Никита Михалков - Бесогон. Россия между прошлым и будущим

Редакция:

Но Россия готовится к геополитическому реваншу: “Медведь свою тайгу никому не отдаст” – это слова президента Путина.

Фурсов:

У меня нет ощущения, что Россия готовится к геополитическому реваншу. “Крымская виктория” – это, безусловно, достижение, особенно на фоне четвертьвекового геополитического отступления. Но виктория вынужденная, это упреждающая реакция на действия противника. Другого варианта у России просто не было: в противном случае к геополитическому поражению добавилась бы потеря лица – весь мир, включая ближайших соседей, понял бы, что о Россию можно вытирать ноги. В то же время Крым – это всего лишь выигранное очко в проигранной Россией почти четвертьвековой партии за Украину. Мы не смогли создать на Украине реальную пророссийскую силу, настоящих союзников России, не способствовали (мягко говоря) появлению на Украине массовых слоёв, ориентированных на Россию, на Русский мир. А вот американцы, Запад в целом, преуспели в создании антирусских орков, укронацистов, в распространении русофобии, в зомбировании населения.

“Медведь свою тайгу никому не отдаст” – замечательная фраза, но за словами должны следовать дела. Утверждение полного суверенитета требует не только великодержавного курса во внешней политике, но также установления суверенитета в экономической сфере (прежде всего финансовой, банковской) и информационной. У нас же есть банки, напрямую зарегистрированные в налоговой службе США, банки – по сути, дочерние структуры филиалов Федеральной резервной системы. Это мало похоже на экономический суверенитет. Что касается СМИ, то сегодня в этой области ситуация лучше, чем 5–7 лет назад – во время украинского кризиса государственно-ориентированные СМИ подавили пятоколонные впервые за всю историю существования РФ. И тем не менее мы прекрасно видим, что прозападные СМИ, чья точка зрения практически полностью совпадает с точкой зрения Госдепа США, а по сути, есть её реализация в нашем информационном пространстве, до сих пор активны. А это значит, что до конца суверенитет в этой области не обеспечен. Обратите внимание, как англосаксы воюют за информационный суверенитет, наплевав на внешние приличия. Последний пример – действия британцев против “Russia Today”, которой просто предложили поменять редакционную политику под угрозой отключения. А ведь то, что позволяет себе корректная “Russia Today”, ни в какое сравнение не идёт с тем, что позволяют себе, например, “Эхо Москвы” или “Дождь”.

Я уже не говорю о том, что битву за суверенитет, за великодержавность олигархическая финансовозависимая, сырьевая система выиграть не может. Когда-то Клинтон сказал, что США позволят России быть, но не позволят ей быть великой державой. Реванш России – это возвращение великодержавного статуса, что невозможно на олигархической сырьевой основе.

Редакция:

Какие задачи предстоит решить Путину? Напрашиваются исторические параллели. Победить неокочевников и Хазарию как Святослав, придумать “мессианскую идею”, как Василий III (“Москва – Третий Рим”), провести опричнину, как Иван Грозный (задавить “пятую колонну”), создать альтернативный западному уклад, основанный на идее социальной справедливости, как Сталин…

Фурсов:

Мессианские идеи не придумываются. Они рождаются в борьбе в ходе кризисов. Неокочевники и Хазария – это, если я правильно понимаю, глобалисты и их союзники, а точнее, их агенты в России. Победить их действительно можно только чем-то вроде неоопричнины. Она же – условие создания нового социально-экономического уклада, основанного на принципах социальной справедливости. Прежде всего необходимо справедливое распределение национального продукта. А начинать надо с Конституции. С одной стороны, надо привести реальность в соответствие с рядом её положений (например, о том, что Россия – социальное государство). С другой – убрать те положения, которые сварганили ельцинские холуи под диктовку американских «консультантов» (например, о примате международного права над российским). Однако сказать значительно легче, чем сделать. “Сделать” – означает серьёзную и опасную борьбу, требующую политической воли и отождествления групповых интересов с общенациональными.

Редакция:

Вы писали: “Чтобы побеждать в мировой игре, нужно новое знание и креативный спецназ”. Но драма в том, что у нас нет образа будущего. Нам предлагают реанимировать прошлое. Либо “СССР 2.0”, либо “Православие. Самодержавие. Народность”. Либо христианско-исламский – евразийский социализм без ссудного процента. Так в чём русский интерес?

Фурсов:

У меня было не “креативный”, а “интеллектуальный”. Слово “креативный” я на дух не переношу. У нас вдруг всё стало “креативным”: “креативный менеджер”, “креативный директор”, даже “креативный класс” появился – так величает себя офисный планктон. То, что у нас нет образа будущего и, как следствие, стратегии его достижения, неудивительно – у нас нет идеологии, запрет на неё даже в конституции записан. А у США есть. И у Китая есть. И у Японии. И у других успешных государств. Без идеологии невозможно сформулировать ни цели развития, ни образа будущего. Удел тех, у кого нет идеологии, – пикник на обочине Истории. Ни один проект, обращённый в прошлое, не сработает, ничего нельзя реставрировать – ни СССР, ни Российскую империю.

Поразительно, но наша власть (по-видимому, в силу исходного социального родства) пытается установить преемственность именно с Российской империей, акцентируя МФБ-комплекс (монархизм, феврализм, белогвардейщина) и противопоставляя его советскому периоду. А ведь царская Россия была тупиком, СССР решил такие задачи, о которых самодержавие даже подумать не могло. “Мы рождены, чтоб сказку сделать былью” – это советский принцип. В отличие от Российской империи последние 50 лет существования Советский Союз ни от кого не зависел, был не просто государством, а центром альтернативной капитализму мировой системы. Вольно кому-то выбирать неспособных предложить образ будущего “поручиков Голицыных”, но это пораженческая стратегия. Однако и СССР при всех его победах – тоже прошлое. Нужна новая модель исторической России. Время империй прошло, но и время национальных государств тоже – они не могут противостоять глобальному тоталитаризму транснациональных компаний и закрытых наднациональных групп мирового согласования и управления. Нужны новые формы, нечто вроде импероподобных образований с населением не менее 300 млн (экономическая самодостаточность в условиях нынешнего “технологического уклада”, при всей условности этого термина). Ядро – ВПК, армия, флот, спецслужбы и реально реформированная наука. Импероподобные образования должны комбинировать иерархически-институциональный и сетевой принципы организации и прирастать территориальными анклавами, разбросанными по всему миру. Это и есть новый мировой порядок, альтернативный и англосаксонскому капитализму, и психоинформационному тоталитаризму глобалистов, подталкиваемому ему на смену. Ошибочно противопоставлять глобалистам евразийскую модель как региональную – мировые игры выигрываются на мировой арене.