Лев Данилкин - Клудж. Книги. Люди. Путешествия

Государству позволялось казаться – да и быть – гротескным и абсурдным; это правило игры, и о нем знали и поставщики абсурда, и те, кому охота была посмеяться.

Да, кивало – и кивает – государство: я абсурдное; и поэтому Николай I приветствует постановку «Ревизора», а сообщения, будто депутат Сидякин ездит к папуасам Новой Гвинеи агитировать аборигенов за ЛНР, перепечатываются и на очень серьезных, практически «официальных» сайтах.

Чего государство точно никогда не делало – оно никогда не шутило. Почитайте Карамзина, Ключевского, Соловьёва – все чисто: Дмитрий Донской, Василий Тёмный, Николай Кровавый – все они воздерживались от каких-либо претензий на остроумие; в лучшем случае им дозволялось остаться в истории с чем-то средним между афоризмом и bon-mot вроде «кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет» или «у России два союзника – армия и флот», не более того.

Шутки в публичной речи считались а) сугубой прерогативой иностранцев. Черчилль, Тэтчер и Рейган могли острить про «Верхнюю Вольту с ракетами», про «я подписал закон, объявляющий Россию вне закона» и все такое (нам полагалось держать спину попрямее и смотреть в другую сторону – собака лает, караван идет, брань на вороту не виснет; в лучшем случае на глумливые комментарии «оттуда» позволялись ответы в формате tu quoque («сам такой») и «зато», с нотками истеричной обиды в голосе: «а у вас негров линчуют» и «зато мы делаем ракеты»); и б) привилегией (либеральной) интеллигенции. Шутить над своими дозволялось как Гоголю, Булгакову, Ильфу с Петровым и Стругацким, так и, в меньшей степени, «Синим носам», «Пусси Райот» и Шендеровичу. То есть шутить могла условная «оппозиция» – запорожцы, так сказать, пишущие турецкому султану: один давится от хохота, второй тоже «пацталом» – ну, ржака, ну, загнул ты ему, брат; однако никто и никогда не слышал, чтобы в ответах запорожцам шутил султан – или хотя бы его администрация.

С анекдотического случая на приеме минуло порядочно, но, похоже, публичная острастка губернатора никому не пошла впрок; хаоса в мире только поприбавилось; по правде сказать, происходящее напоминает эпидемию.

Включите телевизор – и по одному каналу вы увидите Д. О. Рогозина, который предлагает Америке доставлять своих космонавтов на МКС при помощи батута; по другому – А. К. Пушкова, который хохмит об анекдотической истории задержанного на границе француза с русской женой в чемодане. Шутит и премьер-министр; и глава той самой северо-кавказской республики; да что там – сами знаете кто тоже, бывает, шутит, нет, что там «бывает», он только и делает, что шутит, достаточно посмотреть любую из его пресс-конференций.

OMG ! Государство – Левиафан, чудище обло, стозевно и лаяй, – впервые в русской истории! – стало шутить; и не раз-другой, ради оживления заскучавшей публики, а систематически; оно шутит ради того, чтобы шутить. Ему ПОНРАВИЛОСЬ – и озадаченным телезрителям, которых, по обыкновению, даже забыли спросить: нравится ли им эта удивительная фигура – «юморной мужик» у власти, – остается лишь попытаться понять, как трактовать эту странную метаморфозу нашего Левиафана, чудесное обретение им способности шутить и иронизировать?

Изменилась ли внешняя обстановка – ситуация – таким образом, что этому неуклюжему существу пришлось адаптироваться к обстоятельствам – и, освоив (кто бы мог подумать, вовсе не под давлением, например, протестных митингов, а по совсем другим причинам) прежде несвойственную манеру поведения, – эволюционировать?

Или, может быть, все дело просто в технологиях – которые, как это часто бывает в истории, быстро разрушают консервативный уклад и меняют манеру поведения живых организмов: как паровые машины убили феодализм и расчистили дорогу для капитализма, так распространение Твиттера и прочих новых медиа автоматически расширило круг людей, которые шутят публично?

Орган Левиафана, продвинувшийся в смысле шуткоюмора на самые авангардные позиции, странным образом, однако ж, никак не связан с Твиттером. Он не пользуется новыми медиа – и всячески над ними иронизирует; и если вам нужен король шуток, кто-то, напоминающий гибрид Оскара Уайльда и Джереми Кларксона, – отправляйтесь не в Кремль и не на Охотный ряд, а, странным образом, на Арбатскую площадь – да-да, в то самое ведомство, что традиционно специализировалось на деятельности в формате «от забора до обеда» – и всегда позиционировало себя как организация, главное достоинство которой состоит в том, что «мы шутить не любим». Как – министр… Да ведь ближайший фонарный столб кажется более вероятным претендентом произвести на свет какую-либо остроумную шутку. Тем не менее, именно в Министерстве обороны работает официальным представителем генерал-майор И. Конашенков.

Звезда этого джентльмена взошла в тот момент, когда в сознании «западных партнеров» – разумеется, не имеющих никакого отношения к созданию очагов хаоса на территории бывшего СССР, – утвердилась навязчивая, граничащая с маниакальной идея, будто в той или иной точке мира, от Донбасса до берегов Калифорнии, присутствует российская живая сила или техника. Диапазон предположений, объясняющих подоплеку этих глубоко укоренившихся заблуждений, выглядит слишком хорошо для Министерства обороны, чтобы быть правдой. «Действия шведских военных напоминают трагикомедию, развязка которой не будет столь впечатляющей, как начало», «поскольку шансов обнаружить и в этих сферах русский след не больше, чем было у Филле и Рулле в поимке Карлсона, который живет на крыше». «Все, что нам остается, – твердо следовать бессмертному завету Михаила Юрьевича Лермонтова: „Стыдить лжеца, шутить над дураком и спорить с женщиной – все то же, что черпать воду решетом: от сих троих – избавь нас Боже!“». «Честно говоря, трудно отделаться от впечатления, что представители Госдепа и Пентагона на самом деле обитают в каком-то другом, только им известном мире грез и приключений, вроде газовой планеты Пандора. Правда, и в этом случае остается неясным, с кем именно мы все это время пытаемся вести диалог по ситуации на Украине – с реальными существами или их вашингтонскими аватарами». «Что тут комментировать? Судя по всему, у украинских партизан (из отряда «Тени». – Л. Д .) опять все получилось, как в анекдоте-загадке о том, „какая тень у растения хрен?“». «Трудно себе представить хотя бы еще одно военное ведомство в мире, в котором публичные заявления делаются по принципу „каждый кочет кукарекать хочет“». «Про таких „гениев“ украинской военной мысли вряд ли можно сказать лучше, чем это в свое время сделал Козьма Прутков: „Лежа под тенью акации, приятно мечтать о дислокации“». «Подобные галлюцинации о российском вторжении у основных идеологов военного решения внутреннего конфликта на юго-востоке Украины вряд ли случайны. Они свидетельствуют о судорожных попытках в очередной раз подороже продать своего кота в мешке финансовым донорам на международном экономическом форуме в Давосе»…