Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты- ноябрь-декабрь 2016

Лишь восстановив картину прошлого, урбанист спроектирует гуманистичный микрорайон. Предприниматель прибьёт на стену заведения табличку “Из этого дома в 1937 году увели инженера Семёна Зиновьевича Бомштейна. Репрессии не должны повториться.” Девелопер соорудит в офисном центре мемориал, обратившись за советом к историку, который даст ему совет насчёт конкретного места. Тренер футбольной школы “Спартака” расскажет старшим возрастам о лагерной эпопее Андрея Старостина и постарается обойтись без мата. Политик предложит формулировку согласия и примирения, которая разлетится без помощи федерального телека, и внятно объяснит, что именно не должно повториться и как для этого следует относиться друг к другу.

Тогда, конечно, ГУЛАГ не рухнет, но его конец приблизится.

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=10211646450942912&set=a.2899084842299.2154587.1415748977&type=3

Анастасия Мальцева:”Вот я не хочу и не буду помогать детям Сирии. И не потому что я равнодушный зверь, а потому, что я не вижу основания: почему я должна помогать детям Сирии, которую к стати бомбит Россия, пардон, всё перепутала, где Россия уничтожает террористов.

Я вижу основания помогать детям из Рабочего поселка, из Мотовилихинского района, из Перми, которых, хвала звездам, пока не бомбят, но до которых правительству великой державы особо дела нет, а посему все проблемы этих детей и родителей исключительно их проблемы. И они действительно нуждаются в помощи.

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1444936095546937&set=a.339146776125880.83808.100000916809716&type=3

TV Rain:”В новом выпуске комедийного шоу Saturday Night Live на телеканале NBC вышла пародия на рождественску встречу Дональда Трампа и Владимира Путина. Дождь перевел для вас самый смешной фрагмент.

Президент России является в «Трамп-тауэр», как настоящий Санта Клаус, через каминную трубу и вручает Дональду Трампу подарок — куклу новогоднего эльфа со встроенной камерой для слежки.

https://tvrain.ru/news/puti_donald_i_reksi-423633/?utm_source=facebook&utm_medium=social&utm_campaign=news&utm_term=423633

Алексей Навальный:”Мугабе и Путин — кандидаты правящий партий на 2018 год.

И Россия, и Зимбабве — сырьевые придатки Запада, на словах противостоящие этому Западу. И в России, и в Зимбабве чиновники инвестируют в недвижимость за границей, лечатся за границей.

И в России, и в Зимбибве внутриполитические проблемы решают отвлечением внимания населения на внешнюю политику.

Отличие одно: в России очень много нефти, поэтому экономика ещё не настолько гикнулась, чтобы обесценивающиеся деньги на тележках возить

https://navalny.com/p/5167/

Павел Пряников:”Символ наступающего 2017-го года. Ёлка за решеткой

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1368928049818917&set=a.171753316203069.39601.100001052056162&type=3

Михаил Эпштейн:”известна пушкинская фраза: “Они любить умеют только мертвых”. В последнее время танатализация идет по нарастающей: с каждым Днем победы все отчетливее его превращение в праздник смерти, праздник воинства, отдающего свою жизнь за то, чтобы потомки, в свою очередь, могли отдать жизнь за то же самое, за “верность заветам”. Ради чего? Смерть ради смерти? Если в советское время прославлялся бой “ради жизни на земле”, то сейчас война начинает выступать как самоцель, а смерть — как праздник души. Многое можно было бы сказать о российском танатосе. Петр Чаадаев подписывал свои философические письма “Некрополис”, имея в виду родную Москву как “город смерти”.

Если в позднесоветские годы популярна была песня на слова Евтушенко “Хотят ли русские войны”, то теперь многие с радостью скажут: да, хотят войны, мы хотим войны. Вопрос в том, почему народ, в последние 15 лет вкусивший более-менее спокойной, зажиточной жизни, вдруг возжаждал смертельной битвы, в которой ему не выжить, как, впрочем, и другим народам, если речь идет о ядерной войне.

