Никита Михалков - Бесогон. Россия между прошлым и будущим

Но это ли имеет решающее значение?

Достоевский однажды сказал, что если доподлинно узнает, что истина вне Христа, то предпочтёт остаться со Христом, нежели с истиной. Здесь – то же самое. Я предпочитаю остаться в составе «Бессмертного полка», в рядах тех, кто идёт смело и искренне – для меня это самое главное.

Ладно. И это пропустим. Хотя это чудовищный ход мысли. Допустим, это мнение пяти-десяти-двадцати человек – узкой группы. Но ведь есть другие примеры – звенящие. После развала СССР и принятия новой Конституции любая критика прессы, любой более или менее серьёзный анализ СМИ стали не приняты. Было принято априори, что свободные, демократические СМИ у нас вещают правду и только правду. Но ведь за любой свободой, в том числе и свободой слова, должна стоять определённая ответственность. Должно быть уважение к тому, кто меня читает, смотрит или слушает. Уважение может проявляться, допустим, в том, что пишущий или вещающий доносит до общества информацию, в которой он уверен «на все сто». А если он не до конца уверен в этой информации, то он нам так и должен сказать – не уверен. Это в идеале.

А что же мы имеем на самом деле?

Я хочу предложить вашему вниманию расшифровку беседы двух людей, которые берут на себя право и смелость вещать на миллионную аудиторию по радио «Эхо Москвы».

Знакомьтесь – ведущая Нателла Болтянская и «историк» Никита Петров (8 мая 2010 года, передача «Именем Сталина»):

« Петров:

…Надо же просто учитывать то, что при Ежове в годы большого террора, тех самых массовых операций НКВД было арестовано свыше полутора тысяч миллионов человек.

Болтянская (с недоверием):

Тысяч миллионов…

Петров (убеждённо):

Полторы тысячи миллионов было арестовано с июля 1937 года по ноябрь 1938‑го.

Болтянская:

Так это же бешеные цифры!

Петров:

Да. По 100 тысяч человек в месяц примерно.

Болтянская:

Это тоже подтверждено?

Петров:

Конечно. Это подтверждено, опубликована статистика.

Болтянская:

Просто после каждой передачи нам же пишут, что “вы всё врёте”.

Петров:

Ну, я понимаю, люди могут врать. Но пусть они тогда читают те документы, которые были изданы хотя бы в Международном фонде демократии.

Болтянская:

Полторы тысячи миллионов арестованных?!

Петров:

Да, полторы тысячи миллионов арестованных.

Болтянская:

Фантастика!»

Какой апломб и какие амбиции! С какой уверенностью называются абсурдные цифры. И «документами» подтверждаются. Интересно, а этим господам не приходит в голову, что по-русски грамотно было бы сказать – полтора миллиарда? Ладно, забудем про грамматику. Примем на веру. Полтора миллиарда. Но вы мозг-то включите хоть на секундочку! В стране проживало в то время всего 134 миллиона человек, а на всей планете – 2 миллиарда человек. О каких полутора миллиардах репрессированных вы ведёте речь?

Да, репрессии были, и это было страшно. Это трагедия нашей страны. Но разве можно так вот, походя, совершенно безнаказанно и тупо искажать историю. Просто – врать? Какой чепухой вы людям головы забиваете? Ведь не обременённый знаниями, так сказать, «чистый лист бумаги» подумает: «Вот это – да! Какая интересная информация!» И повторит её при удобном случае где-нибудь на тусовке. И ещё, и ещё раз повторит… И пошло, и поехало: «Вот он, сталинизм проклятый!»

Стыдно, господа! Это ложь – абсолютная и безграничная. Она гораздо хуже и вредоноснее, чем хлестаковские россказни.

