Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир.

Михника арестовали 9 марта, следователи спросили его: «Господин Михник, уедете ли в Израиль после того, как вас освободят?» «Только если вы уедете в Россию», — последовал вызывающий ответ. Но на него оказывали давление, говорили, что освободят, если он согласится уехать в Израиль. Польша хотела окончательно избавиться от своих евреев. Гомулка объявил, как это было сделано уже год назад, во время Шестидневной войны, что все евреи, желающие отправиться в Израиль, могут получить заграничные паспорта.

15 марта в газете «Трибуна люду» появилась статья, в которой рассматривался вопрос о сионизме. «Общеизвестен тот факт, что денежные сборы среди американских евреев приносят Израилю сотни миллионов долларов. Эти капиталы позволяют Израилю развивать его экономический потенциал и армию, вести агрессивные войны против арабских государств (самой последней была третья война с арабами) и таким образом покрывать расходы, связанные с оккупацией арабских стран... Сионистские лидеры требуют помощи, чтобы финансировать экспансионистскую политику Израиля, которую поддерживают империалистические державы, в особенности США и Западная Германия. С помощью Израиля империализм решил ликвидировать прогрессивные правительства арабских стран, усилить свой контроль над арабской нефтью и превратить Ближний Восток в плацдарм против Советского Союза и других социалистических стран. Оправдывая агрессивную политику правящих кругов Израиля и пособничая империализму, сионистская пропаганда пытается убедить мировое общественное мнение в том, что Израиль ведет борьбу за свое существование и что ему угрожают арабы, которые-де хотят “сбросить Израиль в море”».

Но постепенно слово «сионист» начинает использоваться для обозначения студенческих вожаков. Проблема, как утверждало правительство, возникла в результате сионистских интриг и заговора сталинистов. Это слишком увлекающиеся родители и профессора-сталинисты, все — евреи по происхождению, обхаживают таких опасных людей, как Куронь, Модзалевский и Михник. 26 марта «Трибуна люду» обрушилась на профессоров, особенно философии, экономики и права — отраслей знания, связанных с идеологией. «Эти ученые постоянно защищают ревизионистские группировки, используя для этого свой авторитет и привилегированное положение в науке и университете, хотя эти группировки вступают в конфликт с законами государства и университетскими правилами». Дезориентированные полученным в сталинские времена образованием, эти преподаватели поддерживают опасных и упорных разрушителей устоев: «Всякий раз, когда им угрожает наказание, они обращаются за защитой к таким преподавателям. Во время различных собраний и митингов эти профессора защищают студентов, утверждая, что «молодежь должна перебеситься», и хотя, по сути, они говорят сомнительные вещи, преподаватели подогревают политическую активность учащихся. Некоторые профессора даже защищают их в суде. В. Брус, выступавший в качестве свидетеля защиты на процессе по делу К. Модзалевского, охарактеризовал его как «честного идеалиста, преданного делу строительства социализма и пекущегося о политических интересах молодежи».

Трудно себе представить более откровенное поощрение для прочих членов подобных групп».

Влодзимеж Брус был одним из многих преподавателей еврейского происхождения, отстраненных от своей должности в начале марта. Теперь правительство начало увольнять профессоров и других преподавателей, в массе своей также евреев. Начиная с 12 марта правительство стало брать на заметку студен-тов-евреев — лидеров движения. Три высокопоставленных правительственных чиновника были смещены со своих постов, и им сообщили, что их дети являются лидерами студенческого движения. Чистки продолжались, затрагивая в основном евреев. Против поэтов, философов и профессоров еврейского происхождения, работавших в системе польских университетов, выдвигались обвинения в соучастии в заговоре, многие были уволены. 18 марта бывший член Политбюро Роман Замбров-ский был обвинен в причастности к студенческому движению и исключен из партии. Особых связей со студенческим движением Замбровский не имел, но он был евреем и политическим противником Мочара. Не имел таких связей и его сын, студент Антоний, обвиненный в принадлежности к руководству движением. По мере того как все больше евреев теряло работу и все больше учащихся подвергалось избиениям и арестам, последним становилось ясно: правительство закусило удила и не собирается возиться с недовольными студентами.

Другим фактором, стимулировавшим спонтанные студенческие выступления, стали события в Чехословакии. Польские студенты несли плакаты с лозунгом «Polska Czeka па DubCze-ка!» — «Польша ждет своего Дубчека!». Некоторые историки утверждают, что Дубчек был обречен в тот момент, когда эти плакаты появились в Варшаве. С того момента как Дубчек в январе пришел к власти, кошмаром для Москвы стала мысль о том, что чехословацкие реформы вызовут к жизни движение, которое захватит всю Центральную Европу.

Поляки носились с собственным героическим образом, мир же не интересовался их делами и мало знал о них. Одной из черт лестного образа поляков, существовавшего в их воображении, была непокорность. Согласно польской версии истории, чехи позволили немцам оккупировать свою страну, тогда как поляки оказали сопротивление. Чехи приняли коммунизм в 1948 году, а поляки сопротивлялись. Поляки взбунтовались в 1956 году и поддержали будапештское восстание, в то время как чехи промолчали и остались лояльными Москве. Поляки вспоминали тот факт, что они направили колонну с продовольствием венгерским повстанцам, но грузовики были задержаны на территории Чехословакии. Сложность взаимоотношений народов Центральной Европы нашла выражение в словах поляков: «В 1956 году венгры действовали, как поляки, поляки — как чехи, а чехи — как свиньи».

Теперь же чехи, при Новотном презираемые поляками, считавшими их порядки сталинистским анахронизмом, оказались в авангарде коммунистических наций. «Было неожиданно увидеть, что чехи опережают нас. Обычно их считали оппортунистами и трусами», — вспоминает Евгениуш Смоляр.

Полностью понять это неорганизованное движение не могло ни правительство, ни сами студенты. Активисты, отрезанные от своих лидеров, не знали, что с ним делать. «Мы не были готовы ни к жестоким ответным мерам властей, ни к популярности у народа, — говорил Евгениуш Смоляр. — Мы вообще не были готовы».

22 марта, когда западная пресса была переполнена материалами о сидячих забастовках студентов в Кракове, Варшаве и других польских городах, а польская пресса писала лишь о сионистах, хулиганах, сталинистах и смутьянах, советская сторона впервые дала публичное объяснение беспорядкам в Польше. В этот день ТАСС, советское агентство новостей, сообщило о смещении Новотного с его второго поста, то есть президента Чехословакии, тогда как «Правда», орган советской Коммунистической партии 12 12 Точнее, орган Центрального Комитета КПСС. — Примеч. пер. , и «Известия», правительственный орган 13 13 «Известия» были органом Верховного Совета СССР. — Примеч. пер. , наконец сообщили об «антисоветских агитаторах» в Польше.