Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6567 ( № 37 2016)

Таким образом, Гумилёв, у которого нет не только ни одного музея (а ведь могли бы быть: в Пушкино, в Петербурге, Москве!), но даже могилы, обрёл здесь свой дом.

Но интересно не только это. В Слепнёве, где сейчас голое или, лучше сказать, чистое поле, проходит Гумилёвский фестиваль. Его вдохновители и создатели – Г.Я. Козловская (Бежецк) и О.Л. Медведко-Лукницкая (Москва). Трудно переоценить вклад, который внесли и продолжают вносить эти женщины и бессменные хранительницы «Дома поэтов» Г.И. Алёхина и её дочь Е.И. Полеванова в дело увековечения памяти Гумилёва, популяризации его творчества, приобщения к нему молодого поколения. На таких женщинах испокон века стоит мир – во всяком случае, русский.

В этом, юбилейном для Гумилёва (130 лет со дня рождения, 95 лет со дня гибели), году фестиваль стартовал в десятый раз. Накануне его открытия в Бежецком доме молодёжи показали спектакль по драме В. Полушина (автора книги о Гумилёве в «ЖЗЛ») «Жизнь на краю пропасти». А на следующий день мы – гости из Москвы, Риги, Владивостока, Севастополя, Твери, других городов (всего более 100 человек) – отправились в Слепнёво.

Что не просто поразило – потрясло? Слепнёво сегодня – это, как я уже сказала, просто поле, где на месте дома Гумилёвых заложен камень и растёт дуб, помнящий поэтов. И сюда, на это поле, приезжают десятки детей со своими подвижниками-учителями, ставят палатки, разводят костры, общаются, играют, поют под гитару, но главное – читают стихи. Гумилёва, Ахматовой, свои. И так три дня.

Согласитесь, это феноменально: современные дети (из Бежецка, Твери, Москвы) приезжают в место, где нет не только интернета, но, простите мне невольный прозаизм, туалета, живут в палатках то под проливным дождём, то под палящим солнцем – и всё это только ради того, чтобы почитать и послушать стихи.

Это дорогого стоит! Восхищаюсь этими детьми. Преклоняюсь перед взрослыми, которые все эти годы в отсутствие памятника Гумилёву не дают зарасти к нему народной тропе (в том числе и в прямом смысле: перед каждым фестивалем на Слепнёвское поле выезжает группа волонтёров и выкашивает траву)!

Так получилось, что после Слепнёва я полетела в Дрезден. И там на поэтическом вечере получила записку: «Неужели в России сейчас читают стихи?»

Я рассказала, в частности, о Гумилёвском фестивале, о том, что один из его участников прочёл наизусть 70 (!) стихотворений поэта.

– А что, в русских школах детям задают учить стихи наизусть? – спросила одна женщина.

– А как же! – ответила я.

Женщина вздохнула:

– А вот в немецких школах ничего не учат на­изусть… Счастливые ваши дети!

Конечно, счастливые!

Даже если они порой этого не осознают.

Человек будущего – эгоцентрик?Выпуск 1 (20), 2016

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Угол зрения

Шапошникова Ирина

Бумажный оборот начинает приравниваться в сознании занятых им людей к тем самым прорывным технологиям, о которых мечтают общество и власть

Теги:филология , образование , мышление

Образование как сфера воспроизводства смыслового поля культуры

Лучшие мыслители российской гуманитарной науки понимали, что образовательная среда порождает и воспроизводит смысловое поле, в котором созревает личность, будущее страны. Обучение призвано сформировать такой образ мира, который был бы аде­кватен реалиям этого мира и служил бы ориентиром для эффективной деятельности человека в нём (А.А. Леонтьев). Насколько наша «отреформированная» система соответствует этому гуманитарному идеалу?

Кризис подлинности

Любая реформа начинается при определённых запросах общества, ответ на которые она должна дать идеологически и организационно. Основные установки реформы образования созрели в смутное время, в кризисные 90-е годы, в период утраты своей страны и цивилизационных приоритетов.

Смыслоутратность сопровождается рождением на первых порах различных неподлинных смыслов, снижающих общие возможности этнокультурной среды, приводит к гуманитарному кризису с потерями экономического, идеологического, политического, в широком смысле культурно-цивилизационного плана. Одним из таких неподлинных смыслов был утилитаризм, дилетантски сводящий образовательную деятельность к «рынку образовательных услуг». В этом – гуманитарная несостоятельность реформы образования, отсутствие в ней стратегических перспектив для российской цивилизации.

Неподлинность основополагающих смыслов порождает кризис подлинности, который усугубляется по мере обретения детьми смутного времени всё большего влияния на общественные процессы. Ситуация в мире сильно поменялась с начала XXI века, но наша реформаторская система продолжает инерционно реализовывать свои установки эпохи смыслоутратности. Главная из них заключается в примитивно-потребительском импорте идеологем с Запада.

Диалог западничества с укоренённой в православии традиционностью русской культуры всегда был одной из движущих сил российской цивилизации. Однако импорт идеологем в смутные периоды истории придаёт этому диалогу социально деструктивный характер. В советском прошлом подражательно-догонятельная вестернизация активно поддерживалась партийной и технической элитой. В перестройку она была подхвачена неолибералами и оказалась выгодной компрадорской элите, чьи интересы вне России. В настоящее время такая ценностная ориентация полностью исчерпала свой ранее обновляющий потенциал. Её дальнейшее бытование приведёт к неоправданному сужению поля культуры российского суперэтноса и утрате им своей подлинной значимости в мире. Мы уже наблюдаем примеры культурного развоплощения на Украине.

Для зрелой России более актуальным становится уход от нигилистически упрощённого подросткового подражательства к подкреплённому новым опытом диалогу с различными силами в мире. Последнее не умещается в колыбели выродившегося в потребительство западного очарования, но может найти подкреп­ление в матрицах вселенской православной культуры. Поэтому стоит присмотреться к критическому анализу последствий идеологической и экономической вестернизации, выполненному, например, в работах А.С. Панарина.

Куда нам точно не нужно идти

Посмотрим, какие смыслы и образы порождаются в нашей нынешней системе. Что представляет собой деградирующая модель сужения смыслового поля культуры? На личностном уровне – безответственный, ценностно отстранённый, по словам А.С. Панарина, «не вкладывающий свою идентичность в гражданские роли эгоцентрик – индивидуалист». Такому образу соответствует гедонистическая модель жизни, которая свободно и активно транслируется нашими СМИ. Вот только некоторые установки лозунгового оформления наших городов и учебных заведений: «Мы не научим тебя работать, мы научим тебя зарабатывать!» Теперь можно «зарабатывать», не работая?! Но ведь это лозунг мошенника! Студенты строят карьеру, а не овладевают мастерством, в поте лица создают имидж профи, копят рейтинги в виртуальной реальности, а не воплощаются в профессии.