Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

Важным отличием Махаяны от Тхеравады является то, что первая допускает возможность «спасения» не только для монахов, но и для мирян. Согласно Махаяне, это становится возможным вследствие трёх вероучительных и культовых моментов:

· Учения о тождестве нирваны и сансары;

· Учения о Бодхисаттвах;

· Учения о будущем приходе Майтрейи .

Таким образом учение Махаяны теоретически уравнивает возможности всех людей, исповедующих буддизм, перед его конечной целью — нирваной . Этим самым буддизм Махаяны кажется справедливее, вследствие чего становится ещё привлекательнее для широких масс населения, что способствует его наибыстрейшему распространению. Махаяна прижилась к северу от Индии (в отличие от «южной» Тхеравады): видимо севернее Индии прямую религиозную поддержку социального разделения люди не принимали, а власти не решились поддерживать откровенную религиозную дискриминацию, как это принято в Тхераваде.

Согласно учению о тождестве нирваны и сансары — между последними не существует ни временных, ни пространственных границ. [69]Индивид, который крутится в колесе сансары, одновременно пребывает в нирване, однако ввиду « омрачённости его сознания » иллюзии « Я » и материальности мира она остаётся для него недоступной. Поэтому, стоит предпринять решительный шаг, очистить своё сознание — и можно легко оказаться в нирване, причём для того, чтобы этот «решительный шаг» сделать, не нужно прикладывать сверхчрезвычайных усилий.

Нужно ли говорить, что во времена окончательного становления учения Махаяны (до VI в. н. э.) понятия « бессознательные уровни психики » не существовало. Но при наблюдении за людьми специалисты-гуру(либо бодхисаттвы — уже достигшие состояния «просветления», но оставшиеся в миру для обучения других ) с помощью освоенных ими способностей духовного «видения» и просто наблюдений — сопоставляли психические особенности « омрачённых иллюзиями и материальностью мира » людей с идеалом состояния «Будды». Психические особенности, которые являлись в их понимании « мешающим достижению нирваны » считались «нечистотами», мешающими достижению идеала, которые были названы « омрачённостью сознания » — поскольку очевидную для обеих сторон (исследователей и исследуемых) информацию о самих себе ученики давали специалистам гуру искренне ( как на исповеди… ) в большей мере с уровня своего сознания. По мере изменения психики учеников в нужную сторону — меняется и уровень их сознания ( сознание выдаёт результат работы бессознательного ), откуда специалист-гуру уже получает откровенные признания, которые больше соответствуют буддийскому идеалу. Таким образом, специалист-гуру с помощью персональных психотехник и нейролингвистического программирования медленно изменяет прежде всего бессознательные уровни психики ( подавляя при этом личностную волю ученика — его «Я» — выражающееся в свободомыслии, которое контролируется с уровня сознания: воля, действующая с уровня сознания управляет «алгоритмическими потоками решений», что разрешить, что запретить, а что отложить…), [70]которые управляют всплывающими перед сознанием образами: сознанию лишь остаётся их закодировать в известные и общие для людей системы кодирования. Следовательно, при движении к « просветлению » ученики « очищают » от «лишнего» не сознание, а прежде всего своё личностное бессознательное— поэтому-то процесс « освобождения » занимает так много времени: если бы работа велась лишь с сознанием, то времени для достижения «идеала» [71]было бы нужно гораздо меньше. [72] К вопросу «очищения сознания» мы ещё будем неоднократно возвращаться [73]в процессе изучения буддизма.

Учение о бодхисаттвах(второй культовый момент Махаяны) допускает, что достижение нирваны в принципе открыто каждому человеку — но оно осуществляется не столько личными «праведными» усилиями, сколько вследствие активной помощи и поддержке бодхисаттв. [74]

В Махаяне весьма часто случаются, «приятные» для учителей-гуру исключения, когда ученик достигает «идеала» очень быстро — действительно, практически не прикладывая никаких серьёзных усилий. Так, например, предание гласит, что « один из учеников Будды достиг просветления сразу же после того, как увидел увядающий цветок в руке Учителя ». Это вполне объяснимо: цивилизация, основанная на религиозной системе индуизма (который существовал в своих первых фазах уже несколько веков до буддизма), из которой появился буддизм должна была «штамповать» психический типлюдей под свою религиозную систему, как говорится « от рождения ». То есть, люди уже в своём большинстве рождались включёнными в эгрегориальную систему индуизма-буддизма, а стереотипы их мировосприятия в общем и целом соответствовали идеалу. Учителям оставалось лишь «очистить» психику от всего «лишнего», что являлось «погрешностью» по отношению к идеалу буддийской «чистоты». Но те люди, у которых такой «погрешности» от рождения почти не было — быстро достигали «просветления»: учителю нужно было приложить совсем немного усилий для этого.

Махаяна — весьма доступный буддизм «для народа», поэтому от сторонников Махаяны требуется лишь соблюдение простейших моральных заповедей и так называемой « клятвы бодхисаттвы », [75]которая состоит в том, что индивид, который вплотную приблизится к нирване, будит оставаться в обычном мире, [76]чтобы помогать идти « восьмеричным путём » [77]остальным ( сноски в тексте наши):

«Я клянусь защищать все чувствующие существа и никогда не покидать их. Мои слова — искренняя правда и в них нет лжи . [78]Почему? Потому что я сделался просветлённым для того, чтобы освободить все чувствующие существа; [79]я стремлюсь к непревзойдённому Пути не ради себя». [80]

«Добровольный» отказ бодхисаттв от религиозного эгоизма в пользу вербовки всех остальных при твёрдой уверенности в «правоте» дела — залог устойчивости функционирования религиозной корпоративности, которая воспроизводит себе подобных из поколения в поколение на хорошо настроенном «автомате», за которым нужно лишь следить во избежание стандартных либо не предусмотренных сбоев.

Этим Махаяна гораздо более эффективна, нежели Тхеравадаесли её рассматривать с позиции устойчивости религиозно-эгрегориальной корпорации, в которую в восточном идеале входит вся цивилизация, ограниченная рамками распространения религии . Ведь в системе буддизма Махаяны достижения «просветлённых» ( пусть даже эти «просветлённые» и не такие «крутые», как монахи Тхеравады ) — употребляются не только для совершенствования эгрегориальной системы буддизма, но эти достижения передаются последующим поколениям через личное земное общение «просветлённых» с начинающими учениками . И каждому ученику в такой системе всегда найдётся свой бодхисаттва , поскольку это учительский титул считается весьма почётным и нужным. Такого идеала не смогла добиться масонская система марксистского «социализма», поскольку во-первых, несмотря на достаточно детально разработанную систему ступеней посвящения («зомбирования») [81]персонального поголовного учительства добиться не удалось [82]и, во-вторых, «зомбирование» системой масонского «социализма» не предусматривало методику психотехник: советская интернациональная периферия западных глобализаторов не владела этим. [83] По этим двум причинам буддизм стал предметом особого интереса не только первых нацистов в Германии (первая половине XX века ), но и первых интернацистов в троцкистском СССР(о чём речь пойдёт далее). Иначе говоря, для быстрого «зомбирования» населения СССР троцкистам 20-30-х годов не хватало психотехник, которые обеспечили бы « в один удар » ( за одно-два поколения ) кадровую базу доморощенных советских бодхисаттв-комиссаров [84]— по одному на каждого вновь рождающегося гражданина СССР. [85]