Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

Ко мне обращаются товарищи — участники Курской битвы с вопросами: почему Г. К. Жуков в своих воспоминаниях искажает истину, приписывая себе то, чего не было? Кому-кому, а ему не следовало бы допускать этого!

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. ВИЖ. 1992. № 3. С. 32

Ладно, пусть под Сталинградом Жуков не имел возможности себя проявить, говорят нам поклонники Жукова. Но Курская дуга! Вот где он себя показал!

Ситуация была такой: после Сталинградской стратегической наступательной операции войска двух советских фронтов, Центрального и Воронежского, вырвались далеко вперед, исчерпали наступательный порыв, понесли большие потери и потому получили приказ перейти к обороне. Образовался мощный выступ в сторону противника — так называемая Курская дуга. Германский план надето 1943 года — из районов Орла и Белгорода нанести два встречных удара на Курск, срезать Курский выступ, окружить и уничтожить войска двух советских фронтов в этом выступе.

Советская военная разведка вскрыла замысел германского командования, добыла планы наступления и установила приблизительную дату его начала. Все это было сделано без участия Жукова. Разведывательное управление подчинялось Жукову только с февраля по июль 1941 года, когда он был начальником Генерального штаба. В 1943 году ГРУ подчинялось не Жукову, а Василевскому и Сталину.

Командующие Центральным и Воронежским фронтами генералы армии Рокоссовский и Ватутин получили от Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина три предупреждения о подготовке германского наступления. 2 мая, 20 мая и 2 июля 1943 года Сталин предупреждал Рокоссовского и Ватутина о том, что германское командование готовит фланговые удары по войскам двух фронтов. И Центральный, и Воронежский фронт к отражению германского наступления были готовы.

В ночь на 5 июля 1943 года из штаба 13-й армии на командный пункт Центрального фронта было передано сообщение о захвате германских саперов, которые расчищали проходы в советских минных полях и снимали проволочные заграждения. Пленные показали: германское наступление начнется в 3 часа ночи, ударные группировки уже заняли исходное положение. До начала наступления оставалось чуть больше часа.

Артиллерия Центрального фронта находилась в полной готовности к проведению артиллерийской контрподготовки. Заранее был спланирован огневой удар 506 орудий, 468 минометов и 117 реактивных установок залпового огня по исходным районам германских войск. Планировалось прямо перед началом немецкого наступления нанести по изготовившимся к наступлению войскам противника сокрушительный артиллерийский удар. Этот огневой налет замышлялся очень коротким — всего 30 минут, но с исключительно высокой интенсивностью огня. Артиллерия соседнего Воронежского фронта тоже находилась в готовности к проведению артиллерийской контрподготовки такой же продолжительности и мощи.

Однако эти сведения о времени начала германского наступления вызывали у советского командования некоторые сомнения. Понятно, что пленные саперы заговорили сразу и говорили только правду — в разведывательных отделениях, отделах и управлениях советских штабов умели беседовать с пленными так, что они сразу сознавались во всем. Однако захваченные саперы могли точного времени и не знать, или могли ошибаться.

Если наша артиллерия начнет контрподготовку раньше запланированного немцами срока наступления, то мы истратим тысячи тонн снарядов, нанося удары по пустым полям и рощам. Может оказаться, что немецкие ударные группировки еще не вышли в исходные районы. Если проведем контрподготовку позже, то результат будет таким же: удар будет нанесен по пустым площадям, ибо основная масса германских войск, покинув исходные районы, уже выдвигается к переднему краю.

Итак, вышли главные силы немцев в исходные районы или еще не вышли? А может быть, уже их покинули? Ночь, темнота; пошлешь разведывательные самолеты — они сверху все равно ничего не увидят. Что делать? Ошибка и в ту, и в другую сторону в одинаковой мере крайне нежелательна. В случае ошибки прямо в момент начала величайшего сражения наша артиллерия попусту истратит половину своего запаса снарядов.

В фильме «Освобождение» артист Ульянов сыграл Жукова на Курской дуге. Представитель Ставки ВГК и заместитель Верховного главнокомандующего Маршал Советского Союза Жуков появляется в штабе Центрального фронта, которым командовал генерал армии Рокоссовский. Жуков оценивает обстановку, мучительно рассуждает и, наконец, взвесив все, решительно отдает приказ.

Тот же самый исторический момент описывает Маршал Советского Союза Рокоссовский. Он рассказывает, что Жуков действительно прибыл на командный пункт Центрального фронта накануне сражения, но приписываемой ему решимости не проявил. Приказ о начале контрподготовки на свой страх и риск принимал сам Рокоссовский. Риск практически смертельный. Если Рокоссовский ошибется в выборе времени начала контрподготовки, сражение на Курской дуге может быть проиграно. Последствия такого поражения могут стать для Советского Союза катастрофическими. Поэтому перед тем, как отдать приказ, Рокоссовский просил Жукова как старшего начальника утвердить принятое решение. Но Жуков ответственности на себя не взял. Жуков от ответственности всегда уклонялся решительно и энергично. Позиция Жукова в данном случае была такой: ты, Рокоссовский, — командующий Центральным фронтом, вот ты и командуй.

Теперь о личной работе Г. К. Жукова как представителя Ставки на Центральном фронте. В своих воспоминаниях он широко описывает проводимую якобы им работу у нас на фронте в подготовительный период и в процессе самой оборонительной операции. Вынужден сообщить с полной ответственностью и, если нужно, с подтверждением живых еще свидетелей, что изложенное Жуковым Г. К. в этой статье не соответствует действительности и им выдумано. Находясь у нас в штабе в ночь перед началом вражеского наступления, когда было получено донесение командующего 13-й армией генерала Пухова о захвате вражеских саперов, сообщавших о предполагаемом начале немецкого наступления, Жуков Г. К. отказался даже санкционировать мое предложение о начале артиллерийской контрподготовки, предоставив решение этого вопроса мне как командующему фронтом. Решиться на это мероприятие необходимо было немедленно, так как на запрос Ставки не оставалось времени. (ВИЖ. 1992. № 3. С. 31.)

Рокоссовский сам принял решение. По его приказу артиллерийская контрподготовка на Центральном фронте была начата ночью 5 июля 1943 года в 2 часа 20 минут. Это, собственно, и было началом Курской битвы. В 4 часа 30 минут противник начал свою артиллерийскую подготовку, а в 5 часов 30 минут орловская группировка германских войск перешла в наступление. Рокоссовский продолжает рассказ: