Б Сучков - Стефан Цвейг

Очень рано Цвейг стал ощущать литературу как жизненное призвание. Но как писатель он нашел себя не сразу. Ему не хватало главного, без чего не может окрепнуть ни один художественный талант: сложившегося мировоззрения и знания реальной жизни. Цвейг довольно скоро отдал себе отчет в том, что каноны "нового" искусства сковывают и тормозят его творческое развитие. Но освобождение от наркоза декаданса началось у молодого писателя лишь после того, как он познакомился с теми явлениями мировой литературы, которые ввели его в новый мир переживаний и представлений, принципиально отличавшихся от тех явлений, которые утверждала современная ему австрийская поэзия и проза. Его захватывает мужественная, демократическая поэзия Верхарна и могучая русская литература.

Влияние Верхарна на Цвейга переросло рамки чисто литературного воздействия более крупного таланта на талант меньшей силы. Эмиль Верхарн увлек молодого писателя прежде всего общественным содержанием своей реалистической поэзии и раскрыл перед ним подлинные противоречия жизни, резкие конфликты капиталистической цивилизации, истоки подлинного, а не выдуманного человеческого горя. Сама жизнь билась в суровых ритмах стихов Верхарна, и многие ее зовы были услышаны молодым Цвейгом. Он не только популяризировал поэзию Верхарна в странах немецкого языка, переведя основные произведения и опубликовав в 1910 году биографию бельгийского поэта, но и сам стал ощущать, что большое искусство не может развиваться без связи с жизнью.

Однако не во всем влияние Верхарна было благотворно для Цвейга. Если реалистическая сторона творчества Верхарна помогла Цвейгу более критически взглянуть на современную жизнь, то реформистские идеи бельгийского поэта, переоценка им организационных достижений капитализма, вера в возможность одними средствами науки и техники, без социальной революции, преобразовать общество способствовали возникновению у Цвейга несколько плоского представления о прогрессе, характерного для идеологии "либерального оптимизма".

Историю своих отношений с великим бельгийским поэтом Цвейг подробно рассказал в "Воспоминаниях об Эмиле Верхарне", написанных в 1917 году, сразу же после того, как до него дошло известие о неожиданной гибели поэта. Этот превосходно написанный очерк, очень лиричный по тону и объективный по общей оценке личности Верхарна, явился памятником долголетней дружбы двух писателей, начавшейся в 1902 году и оборванной первой мировой войной, и свидетельством той большой роли, которую сыграли поэзия, мировоззрение и личность Верхарна в жизни Цвейга.

"Годы учения" Цвейга совпали со временем, когда на сознание западноевропейской интеллигенции усилилось воздействие русской литературы, сообщившей ее идейным исканиям новые жизненные импульсы. Для Цвейга знакомство с русской литературой явилось важнейшей вехой в творческом развитии. В открывшейся ему новой сфере искусства он искал родственные духовные ценности и обрел их в творчестве Достоевского, которое потрясло Цвейга и сделало его одним из самых заметных на Западе последователей русского романиста. Многие новеллы Цвейга, в первую очередь "Улица в лунном свете" и "Фантастическая ночь", написаны под воздействием художественной манеры Достоевского. Но гораздо важнее было общее влияние на Цвейга идей великого русского писателя. В произведениях Достоевского он увидел разверзшиеся бездны жизни, мрачное существование людей, гонимых нуждой, злобой ближних, нищету "углов", томление чистых душ, становящихся жертвами своекорыстия и эгоизма. Обнаженная правда жизни, неприукрашенная и жестокая, вставала со страниц прочитанных романов. Мало кто обличал бесчеловечность капитализма с такой страстью и силой; мало кто в мировой литературе столь неумолимо преследовал самые дорогие и заветные идейки собственнического мира, начиная с мечты "о сверхчеловеке", которому "все позволено", и кончая апологией стяжательства; мало кто писал с таким презрением о мелкой и жалкой душонке буржуа, как Достоевский. И никто так не воспел мнимое благо страдания, как он. Культ страдания и проповедуемый Достоевским софистический тезис о невозможности устранить "бесовское" начало в человеке иным путем, кроме пути смирения и приятия бремени земного горя как непреложной данности, во многом определили этические взгляды Цвейга. Эти заветные идеи Достоевского не противоречили духу свойственного Цвейгу "либерального оптимизма", а спокойно уживались с ним, так как писатель, проникаясь любовью и состраданием к малым мира сего, подобно своему учителю, смирялся перед владычной силой зла.

Гуманизм Цвейга уже в начале творческого пути художника приобрел черты созерцательности, а критика буржуазной действительности приняла условную, абстрагированную форму, так как Цвейг выступал не против конкретных и вполне зримых язв и болезней капиталистического общества, а против "извечного" Зла во имя "извечной" Справедливости.

Произведением, где эти особенности гуманизма Цвейга выразились наиболее отчетливо, была его трагедия в стихах "Терсит", написанная в 1907 году, - вольная вариация на античную тему, где, впрочем, колорит античности сказался только в именах действующих лиц. Вся проблематика трагедии вырастала из тогдашнего мироощущения Цвейга и утверждала право униженных и оскорбленных, олицетворенных в образе гонимого и преследуемого "презренного Терсита", на счастье и сострадание, в которых им было отказано судьбой и людьми.

Отверженный Терсит преисполнен любви к людям и тянется к ним всеми силами своей прекрасной души, заключенной в отвратительное обличье, но никто из окружающих не нуждается в его доброте, и Терсит погибает, примиряясь с жизнью, но с томительным сознанием, что его достоинство человека попрано и что это несправедливо. Пьеса отличалась большими поэтическими достоинствами, а ее трагическая тональность свидетельствовала, что Цвейг не знал, как можно в жизни разрешить коллизию между добром и злом. Вскоре он начал раскрывать силу и власть зла уже не на условном, а на конкретном жизненном материале. Ощутив созревание собственного таланта, обогащенного впечатлениями от долгих путешествий по странам Западной Европы, Индии, Индо-Китаю, наблюдениями над обыденной жизнью людей, Цвейг решительно избирает прозу как наиболее соответствующий природе его дарования род литературы. В 1911 году он публикует сборник новелл "Первые переживания", куда вошли произведения, писавшиеся на протяжении десятилетия, объединенные общей этической проблемой. Главные действующие лица этих новелл - дети.

Не психоаналитическим обследованием закоулков детского сердца, приобщающегося к "сокровенным" и "постыдным" тайнам жизни, был занят писатель. Из всего цикла только "Рассказ в сумерках" посвящен описанию пробуждения чувства любви у подростка.