Хорхе Бергольо - О небесном и о земном

Бергольо:

– В католицизме многие женщины проводят литургию слова [60], например, но не могут совершать таинства, так как в христианстве первосвященник – это Иисус, мужчина. И по традиции, основанной на богословии, то, что относится к священству, идет через мужчину. У женщины в христианстве другая функция, олицетворенная в образе Девы Марии. Женщина опекает общину и утешает ее, женщина – мать общины. У женщины есть дар материнства, дар нежности; если все эти сокровища не находят применения, религиозная община превращается не просто в чисто мужское, мачистское сообщество, но становится строгой, суровой и в конечном итоге безблагодатной. Тот факт, что женщины не могут совершать таинства, не означает, будто они стоят ниже мужчин. Более того, в нашем понимании Пресвятая Дева Мария выше, чем апостолы. Один монах II века учил, что у христиан есть три ипостаси женственности: Мария как Богородица, Церковь и Душа. Просто присутствие женщин в Церкви не привлекало большого внимания, так как соблазн мачизма не давал людям осознать, какое место женщинам подобает занимать в общине.

Скорка:

– Христианство взяло функцию священства из иудейской Библии. Там священство передается по отцовской линии. Но принадлежность к еврейскому народу передается по материнской линии: если мама еврейка, то и сын – еврей. В нашей вере богослужение тоже совершалось мужчинами. Но ныне у нас есть учителя [61], а священников нет. Поэтому женщина, знающая Тору, может преподавать, может разъяснять, как следует поступать по иудейскому закону, если ей задают такие вопросы.

Бергольо:

– У нас, католиков, слово «церковь» женского рода. Христос обручается с Церковью – то есть с женщиной. Место, на которое чаще всего нападают, по которому чаще всего бьют, – всегда и есть самое важное. Враг природы человеческой, Сатана, наносит удар в средоточие спасения, туда, где осуществляется передача жизни; ни на кого в истории не обрушилось столько ударов, как на женщину – на женщину как элемент бытия. Женщиной пользовались, словно вещью, наживались на ее труде, обращались с ней, как с рабыней, оттесняли ее на задний план. Но в Писании описаны героические женщины, и их судьбы открывают нам, как относится к женщинам Бог: например, Руфь, Юдифь… Я бы хотел добавить, что феминизм, если для кого-то он – единственная философия, оказывает дурную услугу тем, чьи интересы якобы выражает. Ведь он толкает их на плоскость мстительной борьбы, а это далеко не единственное, что есть в женщине. Кампания феминисток ХХ века достигла целей, которые преследовала, и на этом и завершилась. Но последовательная философия феминизма тоже не дарует женщине то человеческое достоинство, которого она заслуживает. Можно сказать, несколько утрируя, что феминизм рискует превратиться в «мачизм в юбке».

Скорка:

