Андрей Ланьков - Быть корейцем...

Наверное, с незапамятных времён у большинства народов будущие родители надеялись на то, что у них появится сын. Конечно, и рождение дочери обычно приносило родителям немало радости, но, чтобы там не говорили, предпочтение сыновьям отдавалось везде или почти везде. Феминистки часто говорят, что дело тут в патриархальной идеологии. Скорее всего, они правы, но факт остаётся фактом: в большинстве стран мира сыновей предпочитали дочерям.

В Корее, как и в других странах Дальнего Востока, это предпочтение было особенно сильным. Дело тут не только в том, что именно сыновья брали на себя основную тяжесть заботы о родителях в старости. Огромную роль в отношении к сыновьям играло конфуцианство – главная идеология стран Восточной Азии, в том числе и Кореи. В соответствии с конфуцианскими предписаниями только сыновья (а также внуки и вообще потомки по прямой мужской линии) могли совершать жертвоприношения перед поминальными табличками предков. Без этих жертвоприношений, думали в старину корейцы, души предков будут обречены в загробном мире на голод и нищету. Если у семейной четы не было сыновей, то в старые времена её будущее выглядело мрачным. Во-первых, такую пару ждала тяжёлая старость, ведь замужние дочери редко могли оказать своим родителям сколь-либо существенную материальную помощь. Во-вторых, и они сами, и все окружающие были уверены, что после смерти души не оставивших прямых мужских потомков людей будут обречены на вечные скитания по мрачным просторам загробного мира. Более того, столь же бесприютными становились и души тех их предков (порою – очень далёких), у которых не оставалось прямого мужского потомства.

Сейчас, как показывают опросы общественного мнения, во многих развитых странах родители стали отдавать предпочтение дочерям. Однако в Корее древние обычаи не изменились. За многие века господства конфуцианства особое отношение к сыновьям вошло в плоть и кровь корейцев, стало неотъемлемой частью их культуры. Старые поверья сейчас уже забыты, однако крайне серьёзное отношение к продолжению рода по-прежнему характерно для Кореи. Впрочем, дело не только в суевериях и традициях. Есть и вполне материальные причины, которые заставляют корейцев предпочитать сыновей дочерям. Во-первых, Корея отличается от других экономически развитых стран тем, что в ней практически отсутствует система социального обеспечения. Основную часть заботы о престарелых и больных берут на себя их семьи. Однако семья – это, в первую очередь, сыновья. Дочь, выйдя замуж, становится тем самым «отрезанным ломтем», о котором идёт речь в русской поговорке. Даже когда она хотела бы ухаживать за своими престарелыми родителями, это не всегда возможно: её главная задача – помогать мужу в заботах о его, мужа, родителях. Да и своих денег у дочерей не очень-то много. Большинство (54%) кореянок – домохозяйки, которые не получают вообще ничего, да и тем, кто работает, редко удаётся зарабатывать приличные деньги, ведь зарплата у женщин в Корее в среднем в полтора раза меньше, чем у мужчин.

Итак, пристрастие корейцев (и других народов Восточной Азии) к сыновьям – явление не новое и, в общем, не очень изменившееся с годами. Однако развитие современной технологии в условиях сохранения старого подхода к семье неожиданно принесло новую угрозу. В последнее десятилетие корейское правительство не на шутку встревожено появлением дешёвых и надёжных способов определения пола ребёнка на ранних стадиях беременности. Если родители смогут заранее узнать, какого пола их будущее чадо, то ясно, что матери, беременные девочками, будут чаще совершать аборты, а это неизбежно приведёт к демографическому дисбалансу.

В конце восьмидесятых годов стало ясно, что это – не пустые страхи. Именно тогда корейские демографы, а за ними – и политики забили тревогу: в стране стал быстро расти разрыв между численностью новорождённых мальчиков и новорождённых девочек. В 1989 году, например, среди первых рождений на каждые 100 девочек приходилось 107 мальчиков. Пропорция эта близка к естественной (примерно 100 к 105), но вот среди вторых рождений соотношение было уже 100 к 112, среди третьих – 100 к 189 и среди четвёртых – 100 к 210(!). Таким образом, родители достаточно спокойно относились к тому, что их первый ребёнок – девочка, но вот появление второй или, тем более, третьей дочери в семье рассматривалось ими как нежелательное событие, и они стали принимать меры к тому, чтобы на свет появился именно сын.

Именно в олимпийском 1988 г. дисбаланс впервые достиг заметных пропорций. Это вызвано было ещё одним забавным обстоятельством: в соответствии с древнекитайским календарем, который в России почему-то именуют «восточным», 1988 г. был годом дракона. Старинные поверья утверждали, что женщины, рождённые в год дракона, становятся плохими жёнами, и у них действительно бывают проблемы с созданием семьи: желающих жениться на женщине-«драконе» не так уж и много, ведь традиционную астрологию многие по-прежнему воспринимают вполне всерьёз. Поэтому в «год дракона», многие женщины, узнав, что они беременны девочками, предпочли сделать аборт.

В 1990 г. разрыв между численностью мальчиков и девочек среди новорождённых в целом достиг рекордной величины: 116:100. В некоторых же районах, например, в известном своими патриархальными, ультратрадиционными нравами городе Тэгу, этот разрыв был ещё больше. Так, в 1988 г. в Тэгу на каждые 100 новорождённых девочек приходилось 136 (!) мальчиков. Вообще, именно в более консервативных провинциях южной части страны разрыв между количеством мальчиков и девочек особенно велик.

Понятно, что все эти тенденции вызвали немалое беспокойство у властей. Проведённые тогда социологами исследования показали, что корейцы, если бы им предоставили полную свободу в выборе пола ребёнка, рожали бы сыновей примерно в полтора раза чаще, чем дочерей. Это означает, что Корея через несколько десятилетий превратилась бы в страну, где мужчин почти в полтора раза больше, чем женщин!

Стремясь не допустить возникновения такой демографической ситуации, корейские власти решили принять меры. В мае 1994 года Министерство здравоохранения категорически запретило врачам выяснять половую принадлежность эмбриона. Врач, нарушивший этот запрет, лишается лицензии на 12 месяцев. Это – весьма серьёзное наказание, ведь врачи в Корее, как и в большинстве развитых капиталистических стран, получают очень большие зарплаты и в своём большинстве являются весьма обеспеченными людьми. Повторное нарушение запрета ведёт к пожизненному лишению права заниматься медицинской практикой. Вдобавок, средства массовой информации развернули довольно активную пропагандистскую кампанию, доказывая, что дочери ничем, дескать, не хуже сыновей (а если хорошенько подумать, то даже в чём-то и лучше!).