Виктор Криворотов - Русский путь

Таким был мир к началу XX века, и для социалистов тех времен его картинд становилась все более очевидной; раз государственно–монополистический капитализм имеет тенденции обобществления, ведет к нетоварному хозяйству всеобщего распределения, то это откроет прямой путь к социализму. Капитализм, по их представлениям, должен был погибнуть в огне классовых битв, порожденных постоянной угрозой конфликтов, войн за рынки сбыта. Эти воззрения были начертаны на знамени революции в России, шатнувшейся затем в сторону нэпа, чтобы начиная с середины двадцатых уже уверенно вырулить на исходный маршрут.

Предчувствие социалистов начала века их не обмануло — они присутствовали при рождении новой цивилизации. Рождавшееся нечто появилось на свет, однако не там, где его ожидали, и было это нечто не социализмом и не коммунизмом, а потому оказалось неузнанным и незамеченным. Первая неожиданность, поджидавшая ревнителей доктрины, была в том, что обреченный и «гибнущий» капитализм, стабилизировавшись вдруг на рубеже конца 40‑х, преодолел циклические кризисы, регулируя экономику и повышая жизненный уровень трудящихся. Постепенно и незаметно рождалась новая, восходящая ветвь товарного хозяйства, где за счет непрерывного роста эффективности производства к трудящимся возвращалась прибыль — прибыль прошлая, восполняемая за счет непрерывного научно–технического прогресса. Налицо результат, который Ленин отрицал категорически: капитализм кровно заинтересован в повышении доходов работающих… Однако капитализм ли это? Мысль о том, что. перед нами смешанное общество, в перспективе развития которого социализм и капитализм в определенном смысле сольются, высказанная после войны на Западе, получила название тезиса о конвергенции. Одним из активных приверженцев конвергенции в СССР, видевшим, вероятно, в развертывании этого общемирового процесса будущий путь России, был А. Сахаров.

По своей сути тезис о конвергенции подразумевает, что капитализм в каком–то смысле «прорастает» социализмом. В экономическом смысле это означает прежде всего появление и постепенное, все более определяющее влияние того, что можно назвать общественной собственностью. Подчеркнем, речь идет не об огосударствлении, ибо собственность государственная есть не что иное, как архаический вариант частной, широко распространенной к тому же на древнем Востоке.

Для того, чтобы разобраться в проблеме, рассмотрим известный механизм экономического роста западных стран, ставший в настоящее время классическим. В этой ситуации в рамках двухфакторных представлений о современном производстве, соединяющем труд и капитал с целью получения прибыли, появляется фактор третий — государство с его возможностями регулирования экономики. Рассмотрим возникающий расклад сил более подробно.

Собственник капитала — капиталист и заработной платы — рабочий. Реальное производство базируется на том, что труд и капитал сливаются ради получения своей доли произведенного продукта. Что касается государства, то оно обеспечивает непрерывный экономический рост, связанный с увеличением и прибылей, и заработной платы, осуществляя налогообложение и собирая проценты по кредитам.

Ясно, что ситуация выгодна как капиталисту, так и рабочему. Первому потому, что обеспечиваются рынки сбыта, решается важнейшая для самого существования капиталистического хозяйства задача. У второго же непрерывно повышается жизненный уровень. Что касается государства, то оно кредитует промышленность, выпуская в оборот денежную массу, необходимую для того, чтобы выкупить продукцию, связанную с прошлой прибылью, направленной на повышение уровня жизни трудящихся.

В основе этого кредитования в качестве материальных ценностей выступают особые долговые обязательства государства (государственные облигации), по которым выплачивается процент. И коль скоро от государства для их создания ничего, кроме бумаги, не требуется, возникает впечатление, что оно создает деньги просто из воздуха.

Однако материальные ценности, которые соответствуют государственным облигациям, существуют, и они вполне реальны. Фактически речь идет не о чем ином, как о капитализации самого развития экономики. Способность государства получать доходы определяется тем, как оно обеспечивает бескризисный оборот общественного капитала между производством и потреблением.

При управлении общественным капиталом государство выступает всего лишь посредником, обеспечивающим увязку интересов членов общества, включая трудящихся, предпринимателей и т. д. Что касается собственников, то ими являются те, кто получает с этого капитала доходы, и прежде всего те, кто имеет средний Достаток, чье благосостояние связано с непрерывным повышением уровня Жизни всего населения, — «средний класс». Что же касается капиталистов, то на базе непрерывного экономического роста они привязываются к движению общественного капитала заинтересованностью в рынках. То есть через систему экономического регулирования интересы общества могут не только воздействовать, но даже и контролировать воспроизводство частного капитала. И поэтому общественный капитал есть не что иное, как общественная собственность. Возникновение общественной собственности в постиндустриальном обществе является переломом, качественно новым этапом развития. И здесь нужно констатировать вполне определенно, что именно этот факт привел к «открытию» потенциально бесконечных внутренних рынков для развития производства. В совместном развитии производства и общественного капитала лежит основа увязки интересов, которая осуществляется общественной собственностью.

Все это, как известно, положило начало скачкообразному переходу западных обществ в послевоенный период к экономическому процветанию, первый толчок которому дали реформы Рузвельта еще до войны.

В условиях, когда экономическое развитие могло осуществляться за счет оборота капитала внутри страны, для таких государств, как США, соперничество на внешних рынках перестало быть проблемой вышивания. Замыкающееся воспроизводство капитала превращало страны с растущим жизненным уровнем в гигантские рынки, стимулируя развитие более бедных стран за счет экспорта. Так родилась современная Япония, а затем и новые индустриальные страны. Процесс «замыкания» принял общемировой характер, произошла глобализация рынков, породив на наших глазах новую цивилизацию, уже не западную даже, поскольку она включала в себя и страны Востока, и весь мир. Вполне возможно, что уже через несколько десятилетий специфический этнокультурный фон доминирования западных стран окончательно сотрется в мировом сообществе.