– В иудейском течении традиционалистов (Масорти́) изменилась роль женщины в культе. Раввинистические семинарии в разных странах мира дают женщинам статус раввина. Честно говоря, если смотреть с точки зрения старинных правовых кодексов, нет ни открытых возражений против того, чтобы женщина обучала Торе, ни веских оснований отказывать женщинам в звании рабанит (женщины-раввина). Когда мы рассматриваем образ и роль женщины в библейских и талмудических текстах, то многие аспекты совпадают с тем, что только что описали вы. В Талмуде есть «Трактат о брачном договоре», который родился из идеи, что женщине (вообразите, это написано более двух тысяч лет тому назад) необходим некий документ, который не позволял бы мужчине просто так с ней развестись, то есть развод должен означать для мужчины экономические издержки; подход довольно прагматичный. Зачем понадобился брачный договор? Чтобы защитить женщину и ее право на достойное материальное содержание. В истории еврейского народа, изобилующей превратностями, были моменты, когда женщину ценили чрезвычайно высоко. Прекрасный пример – образы из Библии: Давид – приведу лишь один пример – потомок Фамари и Руфи, двух женщин, наделенных железной волей и огромным духовным богатством. Но были и другие моменты, когда по разным причинам еврейский народ обходился с женщинами не столь великодушно и уважительно, когда женщину оттесняли на задний план. Почему это случалось? Мы живем в тесном взаимодействии с другими народами, а мачизм был постоянным фактором в развитии человечества. Во многих культурах мужчина был могущественнее женщины; еврейский народ не избежал ни этих влияний, ни собственных недостатков. Полагаю, заодно следует уточнить, что в ортодоксальных еврейских общинах действуют так называемые «правила скромности»: мужчина не может ни целовать «чужую» женщину, ни пожимать ей руку, женщина обязана носить парик, носить одежду, закрывающую все тело, и т. п. Эти нормы – попытка предотвратить соблазны, воздействующие на человеческие инстинкты. В ортодоксальных синагогах женщины молятся не вместе с мужчинами, а находятся наверху, на галерее. Им отведено отдельное место. Каждый смотрит на это по-своему, мое личное мнение таково: всякий человек должен бороться с собой, стараться совладать с инстинктами, которые в себе носит. Если люди полагают, что такая стыдливая сдержанность помогает им вести себя достойно, – пожалуйста. Риск в том, что в реальности эти методы могут использоваться, чтобы замаскировать неподобающее поведение, что это просто «слой косметики». Я лично считаю, что к стыдливости нужно прийти путем глубочайшего самоанализа. На мой взгляд, когда мужчине или женщине очень тяжело и кто-то их крепко обнимает или целует (либо они сами кого-то целуют или обнимают), это лишь проявление сердечности, которая возникает в конкретных обстоятельствах и уходит в прошлое, когда обстоятельства меняются.

Бергольо:

– Моральная проблема аборта имеет «дорелигиозный» характер, так как в момент зачатия возникает генетический код человека. Человек уже существует. Я отделяю тему аборта от всех религиозных концепций. Это научная проблема. Неэтично препятствовать дальнейшему развитию существа, которое уже наделено полноценным человеческим геномом. Из всех прав человека право на жизнь – первостепенное. Делать аборт – значит убивать беззащитного.

Скорка:

– Проблема нашего общества в том, что значительно утрачено уважение к святости жизни. Первый проблемный момент – когда об аборте рассуждают так, будто это простая и абсолютно нормальная тема дебатов. Ничего подобного: речь идет о человеке, даже если он состоит из одной-единственной клетки. Следовательно, эта тема заслуживает обсуждения в совершенно особой обстановке. Мы часто видим, как все высказывают собственные мнения, не располагая четкой информацией, ничего не зная… Иудаизм в целом осуждает аборт, но разрешает его в определенных ситуациях. Например, когда есть опасность для жизни беременной женщины. Есть много случаев, когда аборт санкционирован. Но вот любопытная деталь: древние еврейские мудрецы-талмудисты абсолютно запрещали аборты другим народам, когда анализировали законы неевреев – то, что в Талмуде называется jus gentium [62]. Я понимаю это так: мудрецы знали, что творится в Риме, и не хотели, чтобы в обществе, где к человеческой жизни не питали особого уважения, вообще обсуждалась бы возможность аборта. В Талмуде можно найти исчерпывающий анализ такой проблемы, как смертная казнь. Эта кара упомянута в Торе, но некоторые мудрецы полагают, что применение смертной казни следует ограничить до такой степени, чтобы на практике оно было невозможно. А другие доказывают, что сильно ограничивать не нужно. В каждом поколении мудрецы, исходя из обстоятельств, в которых они сами оказались, были готовы применять смертную казнь по тем или иным критериям. Нечто похожее происходит с абортом. Естественно, иудаизм ненавидит аборты и осуждает их, кроме очевидного случая, когда, как разъясняет Мишна, существует неоспоримая опасность для жизни матери. В этих случаях отдается предпочтение жизни матери. О прочих случаях – беременность в результате изнасилования, эмбрионы-анацефалы и т. п. – раввины дискутируют из поколения в поколение. Есть более жесткие и более мягкие позиции. Фактор святости человеческой жизни – в смысле величайшего уважения к ней и заботы о ней – это основополагающий принцип, именно он должен служить отправной точкой при обсуждении и анализе этой темы.