Владимир Бушин - Во дни торжеств. Острые вопросы в юбилей Победы

Но самое‑то главное в этом человеке даже не редкостное невежество, а все проникающая ненависть в родине, ненависть, как сказал поэт, «до стона и до бормотанья». Он смотрит на нее глазами недобитого фрица. И ненавидит не только советскую власть, советских людей, наших военачальников, но даже и наше оружие. Для него наши танки, например, — стальные черепахи, монстры, чудовища…

В конце Финской кампании, спустя несколько часов уже после подписания перемирия, наши войска взяли Выборг. Солонин, хотя и пишет, что «отнюдь не считает себя компетентным в сугубо военных вопросах», но только тем и занят, что поучает, как надо было бы действовать нашему командованию именно в сугубо военных вопросах: «гораздо проще и эффективнее было бы»… «бомбардировщики можно было бы быстро перебазировать»… «6‑ю армию Паулюса можно было бы разгромить, не дожидаясь выхода к Сталинграду» и т. д.

Вот и здесь: «Штурмовать Выборг было вовсе незачем — надо было бы спокойно дождаться 12 часов 13 марта», т. е. времени прекращения огня. Это совет из разряда давно известных: не следовало защищать Ленинград, надо было бы объявить открытым городом (В. Астафьев); не следовало брать Берлин, надо было окружить и ждать, когда он сдастся и т. д. Солонину и в голову не приходит, что в суматохе и напряжении боев командование могло не знать о достигнутой в далекой Москве договоренности, что сообщение о ней могло задержаться и т. п.

Но главное вот что: «Разумеется, финны не отказали себе в удовольствии проучить зарвавшегося агрессора». Что значит «проучить» — отбили наступление? удержали город? Ничего подобного, город был взят. Но, конечно, были с нашей стороны и жертвы. И речь здесь не о финнах, а о том, что автор не мог себе отказать в удовольствии поглумиться над павшими соотечественниками.

Он клубится ненавистью к нам. Родина для него — «большая зона». Хотя сам‑то он никогда за решеткой не был. Она для него — «страна нищих и людоедов». Хотя сам‑то он никогда нищим не был, но произведения его иначе, как людоедскими, не назовешь.

Злобность и невежество соседствуют у Солонина с редкостной политической пошлостью путинского пошиба: «учение карлы‑марлы». Вы помните, как Путин на одном из заседаний с улыбочкой авгура подарил Г. Зюганову в день его рождения «Коммунистический манифест»? Что, мол, осталось от марксизма после нашего всеохватного предательства? А недавно китайцы отметили 90‑летие своей компартии. В докладе по этому случаю Генеральный секретарь ЦК КПК тов. Ху Цзиньтао, в частности, сказал: «Китайские коммунисты глубоко убеждены, что основные положения марксизма являются неоспоримой научной истиной». Вам известно, пошляк самарский, чего достиг Китай за двадцать лет под знаменем этой истины и во что за этот же срок превратили Россию ваши братья по разуму, глумящиеся над ней?

Из ненависти к родине естественно проистекает похвала ее врагам и самому главному из них: «Гитлер объединил всех немцев в одном государстве, дал каждому рабочему работу и достойную зарплату, создал впечатляющую систему социальной поддержки материнства и детства, многократно расширил территорию рейха, провел немецкую армию под триумфальной аркой Парижа, не обидел никого из представителей старой элиты Германии, кто согласился с новой властью». На Каннском кинофестивале примерно за такие речи о Гитлере известный датский режиссер фон Триер, несмотря на извинение, был освистан и изгнал с фестиваля. А этому Кулистиков даст премию.

Да, Гитлер объединил под своей рукой, и не только немцев, но и австрийцев, поляков, хотел и русских — не удалось, а потом все рассыпалось.

Да, он дал всем работу, в том числе — у газовых печей и в крематориях, в которых немцы никогда не отказывали себе в особом удовольствии сжигать соплеменников Солонина.

Да, создал систему поддержки детства, чтобы потом формировать фольксштурм из подростков‑смертников.

