Антон Баков - Демократия по-русски

На референдуме, который прошёл 25 апреля 1993 года, уральцам был задан казуистический вопрос: хотите ли вы, чтобы Свердловская область имела такой же статус, как и республики в составе России? Спросить напрямую о провозглашении Свердловской области Уральской республикой наши «храбрые революционеры», конечно, постеснялись. Или побоялись.

Однако поэтому и победа на том референдуме ничего не стоила. Потом Россель оправдывался, что ратовал вовсе не за политическое отделение региона от Москвы, а за экономическую и отчасти законодательную самостоятельность. Главное – за равенство в правах с национальными республиками, которые имели гораздо большие возможности при формировании бюджетов. При этом в наиболее невыгодном положении якобы оказывались регионы-доноры, такие как Свердловская область.

Однако у нашей прорывной идеи не было реальной социальной опоры – это была самая настоящая авантюра. Губернатор заявлял в Москве о давлении, якобы оказываемом на него «ужасно не управляемым» областным парламентом, а парламент убеждал, что выполняет тайное поручение Ельцина. В сущности, именно узнав о тактике Росселя, президент разогнал и Уральскую республику, и её парламент, а самого Росселя отправил в отставку. Добавлю для полноты картины, что когда Уральскую республику распустили указом Ельцина, ни один «принципиальный республиканец» не вышел на улицу защищать свои убеждения.

На самом деле автором идеи Уральской республики был известный российский социал-демократ Гавриил Попов. Ещё во времена борьбы за сохранение СССР он предложил разделить Российскую Федерацию на Дальневосточную, Сибирскую, Уральскую, Поволжскую и Центральную части. Таким образом, должны были возникнуть пять новых республик, но зато, по мнению Попова, удалось бы сохранить СССР – за счёт ликвидации суперреспублики России, чей постоянный конфликт с союзным руководством не только теоретически угрожал единству Советского Союза, но со временем привёл к его распаду на практике.

В то время мне, как и, кстати, ряду лиц из окружения М. Горбачёва, казалось, что это правильная конструктивная идея. Потому что благодаря её реализации, как мы считали, можно было сохранить страну, в которой мы родились и выросли.

Помню, в период моей беспокойной молодости в 1990 году у меня даже произошёл диспут на эту тему на истфаке нашего университета. Тогда в депутаты можно было выдвинуться только от организации, в которой трудились не меньше 500 человек, в моей же фирме трудящихся наличествовало всего лишь 20. И я отправился на дебаты в университет, чтобы получить необходимую для выдвижения поддержку. Мой оппонент ратовал за то, что России необходимо предоставить суверенитет, а я – за сохранение СССР и создание пяти новых республик вместо России.

Естественно, преподаватели сказали, что студенческого кворума нет, а на голосовании преподавателей я получил всего два голоса, так что победил, как и следовало ожидать, мой соперник. Впоследствии он стал депутатом и начал «работать» над развалом СССР, подталкивая его, если воспользоваться лексикой Путина, к геополитической катастрофе. Теперь, кстати, я рад, что так получилось, – и с СССР, и с моим выдвижением. Немного огорчает лишь глупость моего покойного ныне оппонента, абсолютно искренне убеждавшего, что суверенитет России укрепит СССР.

Но вернёмся к теме уральской самостийности. Прочитав Попова, я ещё за два года до Росселя с энтузиазмом занялся созданием Уральской республики, так сказать, снизу. Мы издавали журнал «Уральский областник», я начал пропагандировать уральскую идентичность – уральцы же до сих пор не чувствуют себя именно уральцами, скорее, представителями своих этносов: русскими, татарами и т. п. В рекламных целях я даже эмитировал валюту – уральские франки, тогда же я придумал уральский флаг. Я собирал подписи, печатал листовки. В общем, был в гуще событий.

Итак, 25 апреля 1993 года был проведён референдум, более 83% избирателей поддержали не совсем понятную им идею. А дальше события начали развиваться стремительно. 1-го июля Свердловский Облсовет провозгласил Уральскую республику. 14-го сентября главами Свердловской, Пермской, Челябинской, Оренбургской и Курганской областей было подписано заявление о намерении участвовать в разработке экономической модели Уральской Республики.

27 октября на базе одной только Свердловской области была утверждена Конституция Уральской республики, фактически аналогичная новой ельцинской конституции России.

31 октября Эдуард Россель провозгласил себя и. о. губернатора Уральской республики. 8 ноября по предложению Росселя Облсовет вынес на референдум 12 декабря Конституцию Уральской республики и объявил выборы губернатора и двухпалатного Законодательного собрания Уральской республики. А уже 9 ноября всё закончилось: вышел Указ Президента РФ №1874 о роспуске Свердловского Облсовета.

Хитроумный Ельцин сначала заставил Росселя своими руками разогнать и опечатать областной парламент, при этом Россель категорически отказался уходить в отставку добровольно. Я в это время работал в Москве и не «держал руку на пульсе», так что моё разочарование в Росселе пришло гораздо позже.

А затем вышел указ об отстранении Эдуарда Росселя от должности. После Россель вернулся и трижды выиграл выборы губернатора, правда, каждый раз во втором туре. Увы, на этом самая креативная эпоха свердловской демократии закончилась. И начались суровые исторические будни.

Токвиль: «Крупные партии отсутствуют в Соединённых Штатах, зато там в изобилии малые партии, и общественное мнение раскалывается на бесконечное количество группировок, объединяющихся вокруг вопросов, касающихся мелочей. Невозможно представить, с каким трудом создаются партии; и в наше время это очень нелёгкое дело».

Антон Баков: Со времен де Токвиля многое изменилось, и крупные партии теперь представлены в США. Другое дело, что политическая палитра в США состоит из пёстрых конгломератов, объединённых под вывесками республиканцев и демократов. Однако там партии имеют корни даже в самых отдалённых населённых пунктах страны, в отличие от России с её грандиозными пустыми просторами.

За 25 лет «как бы демократии» Россия ещё не продемонстрировала способность создавать общенародные партии. КПРФ, в которую переродилась КПСС, стала партией одного человека – это Зюганов. ЛДПР – тоже пример партии одного человека, а именно Жириновского. Причём, в первую очередь, это партия Жириновского и лишь во вторую – ЛДПР. А «Единая Россия» – прежде всего, партия Путина. Так что не получается у нас со строительством многоголосых и многоликих партий.