота на больших куликов была делом обычным, стрелки за крайнюю осторожность кроншнепа называли «лукавым созданьем».

Зимуют кроншнепы на островах Англии и на восточном побережье Африки.

ПОКИДАЯ торфяные поля на Красном болоте, мы из леска наблюдали, как птица, наверняка заметившая наш уход, торопливо бежала к гнезду.

В конторе торфодобытчиков мы поинтересовались: когда намечена разработка «карты», на которой находилось гнездо? Услышав «послезавтра», мы разыскали начальника разработок и попросили: нельзя ли отсрочить работу на этом участке недели на две? Начальник (Иван Петрович Беликов) оказался по совместительству охотоведом и знатоком природы. Он с полуслова нас понял: «Нет проблем. Сделаем, как вы просите».

Сейчас, в июне, молодые кроншнепы уже начинают понемногу летать. Опасную зону, где гудят машины и появляются люди, они наверняка покинули и обретаются в по-прежнему малодоступных болотах Мещеры.

Этот снимок — память о жарком лете 1972 года. Стояла жара небывалая — долгая, без дождей. Высохли болота и небольшие озера. Тощими стали речки. Горели леса и торфяники. Сизый дым от пожаров в июле накрыл Москву. От жары страдали люди и все живое… Вода в Оке была такой теплой, что гибли рыбы. А там, где горели леса, гибло много животных — змей, лягушек, ежей, насекомых. Животные крупные, почуяв близость большого огня, панически разбегались, пренебрегая другими опасностями. На Мещере, где горели торфяники, на поляну к нашему грузовику выбежало сразу несколько оленей и шесть кабанов. Близость людей в этом случае животным была не страшна, страшен был бушевавший сзади огонь.

Поводов для тревоги и даже паники бывает в природе немало. Но это не значит, что олени, лоси, кабаны, лисы, волки, разные птицы живут в постоянном напряжении. Подобной жизни никакой организм долго вынести бы не мог. Животные кормятся, играют, что-нибудь исследуют, спят. Но состояние безмятежности может быстро смениться чувством тревоги. Поздно услышанный сигнал опасности может стоить обитателям леса жизни.

У многих видов животных существуют разные способы оповещения сородичей об опасности. Схваченный рысью, лисой, филином или ястребом заяц издает душераздирающий крик: «Я погибаю. Спасайтесь!» Плывя ночью на лодке по тихой речке, вы можете вдруг услышать плеск, как будто веслом ударили по воде. Это бобр оповещает своих: «Хоронитесь!» И часто за первым всплеском сразу слышишь второй, третий — хоронятся!

Кто видел сурчиное поселенье, знает, как безмятежно кормятся пушистые увальни на зеленой траве. Но стоит сурку-сторожу или случайно кому-то еще увидеть орла или волка — пронзительный свист, и всех как будто ветром снесло, спрятались в норах.

Этой весной у Вышнего Волочка, наблюдая из шалаша токованье тетеревов, я отметил одного, сидевшего неподвижно, как черное изваянье. Все возбужденно чуфыкали, бегали друг за другом, а он «стоял на посту». И, бывает такое, проглядел то, что тетеревам опасней всего, — присутствие у ристалища человека. Шевеление в шалаше или, может быть, блеск моего объектива заметил опытный старый петух. Он с криком тревоги взлетел, и поле у шалаша опустело.

В другой раз сидел я на вышке в лесу, наблюдал, как внизу кабаны хрумкали мерзлую картошку. Они прислушивались, принюхивались, когда подходили к подкормке, но едва пир начался, об опасности позабыли — хрюкали, толкались. Однако бдительность потеряли не все. Старая самка время от времени обегала место кормежки, успокоительно хрюкая: «Все в порядке…» Но вот ветерок с вышки донес до рыла ее ненавистный человеческий запах, и единственный грозный звук «Гук!» бросил всю компанию в ельник.

А бывает, звуками призывают на помощь. Вороны, услышав паническое карканье попавшей в беду соплеменницы, немедленно слетаются и шумом-гамом иногда выручают ее из беды.

Иногда крик тревоги объединяет птиц больших и маленьких. Это происходит, если вдруг кто-нибудь из лесных летунов обнаружил филина. На призыв атаковать бесстыдника, сидящего днем на виду, откликаются многие: сороки, вороны, дрозды, синицы. Каждый кричит, как может, и общий решительный натиск заставляет большую сову, от греха подальше, где-нибудь спрятаться.

В лесу, где уже в трех шагах иногда ничего не увидишь, животные доверяются не зрению, а слуху и обонянью. Неподвижно стоящего человека медведь, кабан, лось могут и не увидеть. Но они загодя обнаружат его по звуку и запаху (вот почему охотники идут к зверю всегда против ветра). В Окско-Террасном заповеднике я однажды преследовал лося. Ветер не был в союзниках у животного, но лось, услышав скрип моих лыж, остановился убедиться, что есть опасность. Я видел, как он трубочкой поворачивал ухо, как от волненья мочился. Щелчок фотокамеры рванул лося с места, как запущенного катапультой.

На открытых пространствах главную роль в ориентации животных играет зрение. Антилопы Гранта в Африке подают друг другу сигналы опасности подергиванием на боках кожи с выразительной черно-белой отметкой. А на юге Африки, в пустыне Калахари, антилопы спрингбоки, выгнув спину, прыгают вверх. Это знак соплеменникам: «Будьте бдительны!»