А вот другой образчик обработки населения нашей страны. Там же – в программе «Особое мнение» (16 апреля 2015 года) журналист Леся Рябцева и известный правозащитник, литератор и трибун Виктор Шендерович обсуждают высказанную Рябцевой «мысль», что в России живут сегодня восемь миллионов человек! Чудовищная ложь и дикое, какое-то вызывающее невежество! В одной только Москве живёт более двенадцати миллионов. В одной только Москве! Образованный человек Шендерович иронично, давая понять радиослушателям и телезрителям, что сомневается, не говорит, однако, Рябцевой: «Ты чего несёшь, Леся?! Какие восемь миллионов! Что за бред вообще!» А почему не говорит? Да потому что это «свои», «своих» изобличать в невежестве неудобно, и расчёт здесь на то, что мы с вами проглотим любую дезу, любую цифру, взятую с потолка… Бараны мы, одним словом… Один сказал, что у нас полтора миллиарда истребили, другая – что нас всего в стране восемь миллионов. И что из того-то? Мели Емеля… Ответственности никакой вообще. Никакой – и ни у кого!

Один сказал, что у нас полтора миллиарда истребили у другая – что нас всего в стране восемь миллионов. И что из того-то? Мели Емеля… Ответственности никакой вообще. Никакой – и ни у кого!

А теперь вернёмся к термину «нерукопожатный». Думаю, что я нерукопожатен для Никиты Петрова, и, наверное, для Леси Рябцевой, и тем более – для Виктора Шендеровича. Но я задаю себе вопрос: а мне хочется быть рукопожатным с теми людьми, которые меня не уважают, которые несут пургу, ни за что не отвечая? И после этого кого-то ещё называют нерукопожатным, поскольку те думают иначе, нежели они.

Но главное не в этом. Главное – реакция людей. С «оглядкой» реакция. Дескать, как там на меня при этом «они» посмотрят. Тот же марш «Бессмертного полка» многие в своих комментариях называют хорошим начинанием, но с оговоркой – мне понравилось, меня растрогало увиденное, однако боюсь стать нерукопожатным. Или ещё пример: пусть меня закидают камнями, пусть я стану нерукопожатным, но Крым наш!

Потрясающе!

То есть изначально многие люди считают, что если их точка зрения расходится со взглядами «либерального круга», то они нерукопожатны.

Когда Навальный был изобличён Чубайсом через неопровержимые факты, то госпожа Альбац заявила: может, Навальный и не прав, но это не обсуждается – потому что он «наш». Вновь – это опасное деление на «ваших» и «наших».

Замечу, что и «высота» хлестаковских фантазий тоже вполне доступна сегодня нашим телезрителям, радиослушателям и пользователям Интернета. Алексей Венедиктов утверждал в телеэфире: «У моего деда три ордена Боевого Красного Знамени». В другой телепередаче орденов Красного Знамени становится уже целых семь – как выразился Венедиктов: «на двух дедов». В действительности же, если верить Интернету, то орденов Красного Знамени уважаемые дедушки Венедиктова не получали никогда. У каждого из них – по одному ордену Красной Звезды.

«Полнота чувств‑с…» Да Хлестаков с его «курьерами» – просто ребёнок…

А если у дедушек Венедиктова действительно семь орденов Красного Знамени? Что тогда? Я ведь просто в Интернете взял информацию, там же, где про Ким Чен Ына чушь писали. Почему не существует закона, который мог бы, допустим, меня за то, что я написал, показал или произнёс то, что не соответствует действительности, серьёзно наказать? Оштрафовать так, чтобы «мало не показалось»? Никто не задаётся таким вопросом – почему? Ведь не так уж это сложно: внести закон в Думу, принять, утвердить в Совете Федерации, подписать у президента. Так ведь нет… Почему же эту ситуацию не исправить? И до каких пор это терпеть? Я полагаю, что до тех пор, пока во властные структуры, на местном, региональном и федеральном уровнях, просачиваются и будут просачиваться те, кто пользуется ложью для очернения своих конкурентов, подтасовкой фактов, фальсификацией, распространением слухов. С такими людьми нам ситуацию не исправить и ограждающий нас от лжи закон не принять. Потому что ложь для них – оружие, проверенный метод, которым они пользуются, чтобы прийти во власть и чтобы в ней остаться. И вот такая безнаказанность внизу, умноженная на безнаказанность вверху, приводит к тому, что простой человек теряет ориентиры, он не знает – кому верить, во что верить. Он не различает, где правда, а где ложь. Почва уходит из-под ног и направление пути теряется.