Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир.

Аллен Гинзберг, родившийся в 1926 году, по возрасту был ближе к Лоуэллу, нежели к студентам 1968 года Несмотря на это, Гинзберг, со своей густой бородой и «венком» растрепанных черных волос, принадлежал 60-м и душой, и своей творческой манерой. На самом деле он был фигурой 50-х — центральной фигурой поколения битников. Но к 1968 году это поколение постепенно сошло на нет. Джек Керуак пропил свой талант. Он не был сторонником антивоенного движения и обвинял своего старого друга Гинзберга в антипатриотизме. Нил

Кэсседи умер в Мексике в начале 1968 года во время прогулки (его путь длиной пятнадцать миль пролегал вдоль железной дороги). Он говорил, что проведет время, считая шпалы. Но по дороге он умудрился напроситься на свадьбу, где провел несколько часов, пил и принимал секонал. На следующий день его нашли у железнодорожных путей, где он провел дождливую ночь. Он умер от переохлаждения. Можно сказать, что его уход из жизни осуществился в той же свободной и странной манере, благодаря которой стала знаменитой его группа. По легенде, его последние слова были: «Шестьдесят четыре тысячи девятьсот двадцать восемь».

Несмотря на то что алкоголь и наркотики погубили многих друзей Гинзберга, сам он был убежденным поклонником некоторых наркотиков, особенно марихуаны, псилосибина и ЛСД. В сущности, хотя он отчетливо выражал свое отрицательное отношение к войне во Вьетнаме, да и ко всей американской военной машине и индустрии, существовали другие три темы, на которые в большинстве случаев он сводил разговор. Одна заключалась в уважительном отношении к гомосексуалистам. Будучи предельно откровенным в стихах — можно сказать, «наглядных» — относительно собственных сексуальных пристрастий, Гинзберг был борцом за права геев еще до того, как появилось само это слово. Также он всегда защищал теории о пользе употребления наркотиков и о том, что нечестно преследовать тех, кто их употребляет. Кроме того, он был твердо убежден в силе буддийских песнопений. К 1968 году, когда следовать восточным религиям стало модно, легко было позабыть, что Гинзберг очень серьезно исповедовал буддизм в течение многих лет. Индуизм также был популярен; особенно престижно считалось иметь гуру (в 1968 году это слово было достаточно новым для прессы, поэтому то и дело предлагалось его написания: «гу-ру»).

Махеш Йоги, называвший себя «махариши» — «великий мудрец», — нашел формулу мгновенной медитации, которая, как он обещал, позволит достигать самадхи — состояния святости; при нем сознание расширяется без трудностей, сопряженных с постом и бесконечными молитвами. В результате его деятельности тысячи европейцев стали адептами «трансцендентальной медитации», прежде чем он приехал в 1968 году в США; с ним пришло увлечение индийской одеждой и музыкой. Многие знаменитости, включая «Битлз» и «Бич бойз», стали последователями махариши Махеш Йоги. «Битлз» даже отправились в Индию, чтобы провести там три месяца, занимаясь медитацией под руководством махариши. Однако Ринго Старр, всегда считавшийся наименее интеллектуальным участником квартета, вернулся вместе с женой Маурин в свой особняк близ Лондона через десять дней, удрученный условиями, в которых пришлось им жить у великого мудреца. «У нас с женой есть свои причуды относительно питания, и мы не любим острую пищу», — объяснил Ринго.

Так как махариши возражал против употребления ЛСД и настаивал на том, чтобы молодежь не уклонялась от призыва, он не пользовался большим авторитетом у Гинзберга, поэта и певца с большим «стажем». Гинзберг продолжал петь, вести борьбу против войны, защищать права гомосексуалистов и выступать в поддержку использования галлюциногенных наркотиков.

К 60-м годам Гинзберг стал одним из наиболее почитаемых поэтов среди живущих. Его приглашали выступать по всему миру, хотя во многих странах, которые ему довелось посетить, в том числе в Соединенных Штатах, Советском Союзе, на Кубе, в Чехословакии и Италии, его высказывания создавали ему трудности.

Доброта Гинзберга была широко известна, и о нем до сих пор вспоминают в Ист-Вилледже (Нью-Йорк), в том квартале, где он жил, как о вежливом, воспитанном джентльмене. Его пронизанные страстью стихи, начиная с самой первой публикации, заслужили противоречивые оценки, но многие считали его поэзию блистательной. Иногда он выступал вместе со своим отцом, Луисом, также писавшим стихи. Луис, школьный учитель из Нью-Джерси, писал лирические стихи с четкой структурой, часто в форме рифмованных двустиший. Отец и сын любили и уважали друг друга, хотя Луис полагал, что сыну следовало бы избегать излишних вольностей в отношении формы. Он также считал, что Аллену не стоит использовать лексику, которая шокирует людей. Отцу хотелось бы, чтобы сын был чуть менее откровенен насчет своей гомосексуальности. Но таков был Аллен, и тут уж ничего поделать было нельзя. Он открыто говорил о том, кого он любит, кого хочет и как именно. Однажды он зашел чересчур далеко и упомянул о развлечениях своего отца, которым тот предавался на стороне; тогда Луис заставил его удалить эти строки. Их совместные выступления в эпоху «разрыва между поколениями» воспринимались как грандиозные шоу. При этом Луис носил костюм из твида, а Аллен — рубаху и бусы.

В 1966 году они появились в родном городе Гинзберга Патерсоне (штат Нью-Джерси). Луис читал для своих местных поклонников, а его более знаменитый сын исполнял политические стихи, а также стихотворение о Патерсоне. Они рассказывали о том, как днем раньше посетили водопады на реке Пассейк (Луис называл это «поделиться сокровенным моментом»). Тут Аллен (он всегда добавлял подробности, о которых не спрашивали) сказал, что, будучи возле водопада, курил марихуану и это очень обогатило его опыт. На следующий день мэр Патерсона Фрэнк К. Грейвз, ссылаясь на то, что к нему поступило множество звонков по поводу публичного признания в употреблении наркотиков, получил распоряжение суда на арест Гинзберга-младшего. В итоге полицейские нашли и арестовали человека в очках и с бородой, приняв его по ошибке за поэта. А Гинзберг в это время благополучно вернулся в Ист-Вилледж.

К 1968 году, когда они появились вместе в Бруклинской музыкальной академии, бородатый хиппи, курящий травку, стал более привычной фигурой, хотя вдвоем они по-прежнему выглядели необычно. Луис начал с каламбура, а Аллен — с пения мантры, которая, как писал обозреватель «Нью-Йорк тайме», была длиннее любого его стихотворения. Они закончили вечер семейной ссорой по поводу недавнего случая с Леруа Джонсом, попавшим в тюрьму по обвинению в незаконном хранении огнестрельного оружия. Для сына было очевидным, что чернокожий драматург пострадал невинно и обвинение было ложным, а для отца — нет. Слушатели также разошлись во мнениях, и оба Гинзберга встретили поддержку аудитории.