Литагент «Ридеро» - Манифест феминистского движения России

Вместе с понятием «гендер» (которое многим традиционалистам не нравится, так что, скорее всего, исследования опять вернутся к понятиям «пол» и «род») будет вновь развиваться понятие «нация». Кто жил в СССР, тот помнит о пропагандистском лозунге «Весь советский народ». Теперь вернется «род», вместе с пропагандой патриархальной традиционной семьи, и «нация» – русский народ. Ценность индивида, человека уступает ценности рода, общества – свою жизнь человек обязан отдать на благо всего общества не только в военное время (как это было с подвигом всего советского народа в Великой Отечественной войне), но и в мирное, когда люди ценой своей жизни спасали народное добро. При этом русский народ – это, конечно, русские мужчины. И под их контроль подпадают все мигранты, нерусские Российской Федерации, дети, молодежь и женщины. Все они становятся тем пространством контроля, которое необходимо регламентировать, чьи права, в том числе чью сексуальность, следует ограничить, загнать в определенные рамки.

Начинается закрытие центров планирования семьи, значит, молодежь не будет иметь к ним доступа, значит, она будет каким-то образом пытаться получить знания по сексуальности где-то еще: на лужайке, в подворотне, «опытным путем». То же относится и к знаниям по гомосексуальности: «пропаганду» запрещают, деятельность просветительских организаций запрещают – и подростку получить знания о себе негде. Никто не может ему даже о контрацепции, о ВИЧ-инфекции рассказать. Более того, молодые несовершеннолетние женщины, если закроют такие центры, как «Ювента» в Санкт-Петербурге, окажутся без квалифицированной медицинской консультативной и лечебной помощи.

Таким образом, наступление на права геев (которых у ЛГБТ практически и не было) не ограничивается данной социальной группой. Это только манок для привлечения союзников по контрреволюции, да простит читатель такое обращение к риторике 1917 г. Но если идет в ход риторика традиционных ценностей, существующих до ВОСР, то логика требует назвать борьбу за возвращение к тому, что было, контрреволюцией. Так как по форме правления, по структуре производственных отношений СССР не отошел от традиционных обществ (отношения «господин – раб» сохранялись, пусть и в своей советской специфике), то никто и не требует возвращения старых форм правления. Никаких новых форм правления после 1917 года в России не изобретали: генсек, президент или монарх – существенной разницы нет. С точки зрения политического режима, общество остается тоталитарным. Изменения стали происходить в частной, а не общественной сфере. Именно на частную сферу сейчас и идет наступление контрреволюции.

Наступление на права ЛГБТ, на репродуктивные права женщин, на право детей на информацию отражает страх общества перед приватной сферой, которая в России стала осознавать свою легитимность, когда люди начали понимать, что частная жизнь дороже планов пятилеток. В переломные времена семья, а не общественная сфера, является главным ресурсом человека.

По окончании периода застоя по телемосту с Америкой было сказано, что в СССР секса нет (имелась в виду реклама, но потом это утверждение обрело самостоятельное существование). И как бы смешно это ни звучало, но секса как темы для проговаривания, как явления культуры, встроенного в дискурс приватной сферы, – такого секса у нас действительно не было. Эта тема оставалась запретной. Сексуальное «просвещение» в России началось с газеты «СПИД-инфо». Но это было, скорее, не просвещение, а освещение той мерзости насилия и безграмотности, которые царствовали на постсоветском пространстве. Поэтому называть «сексуальной революцией» процессы, идущие в сфере сексуальности в начале 1990-х в России, видимо, не следует – революции не спускаются сверху. А в 90-х гражданам именно разрешили, позволили как бы ВСЁ, и многое, существующее до этого под покровом молчания, действительно, повылезало. Но просвещения не случилось, в первую очередь, потому, что его не пустили в школу.

И теперь на отсутствующую сексуальную революцию начала наступление сексуальная контрреволюция в лице РПЦ МП и всех сторонников «традиционных русских» ценностей. Они ополчились на приватную сферу жизни тех россиян, которые в протестной активности стали обретать силу и голос. Вышедшие на Болотную и дальше, граждане вышли из приватной сферы, сферы частной жизни индивидов. Граждане вынесли свои личностные наработки в сферу публичного и потребовали соответствия: их чести и достоинству – честную и достойную власть! Их свободе и толерантности – свободу мысли и правовое пространство государства. И тут власть возмутилась по-настоящему и нашла себе сподвижника в лице РПЦ. И начала наступление на «распоясавшуюся» приватную сферу. Как сказал патриарх Кирилл: «Борьба идет именно за то, чтобы переформатировать Россию. И, конечно, все те, кто пытается это сделать, в первую очередь сталкиваются с Русской церковью. Она стоит как твердыня, как крепость». Переформатировать хотели Россию с ценностей общественной сферы на ценности приватной жизни, где интересы человека, индивида, личности ценятся больше, чем интересы гражданина, и где гражданин обладает такими правами, которые соответствуют его чести и достоинству. Не получилось. Власть и РПЦ вовремя заметили «опасность» и мобилизовались.

В государстве стали выдвигаться и приниматься законопроекты (такие, например, как «не говори гей»), которые легализуют фашизацию общества, когда выделяются стигматизированные группы и их права урезаются в законном порядке, когда какие-то группы граждан объявляются вне закона. Ну а в обществе с сексуально-репрессивным характером культуры натравить общественное мнение именно на сексуальное меньшинство – это самый легкий путь канализации общегражданского недовольства, связанного с безнадежностью, фрустрацией, отсутствием экономических и культурных перспектив. Ведь травля секс-меньшинства способна призвать под свои знамена и светскую власть, и церковь, да и всю нацию, чьи «традиционные духовно-нравственные» ценности якобы оказываются под угрозой.

Так как угроза, исходящая от заявившей о себе в протестных кампаниях частной сферы, вполне реальна, то сексуальная контрреволюция не останавливается на антиабортной кампании и гомофобном законе, она идет дальше. Она идет в школы, где вместо курсов сексуального просвещения (которые необходимы и которых нет) вводятся курсы православной культуры, вместо дарвинизма некоторые учителя преподают теорию креационизма. И собирается укрепиться в наиболее традиционной ячейке любого общества – в семье. Уже подготовлена концепция «Возрождение семьи в России на основе традиционных духовно-нравственных ценностей», которая призвана противопоставить Западу наши «русские семейные ценности». Государство не желает терять контроль над сферой приватной жизни граждан, потому что именно в этой сфере рождается вольнодумство. Глубинной характеристикой личности является ее сексуальность. Чем свободнее человек, тем гармоничнее сфера его сексуальной жизни. И тем страшнее это подрывает устои традиционного общества, основанного на культуре насилия.