Да, расширил территорию рейха, чтобы потом все отдать и профукать даже Восточную Пруссию, многовековую цитадель неметчины.

Да, провел немецкую армию под триумфальной аркой в Париже, чтобы потом руководители этой армии подписали безоговорочную капитуляцию в Берлине.

Да, никого не обидел из элиты, поскольку элита его и поставила у власти и поддерживала изо всех сил. Точно так же, как у нас Ельцина, только не старая, а новая элита грабителей.

Марк Семенович, вы говорите, что раньше работали кочегаром. Ведь благородная профессия! Не вернуться ли вам к ней? Ведь как отрадно! Может быть, Господь и вызвал вас для этого из небытия. И книжки свои могли бы использовать как топливо. Ведь в них столько пыла!

Я мог бы посодействовать вам с устройством. У меня много друзей среди кочегаров.

В нашем доме недавно отказал лифт. Пришлось утром спускаться со своего этажа, как говорится, на своих двоих. Иду… Трюх‑трюх… трюх‑трюх… Вдруг на подоконнике между третьим и вторым этажами вижу книги. Сейчас такое нередко бывает: выбрасывают! И ведь порой какие книги… И в писательском доме! Увидел бы это варварство мой покойный друг Евгений Иванович Осетров, известный библиофил — второй раз умер бы от удара. Да и у меня сердце кровью обливается. Иной раз не выдерживаю, кое‑что беру, даже такие беру книги, которые у меня есть, и ставить их уже давно некуда…

И вот гляжу сейчас: «Ирина Хакамада. Sex в большой политике». Почему секс‑то по‑английски? Видно, от застенчивости и чтобы не все поняли, а только свои, «продвинутые». Вторая книга ее же — «Особенности национального политика. Серьезные игры». Что за игры? Политика — дело серьезное. Первую книгу не взял, постеснялся. Как я такой труд домой принесу, как жене или дочери покажу, они же прочитают по‑английски, не говоря о внуках, если они увидят? Вот, скажут, что тебя занимает, дедушка… Не взял. Хотя, судя по тому, что известно об авторе, книга написана, надо полагать, со знанием дела. Но нет, нет, чур меня! Взял вторую.

И вот теперь дочитываю. Представьте себе, увлекательно, ароматно, даже много нового, неизвестного мне! Никогда ничего подобного не читал. Правда, нередко хочется возразить, даже опровергнуть, а иной раз просто смех берет. Дело в том, что Хакамада не шибко грамотна. Ну, не в том смысле, конечно, что путает Гоголя и Гегеля, Бабеля и Бебеля, но не знает того, что по своему возрасту, образованию и положению просто обязана знать.

Однажды корреспондент «Завтра» спросил ее: «На телепередаче «Свобода слова» вы сказали, что советская партверхушка наворовала много денег из кредитов Запада. А не хотите поведать, сколько положил в карман ваш соратник Чубайс, когда брал кредиты у МВФ?».

Это было еще в 2001 году. Тогда, по данным ЦИК, сама Хакамада сидела на мешке, в котором шевелились 19,5 миллионов рублей. Под Немцовым прели 10,3 миллиона. А Чубайс каждый день пересчитывал свои 57 миллионов. По нынешним временам это для них — на карманные расходы, но Хакамада от прямого ответа грациозно уклонилась: «Во всем цивилизованном мире (это ее всегдашний и высший довод! — В.Б.) существует презумпция невиновности. И если коммунисты считают, что их дела не были связаны с воровством…» Что значит «не были связаны»? Конечно, были. И еще как! Коммунисты жили по известному принципу Жан Жака Руссо: «Вор должен сидеть в тюрьме!» И ловили ворюг. И сажали. Даже если и коммунист. Вот такая связь. Мадам просто неуклюже выразилась или побоялась, как на телевидении, повторить прямо: «Если коммунисты не воровали…». А закончила так: «…то это следует доказать в суде, нужен суд над коммунистами. А если все считают, что Чубайс вор, значит нужно судить Чубайса. Потому что (!) мне надоела эта игра» («Завтра» № 46’01).