Сергей Москалев - В поисках ясности. Новое понимание привычных вещей

Редуцирование конфликта.Замечена склонность редуцировать глобальный конфликт с миром до конфликта с человеком, сообществом или ситуацией. Так, недовольство жизнью вообще, природа которого может находиться в истинном недовольстве собой, облекается в недовольство партнером или другом. Кажется, все было бы хорошо, если бы не он (или она)! Глобальное недовольство ложно превращается в одно – или в группу раздражителей, на которые и списывают все неудачи. Можно наблюдать, как неумение жить в мире и непонимание окружающего редуцируется до конфликта с мамой, которая этот внешний мир для ребенка представляет, заменяет, а иногда, пытаясь управлять внешними обстоятельствами и делаясь буфером, приводит ребенка в еще большее замешательство. Если есть возможность выйти из-под такой негативной фокусировки, лучше дать возможность ребенку или партнеру взаимодействовать с миром напрямую, и уже от внешнего мира он/она будет получать указания о правильности или ошибочности поведения. Вероятно, такое происходит из-за естественной реакции человека сжиматься в трудных ситуациях и тем самым сужать поле зрения и понимания, а в это узкое поле обычно попадаются родные и близкие.

Режим регистрации.Человек может войти в этот режим, отмечая и озвучивая внутренние и внешние состояния. «О, как жарко!» или «Здесь дышать нечем», «Мне грустно!», «Как я устал!», тогда как в реальности нет четкой границы между холодно и жарко. Состояния подобны цветам в радуге, где деление на семь цветов условно. Привычка озвучивать схлопывает мир в двоичную систему. Стоя в горах, вместо того, чтобы видеть красоту, человек говорит: «Ой, холодно!»

Режим сна. Sleep mode. С определенного возраста внимание человека начинает работать не постоянно, а включается по запросу извне. Поэтому в разговоре первая фраза лишь включает внимание, выводя ум из режима сна. Излагать идею можно второй фразой и не обижаться на человека за это. Компьютер, например, для экономии аккумулятора уходит в ожидание, и, чтобы вернуть его в рабочее состояние, нужно нажать клавишу или пошевелить мышкой.

Реликвариум.Реликвариум, или реликварий, я впервые увидел в Ярославле, в Толгском монастыре. В металлическом ящичке на подставке под стеклом лежали удивительные вещи: кусочек горы Моисея с Синая, щепка дуба из Египта, камешек из Киево-Печерской лавры и множество других чудесных объектов. Это был набор действительных гиперссылок на оффлайновые понятия: монастыри, горы, священные рощи, места, в которых вершилась история. Даже фотография не может переместить человека в место, некогда им видимое, так, как это может сделать маленький камешек или листочек с синайской Неопалимой Купины. Возможно, маленькая часть, отделенная от большего, продолжает хранить связь, являя собой целое. В принципе, и ящичек письменного стола с безделушками, накопленными за жизнь, и музейный стенд – реликварии, когда ценность реликвий определяется скорее сакральностью отношения, нежели стоимостью объекта. Для кого-то билет на спектакль, виденный десять лет назад, может оказаться ценнее билета на спектакль, еще не посещенный. Я понял, что некоторым людям удается в своем сознании создавать реликварий собственной жизни. Не свалку, а собрание того ценного, магического, звенящего – даже по прошествии многих лет: истории, забавные случаи, добрые воспоминания о встречах. Создание внутреннего реликвария требует некоторых навыков, умения хранить ценное и избавляться от мусора. Однажды я слышал, как д-р Виттевен – бывший министр финансов Голландии – сказал: «Хорошо стареть, так как с каждым годом ты все больше и больше наполняешься прекрасными воспоминаниями».

Как-то в пионерском лагере я познакомился с пареньком, которого звали Равиль, он не блистал ни умом, ни силой, но был уважаемым человеком в нашем отряде. Он умел делать «штучки». Это были редкие оригами, самоходки из катушки, карандаша и аптечной резинки, самолетики невиданных конструкций. Он был хранителем детского реликвария умений и рукоделия. Уже тогда это было ценнее, чем способность пробежать быстрее всех. Дневник – тоже хранилище ценностей: мыслей, встреч, ситуаций. Пожалуй, только теперь человек, который пишет в онлайновый дневник о своей кошке, пишет на века, как мальчик Онфим – на берестяной грамоте, рисующий себя поражающим змия. Реликвариум обладает уникальной способностью восстанавливать структуру воспоминаний и развития человека. В трудный момент может показаться, что в жизни ничего не было хорошего, эта черная дыра отчаяния начинает поглощать человека, и спастись от падения в нее может лишь сухая роза, привезенная из Дели, с гробницы великого музыканта и мистика, который сказал: «Если человек достаточно мудр, чтобы собрать обрывки воспоминаний и сделать вывод из прожитого, ни один миг жизни не пройдет даром».

Репост.А есть такой способ помогать, когда человек вместо того, чтобы потрудиться самостоятельно, быстренько звонит кому-нибудь из знакомых и озвучивает задачу или трудность, которой его самого нагрузили. Переложив на кого-то решение, человек считает, что помог. Хотя на самом деле он запустил строительство пирамиды из окружающих, которые даже не понимают, зачем и для кого они это делают. Это дает иллюзию помощи или даже выполнения религиозных заповедей. Принцип социальных взаимодействий хорошо работает, когда люди честно поддерживают равновесие в сделанном друг для друга. А иначе получается, как в одной коммуне, где жило семь человек, убирался один самый совестливый – но в семь раз больше.

Ритуализация.Некоторые вещи трудно делать регулярно, но необходимо. Звонок маме или бабушке можно ритуали-зировать, чтобы впоследствии не раскачивать себя стыдом и раскаянием, что опять забыл позвонить.

Ритуальное беспокойство.Беспокойство бабушки, что внучок работает в каком-то непонятном «интернете». Она звонит дочери, ведет долгие задумчивые разговоры, при этом живет на деньги, зарабатываемые внуком. Заметил, что нас окружает много механического беспокойства, которое появляется в виде реакции на случайно увиденное или услышанное. Получается так, что информационный мусор, какой болтается на периферии нашей жизни, оказывается в самом центре нашего внимания, и поэтому беспокойство это – не настоящее, а ритуальное, поскольку, общаясь с близкими для самостимуляции, нужно найти объект для тревоги.

Родитель не педагог.Очень хорошо, когда родитель безгранично любит своего ребенка, но с точки зрения педагогики это не очень хорошо: ребенок перестает получать обратную связь. Вероятно, поэтому функции педагога и родителя традиционно разнесены. Я знаю очень хороших педагогов для других, но при этом плохих педагогов для собственных детей.