Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

И тут оказалось, что у бонвивана и милейшего во всех отношениях «свадебного генерала» есть железная воля и твердое представление о том, что правильно, а что нет.

Сразу после назначения Швыдкой принял участие в конфликте между коллективом Государственного симфонического оркестра и великим дирижером Светлановым, уволенным «за грубое нарушение должностных обязанностей». Министр официально заявил, что оркестр «нуждался в смене менеджмента».

Осенью 2000 года Минкультуры уволил руководство Большого театра, директором которого был назначен бывший коллега Швыдкого по телеканалу «Культура» Исканов.

В качестве Министра культуры Швыдкой проявил себя как убежденный, активный и последо–вательный сторонник реституции; в частности, он приложил огромные усилия для передачи Германии исключительно ценной (оценочная стоимость составляла 1,5 млрд, долл.) Бременской коллекции рисунков и почти добился этого; чудовищное преступление было сорвано буквально в последний момент.

При этом возврат культурных ценностей, утраченных в ходе войны нашей страной Швыдкого, насколько можно судить, не интересовал. Уже после него был подготовлен их заведомо неполный каталог, в который вошло 25 тыс. единиц; возвращено лишь 51 из них.

Важным достижением Швыдкого стало возвращение в Германию уникальных витражей Мари- енкирхе XIV века. Ценность их такова, что немцы приняли закон, гарантирующий любому обеспечившему их возвращение лицу не только огромную денежную премию, но и право проживания в Германии. Интересно, воспользовался ли этой возможностью Швыдкой? Орден «За заслуги перед Германией» он получил лишь в 2010 году.

Оформленный в качестве «жеста доброй воли» возврат витражей стал возможен, так как запрет на реституцию не распространялся на собственность религиозных общин. Их реставрация обошлась Эрмитажу в 400 тыс. долл., но немцы оплатили лишь 300 тыс.

Разумеется, работа не отвлекала его от шоу- бизнеса. Беспрецедентный случай: в 2001 году действующий Министр стал вести авторское ток–шоу «Культурная революция», был участником и соведущим массы разнообразных программ. Насколько можно судить, это принесло ему хороший официальный доход.

После отставки Касьянова Швыдкой возглавил Агентство по культуре. Дело в том, что в результате административной реформы министерствам оставили лишь разработку политики, а деньги передали агентствам. Огромный авторитет и связи Швыдкого привели к тому, что возглавляемое им агентство стало едва ли не более влиятельным, чем формально руководящее им Министерство культуры.

Напряжение нарастало, и уже летом 2005 года Министр культуры публично обвинил подведомственное ему Агентство Швыдкого в коррупции «на всех этажах». Швыдкой через суд потребовал от Соколова публичных извинений, но вскоре отозвал свой иск, объяснив отступление тем, что министр «не обвинял конкретных должностных лиц …и не предъявлял им конкретных претензий, а высказал общее оценочное суждение».

В течение 2005 года Швыдкой был посредником между правительством и руководством Большого театра, энергично и изобретательно отстаивая проект его капитального ремонта — и в итоге победил. «Скажите Путину, что на эти деньги я построю в Москве три таких театра!» — воскликнул потрясенный аппетитами Агентства Швыдкого крупнейший в мире специалист по театральным технологиям Та- тео Накашима. И действительно: первоначально на реконструкцию Большого театра требовали 1 млрд, долл., затем довольствовались 600 млн. (потом сумма, насколько можно понять, выросла) — в то время как реконструкция миланского «Ла Скала» стоила 72 млн. долл., лондонского «Ковент — Гарден» — 350 млн. долл., а уникальная реконструкция Московского Кремля — 312 млн. долл.

Реконструкция Большого театра вошла в историю России в силу феноменальной скандальности (доходило до опасений в том, что Большой театр «сложится», как карточный домик) и подозрений в чудовищной коррупции. Инвесторы менялись, руководители реконструкции ходили на допросы, как на работу, результат вызвал сильнейшие нарекания артистов, — но к этому Швыдкой формально уже не имел отношения.

А летом 2006 года, когда Эрмитаж признал исчезновение из его хранилищ более 200 ценных экспонатов, Швыдкой всеми силами старался смягчить скандал и защищал директора музея М. Пиотровского.

Когда в 2008 году после избрания президентом Медведева правительство возглавил В. В. Путин, функции Агентства по делам культуры были возвращены министерству, а Швыдкой покинул правительство. Он стал спецпредставителем президента России по международному культурному сотрудничеству в ранге посла по особым поручениям и президентом Академии российского телевидения (последнюю должность ему любезно уступил Познер).

Уход с административного Олимпа если и уменьшил влияние Швыдкого на российскую культуру, то самую малость. Насколько можно судить, его железный авторитет, подкрепленный многочисленными единомышленниками и лично обязанными ему деятелями, расставленными на самые разнообразные места, позволяет Швыдкому и сегодня уверенно направлять развитие отечественной культуры вне зависимости от сменяющих друг друга политиков и администраторов.

Это делает Швыдкого одним из ключевых не только членов либерального клана, но и участников современной политики как таковой.

Насколько можно судить по его словам и делам, это фундаментальное убеждение Швыдкого.

Именно поэтому в 2005 году он как глава Рос- культуры, в отличие от своего начальника Министра Соколова, защищал от обвинений в порнографии постановку в Большом театре омерзительной оперы Десятникова по либретто Сорокина «Дети Розенталя».

Именно поэтому он проводил ток–шоу на такие темы, как «Беспризорность — это плата за свободу» (в которой он страстно убеждал телезрителей не возмущаться детской беспризорностью, а считать ее нормой свободной, демократической жизни), «Без мата нет русского языка», «Для нас важнейшим является американское кино» (что особенно цинично в устах человека, отвечающего за развитие российского кинематографа).

Именно поэтому в конце мая 2015 года на «Эхе Москвы» он говорил об уместности повтора его передачи 2002 года с говорящим названием «Русский фашизм страшнее немецкого».

Во время руководства Швыдкого на ВГТРК из эфира исчезли все общественно значимые программы, например, «Соотечественники» (об участи русских в государствах постсоветского пространства). Автор программы Т. Фурман была уволена задним числом и на прощание тяжко оскорблена; в ее адрес на пресс–конференции было сказано: «А вот эта — вообще никто!»