А сейчас непонятно, для чего побеждать и что мы можем дать миру, даже его завоевав. Уже видно: когда побеждает Россия, в покоренных странах все приходит в упадок, в запустение. Всюду дух мертвящего гнета, все живое оказывается под подозрением. Выходит, победа ничего не принесет и никаких проблем не решит, а нужна месть, чтобы другие не смели жить ярче, свободнее нас. Смысл не в том, чтобы победить, а в том, чтобы погрузить во мрак весь этот праздничный, нарядный, богатый, жизнелюбивый и бесконечно чуждый западный мир. Мы готовы уйти в небытие, но при этом все равно заберем вас с собой, даже если вы разрушите нашу страну… Об этой системе автоматической мести “мертвая рука” любят говорить российские записные публицисты в зомбоящике. Труднообъяснимый комплекс нелюбви к жизни, недоверия к жизни, непонимания жизни.

“Бобок” — так называется рассказ Достоевского, где действие происходит на кладбище. Еще не совсем разложившиеся мертвецы рассказывают о своей жизни — о самом мерзком, чего они раньше стыдились. “Бобок” — бессмысленный звук, издаваемый обитателями кладбища, как будто лопается пузырь. Все растворяется в вонючей смертной жиже, люди духовно обнажаются, исчезает разница между одетым и голым. Это страшное состояние последних пузырей, оставляемых уходящими в топь, в небытие.

В России, где сначала резко отталкивались от постмодерна, обличали его как “западный плюрализм”, вдруг необыкновенно ловко стали им пользоваться — но в совершенно других целях, не всеразличия, а всесмешения. Ах, если все симулякр, давайте откажемся от различия правды и лжи, от различия науки и пропаганды, истории и мифа.

Существуют еще огромные геополитические тела, которые называются государствами, и у них своя судьба. Самое трагическое в том, что хорошие, одаренные люди оказываются вброшенными в государственное пространство, которое сводит на нет их дары и стремления, рассеивает их энергию. Неужели Россия обречена быть Рассеей, силой рассеяния, а не собирания творческой энергии? На протяжении последнего столетия государство упорно уничтожало своих подданных, питаясь их же энтузиазмом, их верой и надеждой, превращая все в труху, а их самих — в трупы. Вряд ли какое-либо другое государство уничтожило так много людей по всему миру, если учитывать его ответственность за создание коммунистических режимов в других странах. И вот морок, который, казалось, был навсегда развеян чудесной, мирной революцией конца 1980-х — начала 1990-х годов, опять навалился на страну, особенно в последние три года.

Если мы разложим историческую траекторию развития страны на составляющие, то увидим, что окончание 1980-х и 1990-е годы — это был период надежды. Казалось, что морок имеет свой конец: вот перевернется вся эта система, и мы окажемся на солнечной стороне истории, в здоровой стране, которая начнет заниматься не расширением своей внутренней пустоты на другие территории, а конструктивным, созидательным заполнением своих больших пробелов. Какая-то последняя надежда была еще жива. Но силы танатоса, пользуясь фрейдовской терминологией, начинают одерживать верх над силами эроса. Любовь к жизни так и не зародилась в масштабе всего общества — любовь к заполнению внутренней пустоты чем-то позитивным: городами, деревнями, дорогами, заводами, открытиями, изобретениями. Не случилось, не сработало. И только когда раздались воинственные кличи — “на Киев”, “на Европу”, “на Америку” и так далее, — тогда почувствовался какой-то эмоциональный заряд, интерес к тому, чтобы дальше расширять это пространство, внутри себя достаточно разреженное. Россия — одна из самых малонаселенных стран, а Сибирь — вообще наименее обитаемое место на Земле. И всюду, куда приходит это пространство, будь то Абхазия или Восточная Украина, занятые места оказываются столь же призрачными, выморочными! Ничто там не радуется жизни, все приходит в запустение. Так же было, когда Советский Союз раздвигал свои пределы на Запад, на Прибалтику, на Восточную Европу. Наверно, теперь уже обозначились последние границы возможной экспансии таких просторов, иначе они не вынесут центробежной тяги и сами взорвутся от разрывающей их пустоты.