Сергей Доренко - Так говорит Сергей Доренко. Донбасс – дымовая завеса Путина?

Познер: Заметьте, я тоже, я просто говорю вам, что, как мне кажется…

Сергей Доренко: Обстоятельства…

Познер: …падение журналистики началось тогда. Что…

Сергей Доренко: Хорошо, ну хорошо…

Познер: Так мне кажется. Но вы с этим не согласны.

Сергей Доренко: Можем говорить про более ранний период, когда вы говорили о пленумах ЦК КПСС по иновещанию.

Познер: Я вообще… А, я не говорил! Вот вы не работали у меня на иновещании…

Сергей Доренко: Как это? Вот мне про вас рассказывал…

Познер: Это совсем другой разговор.

Сергей Доренко: Но не про это. Мне про вас рассказывал старик Шахов.

Познер: Да. Старик Шахов, который, кстати говоря, меня выделил…

Сергей Доренко: И любил. Очень любил.

Познер: …но это вопрос другой… И любил. И я его…

Сергей Доренко: Кстати говоря, хотите, я расскажу вам одну историю, которую вы, возможно, не знаете?

Познер: Я с удовольствием, но можно это сделать не в эфире? Это не всем интересно. Мы сейчас делаем рекламу.

Сергей Доренко: Это дико интересно про вас, и это дико позитивная вещь.

Познер: Хорошо – про меня. Хорошо. Это неважно. Значит, сейчас про меня будет интересный рассказ в исполнении интереснейшего человека, но сперва будет еще более интересная реклама. Подождите.

Итак, интересная история обо мне.

Сергей Доренко: Интересная история. Шахов – авторитетнейший человек радиовещания…

Познер: Я только хочу сказать… Евгений Алексеевич Шахов был главным редактором главной редакции радиовещания на США и Англию в свое время. Блестящий… блестящий человек.

Сергей Доренко: Был вашим… ваш… Да, блистательный абсолютно! И он сказал… Я решил Познера сделать секретарем парткома. И пошел я, говорит, в райком и сказал, что вот есть Познер, и… классный, наш, понимает политику партии и все. Но они меня, говорит, спрашивают: «Товарищ управляем?» Вот фраза, внимание – «Товарищ управляем?» Это про вас. А По… А Шахов говорит: «А я не понимаю, что спросили». Я, говорит, говорю: «В каком смысле?» А они говорят: «Ну товарищ управляем или нет? Вот вы идите и подумайте». Он пошел и спросил знакомых «гепеушников», что значит «управляем». Про вас. А те говорят: «Ну есть на него что-то? Ну гомосексуализм или валютные операции, левак какой-то… Ну грязь какая-то есть? Чтобы его держать. Потому что он подозрительный априори, этот Познер, так сказать, со своим происхождением вот этим странным, да… Ну для того чтобы его сделать секретарем парткома, надо чтобы он был управляем». И Шахов говорит: «Я хожу, чешу репу, думаю, ну что ж делать-то, а? Ведь неуправляем!» Вот это про вас история.

Познер: Хорошая история. Спасибо большое, вы мне польстили, конечно.

Сергей Доренко: И вас не сделали тогда секретарем парткома?

Познер: Нет-нет, не сде… Это-то я точно знаю.

Сергей Доренко: Не сделали… Да.

Познер: Насчет новостей.

Сергей Доренко: Да?

Познер: Вот вы сказали две очень разные и любопытные вещи. «В новостях всякая попытка влиять на аудиторию должна проводиться гораздо тоньше, только репортажно, а не через то, что полагают или не полагают корреспонденты. Задача репортера – свидетельствовать и все».

Сергей Доренко: Свидетельствовать.

Познер: Но если он только свидетельствует, то он не влияет!

Сергей Доренко: Понимаете…

Познер: Одно из двух!

Сергей Доренко: Есть why… «Почему?», на вопрос «почему?» – он собирает аргументы. И вот в этих аргументах он может выставить одну из сторон чуть глупее за счет синхрона, потому что синхроны, как мы понимаем с вами, идеальны по 18 секунд.

Познер: Но если он это делает по-настоящему, то есть, как бы вам сказать, искренне понимая, что он чуть-чуть это… то уже все.

Сергей Доренко: Можно делать гораздо тоньше, так, что вы сами не поймете.

Познер: Это другое дело. Можно делать…

Сергей Доренко: Понимаете… И больше того – все и делают, на самом деле. Все и делают. И в этом ужас. Но меня… меня раздражает не такая тонкая работа. Меня раздражает, когда какой-то без году неделя человек в журналистике, совершенно не имеющий основания занимать позицию, да еще и не в кадре – голос из помойки, вдруг начинает нам вещать о добре и зле.

Познер: Ну это уже…

Сергей Доренко: Понимаете…

Познер: Это другое.

Сергей Доренко: И я думаю: «Господи! За что? Вот за что это?»

Познер: Это другое.

Сергей Доренко: Понимаете, это кошмарно.

Познер: Соотношение…

Сергей Доренко: Я это всегда запрещал.

Познер: …журналист и власть.

Сергей Доренко: Журналист и власть… Власть, бывает, чертовски правильно поступает. Ну вот как с Крымом. А что делать? Надо поддерживать!

Познер: Надо?

Сергей Доренко: Да. Надо. Ну во всяком случае, я занимаю позицию.

Познер: Хорошо… Но вообще… Взаимоотношение…

Сергей Доренко: Если бы я был корреспондентом – я не имел бы права.

Познер: Ага… Нет.

Сергей Доренко: Если бы я был корреспондентом – не имел бы права.

Познер: Но вообще взаимоотношение «журналист и власть» – тут есть противостояние, на ваш взгляд? Или нет?

Сергей Доренко: Ну совсем серьезно. Вот совсем серьезно.

Познер: Абсолютно серьезно!

Сергей Доренко: Я работал когда руководителем крупных… крупных корпораций – у меня было 530 человек в подчинении, вот здесь на Первом Канале…

Познер: Да, да, да…

Сергей Доренко: Послушайте! У меня было… у меня были коры, которые по субботам парились в баньке с ментами – в МВД.

Познер: Ну?

Сергей Доренко: Я понимал, что они – «ангаже». Я понимал, что они толкают тот департамент, с которым они в баньке. Я понимал, что абсолютно уникальная информация, которую они приносят – абсолютно запредельная, Владимир Владимирович! – по-другому не добудется. Никак! И я понимал ужас этого положения. У меня коры суперские приносят запредельный эксклюзив, но они точно парятся в баньке, и они точно «ангаже» этого департамента. Вот что касается…

Познер: И поэтому этот департамент трогать нельзя.

Сергей Доренко: Если можно трогать – то через другой мой отдел. Через другой мой отдел, понимаете…

Познер: Иначе…

Сергей Доренко: Ну да. Вот слушайте, что происходит. Происходит проблема. И особенно это сейчас везде в средствах массовой информации, если вас это интересует серьезно. Вы должны инкорпорировать журналиста внутрь, к сожалению, понимая, что вы с ним прощаетесь. Это… это как послать человека на смерть. Вы его инкорпорируете в МЧС, Министерство Обороны, вы его инкорпорируете в МВД – вы понимаете, что это гибельное дело. Все – человек ушел, кранты, зарубить его. Все, понимаете? Беда с этим.

Познер: Ради того, чтобы он принес вам информацию.

Сергей Доренко: Он в зубах приносит невообразимые вещи!

Познер: Хорошо. Это интересная точка зрения.