Олесь Бузина - Докиевская Русь

Вскоре варяги принесли Ярославу отрезанную голову Святополка — вещественное доказательство выполненной работы. Они подстерегли Святополка во время ночевки в лесу и пробрались прямо в его шатер. Видно, сторожевая служба была плохо поставлена у этого князя. Да и сам выпить с дружиной, как говорит летописец, он любил.

Норвежский конунг Эймунд с удовольствием отрезал голову брату Ярослава — Святополку Окаянному

Самое смешное, что убитый соперник Ярослава считал себя истинным христианином и даже дополнил родовой герб — трезубец — изображением креста! Уж он-то, в отличие от братца, Святую Софию не стал бы поджигать. Но не помогло!

Святополк погиб в междоусобной войне. Услышать его оправдательную речь у летописца не было физической возможности. Так, со слов победителей, он и стал Окаянным. И если бы в норвежском архиве не отыскалось признание подлинного исполнителя, никто бы так и не узнал, что моду на заказные убийства ввел на Руси Ярослав Мудрый, так любивший книжное учение.

Все хорошее, что сделал в Киеве Святополк, придворные историки подарили Ярославу. Тот был действительно великим мудрецом. Все зло приписал брату, а единственным строителем Святой Руси объявил себя. Самое время было, перебив всех братьев, сесть на досуге и почитать книжечку… Что-нибудь душеспасительное, чтобы замолить грехи молодости.

Но для того, чтобы отдохнуть, еще следовало победить последнего соперника — Мстислава Тьмутараканского. И вот тут викинги во главе с Хаконом Одноглазым, чья внешность сразу же вызывала у любого встречного воспоминание о боге Одине, снова проявили себя в истории Руси, которой дали свое имя. В последний раз. Памятью о них осталась Шестовица — гигантский варяжский могильник неподалеку от Чернигова. Всего в двух часах езды от Киева.

Последний варяжский бой

К 1024 году князь Ярослав снова оказался в затруднительном положении. Братья Борис, Глеб и Святополк лежали в могиле, сгинув в междоусобице, но война за киевский трон и не думала утихать. В Полоцке против Ярослава восстал неугомонный племянник — внук Владимира Святого — Брячислав Изяславович. На севере под Суздалем мутили народ волхвы, не желавшие уступать христианским попам. А с юга от далекой Тмутаракани шел на Киев еще один брат — Мстислав. Кроме собственной дружины, он вел с собой еще и отряды кавказцев, славившихся дикой удалью.

В народном сознании Тмутаракань стала символом глухомани — неведомым местом, куда не всякий найдет дорогу. Но в начале XI столетия это был один из важнейших городов Руси, хоть и отделенный от нее степями, где рыскали дикие кочевники. Он располагался на месте современной Тамани и запирал выход из Азовского моря в Черное. Тот, кто владел Тмутараканью, контролировал ответвление пути из варяг в греки по Дону и держал ключи от всего Кавказа. Другой такой удобной бухты в этих местах не было. Любой кавказский князек, желавший продать своих баранов за твердую валюту, вынужден был ехать в Тмутаракань. А там уже сидел Мстислав и, как пенку, снимал себе пошлину.

Был это мужчина грубый, коварный и не чуждый озорного лукавства — истинный потомок князя Владимира, унаследовавший его лучшие качества. Когда касожский князь Редедя (касоги — племя, от которого произошли нынешние черкесы) решил отобрать у Мстислава Тмутаракань и предложил выяснить дело в личном поединке, тот с радостью согласился.

По условиям схватки победитель должен был забрать все имущество побежденного — жизнь, землю, жену и детей. Жену Мстиславу было не жалко. Жизнь — тоже. Он поставил на кон Тмутаракань и не прогадал. Редедя был хороший борец. Но и Мстислав оказался не хуже. Помолившись Богородице и пообещав ей построить храм в Тмутаракани в случае победы, князь Мстислав долго мял Редеде бока, терпя и к себе такое же отношение, а потом изловчился и швырнул кавказского богатыря оземь. А чтобы Редедя не передумал, вынул нож и прирезал его.

Варяги проиграли. Наемники Ярослава Мудрого не устояли против флангового удара конницы Мстислава

РУССКО-КАВКАЗСКАЯ МАФИЯ МСТИСЛАВА.Сыновей убитого Мстислав крестил, назвав их Юрием и Романом. За Романа на радостях даже выдал замуж свою дочь Татьяну. А что сделал с женой Редеди, история умалчивает. Но, думаю, если она была еще ничего, свой шанс Мстислав и тут не упустил. От потомства Редеди и Мстислава выводили себя, между прочим, несколько русских дворянских родов — в том числе Лопухины, славившиеся красавицами и давшие несколько царских жен и любовниц, и Ушаковы, подарившие России знаменитого адмирала.

По-древнерусски имя Мстислав писалось «Мъстиславъ». «Ъ» чтился как «О». Получается, он был Мостислав — мостил себе славу, помахивая ножиком и беря от судьбы все, что она давала. После победы над Редедей Мстислав убедился в благосклонности Матери Божьей и попросил у нее власть над всей Русью. Аппетиты его росли. Но в Киеве уже стоял храм святой Софии, построенный князем Владимиром, и высшие силы решили перенаправить энергию тмутараканского выходца в Чернигов, где церквей еще не было.

Ярослав в Новгороде, узнав о появлении еще одного братца, наверняка пожалел, что Редедя его не прирезал, но горевать не стал и по своему обыкновению тут же нанял за морем варягов. Благо, деньги у него для этого имелись. Эту партию викингов привел на Русь ярл Якун, совершенно сразивший наших пращуров своим роскошным «фирмовым» видом.

Якун был одет в «луду», сплошь расшитую золотыми нитями — «луда бе у него золотом исткана», пишет «Повесть временных лет». Что такое луда, историки разошлись во мнениях. Даже знаменитый словарь Даля объясняет это слово неоднозначно: «блестящая наволока, головная повязка, верхняя одежда, плащ, мантия».

Сегодня уже не представляется возможным установить, что это было в точности. Ясно только, что ярл Якун блестел, как новая копейка. Или, точнее, как новый златник, так как копейку (монету с изображением всадника с копьем) начнут чеканить только в XV веке.

Современные исследователи отождествляют Якуна с Хаконом Эриксоном — норвежским авантюристом, участвовавшим с переменным успехом в бесчисленных битвах. Иногда он бил. Порой его жестоко трепали. Но в 1024 году Хакон пребывал в статусе безработного — из Норвегии ему пришлось бежать еще восемь лет назад после неудачного боя при Несьяре (где-то в окрестностях современного Осло), и он вынужден был довольствоваться скромным местом графа Вустерского (городишко под Бирмингемом в Англии), полученным от короля Кнуда Могучего.