Юрий Черниченко - Хлеб

— Так что же вы, добрые люди, делаете с твердой?

— «Безостая» урожайней, особенно по парам.

— Но белка-то в «новомичуринке» больше!

— Эге-е, Федор Григорьевич, как вызовут с отчетом, как дадут бобы за урожай — и протеин, и клейковина, все из головы вылетит.

— Но деньги, ведь за твердую платят шестьдесят пять процентов прибавки!

— Что деньги? Скотина их не лопает, фураж нужен. Если б твердую отоваривали концентратами…

— Так добивайтесь, вы же хозяева!

— Мы люди неслышные, это вам пробить нужно, вы автор.

Автор и сам добивается этих объективных реальностей — свиного, птичьего комбикорма, хоть бы по полтора центнера за центнер своего янтаря. Иначе вал вовсе покончит с твердой! Ездит в Киев, пишет докладные, превращается в толкача, в штатного жалобщика.

Он глубоко чтит Павла Пантелеймоновича Лукьяненко, «безостую-1» считает шедевром урожайности. Вернувшись к работе над мягкими, он берет у сортов Лукьяненко их главное достоинство — неутолимый аппетит, интенсивность — и создает формы зимостойкие, чисто степной экологии и устойчивого белкового содержания. «Черноморская» не уступает «безостой» в урожайности, но сила муки у нее значительно выше. «Ново-степнячка» не боится мороза, засухоустойчива и опять-таки превосходит кубанскую качеством. Наконец, тоже родич Кубани, но выдерживающий морозы и сверхсильный «эритроспермум-232»: тут мука на целых девяносто джоулей сильнее, чем у «безостой»! Детище Лукьяненко — подлинная эпоха в селекции, потому что не только дало рост вала, но и стало началом интенсивных и стабильных качеством сортов причерноморской засушливой степи.

Хлебец из «эритроспермума-232» идет по рукам «семинаристов», агрономы качают головами, удивляются, вежливо хвалят.

— Ну как, возьмете на вооружение?

— Добрый хлеб, славный хлеб… А что, Федор Григорьевич, лукьяненская «Аврора», пишут, гораздо урожайней «безостой»?

— Гораздо. Но по качеству — не лучше.

— Вот бы элиты достать! Элита едет, когда-то будет…

Ходили лучистым зимним днем по аллеям институтского парка. Обледенелые ветки каштанов и лип стеклянно звенели. Федор Григорьевич часто останавливался — сердце. Рассказывал о родном селе: с земляками живут хорошо, на премию он построил больницу. Я спросил, кажется некстати, правы ли в «Экспортхлебе»: они считают, что ближайшие пять лет в южных закромах им искать нечего. Федор Григорьевич качнул молодую липку, та отозвалась, как хрустальная люстра.

— Я мечтал, что при моей жизни хорошие макароны будут в любой сельской лавке.

Понимаю, южанину то не утешение: сильная пшеница, растущее золото, стала монополией яровых восточных краев, той хваленой и клятой, ясной вначале и сомнительной спустя время целины, что имеет теперь и опыт, и чистые пары, и селекцию, нацеленную на вышибание из седел конкурентов, уже подзабывших о хлебе с востока. SKS-14, советская казахстанская яровая с четырнадцатью гарантированными процентами белка, — этот код уже знаком мукомолам Западной Европы, и экспортеры Канады уяснили, что тут отнюдь не одни образцы. Осень 1968 года стала, кажется, порой отрадного перелома: Оренбург — 225 тысяч тонн, Алтай — 280 тысяч тонн, Казахстан — 3370 тысяч тонн ясной как стеклышко, годной и для подового, и на саратовский калач, и на ту же паляницу! Это не считая твердой, ярового «дурума», которого тоже заготовлено несколько сотен тысяч тонн. Мало? Да, мало, ибо восточным районам приходится поддерживать стандартную клейковину громадной зоны озимых пшениц.

Но вспомним, что целинным началом впрямь была лиха беда: тусклые, мучнистые, «мультурумы», полные к тому же овсюга и корзинок полыни, годные только на фураж.

Фураж, кормовая пшеница — это вовсе не ругательство, если селекция ставила именно такую, фуражную цель. Правительство Канады, к примеру, недавно разрешило фермерам сеять полукарликовую мексиканскую «питик-62» с крупным зерном без следов стекловидности: урожай у нее громадный, фантастическая «прожорливость», а на хлеб не годна. Но главной ареной соревнования пшеничных конструкторов остается, понятно, зерно для питания, содержание белка при должном урожае. Импортеры закупают, как правило, только пшеницы-улучшители, и из 55–60 миллионов тонн зерна и муки, ежегодно выходящих на рынки, слабому хлебу принадлежат ничтожные проценты. Отсюда — внимание к каждому успеху селекции, способному повлиять на торговлю.

Свежайшие свидетельства судей международной категории: лондонская лаборатория Кент-Джонса шлет отзывы о новых сортах целиноградской селекции.

В образцах сорта «пиротрикс-28» содержание белка — 16,42 процента. «Прекрасный показатель, — считает высший авторитет британских мукомолов, — намного превышающий этот показатель у современных пшениц Манитоба (канадских, — Ю. Ч .)… Совершенно необычным показателем пшеницы является предельная растяжимость протеина. Принимая во внимание очень высокое содержание протеина, силу и способность протеина хорошо реагировать на химическую обработку, эту отличную пшеницу нужно включать в группу сильных». Если учесть обычную умеренность английских анализаторов, то не отзыв — дифирамб!

Но дальше, сорт «лютесценс-41»: «Эта пшеница имеет отличное содержание протеина и отличную силу, ее протеин хорошо реагирует на химическую обработку». Про сорт «лютесценс-10»: «Это прекрасная пшеница. Содержание протеина и сила его отличные…» Тут, впрочем, не обошлось без укола, так как Кент-Джонс определил — затянули уборку, дали хлебу попасть под дождь: «Это выдающаяся пшеница, но ценность ее снижает начавшееся прорастание. Если бы ее собрать в здоровом состоянии, то это была бы самая превосходная пшеница».

Что же, учтем. Только и то заметим: положительный отзыв Кент-Джонса о сорте В. Н. Мамонтовой «саратовская-29» стал в свое время событием, обошел множество наших изданий, а теперь похвалы с превосходными степенями идут прямо пакетами.

Лондон, понятно, оценивает качество, фактор международного торгового значения. Урожайность — дело, так сказать, внутреннее, но из снопа новых сортов есть что выбрать по условиям, налицо превосходный задел — не в первую очередь для экспорта (превыше всего — нужды собственные!), но и для него тоже. Как же не порадоваться тут за целину, как не поздравить людей, возвращающих нашим пшеницам титул лучшего хлеба планеты!

Впрочем, обратимся к колосу Юга.

В какой степени справедливы, если учесть последние данные практики, претензии зерновиков к качественной стороне главного озимого сорта — «безостой-1»? С этим я решил отправиться к автору, академику Павлу Пантелеймоновичу Лукьяненко. Беседа предстояла трудная, не скрою — к ней пришлось готовиться.