Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6588 ( № 8-9 2017)

Конечно, может, что-то и просмотрели истцы и их представитель, не представили заранее распечатку аудиозаписи в суд первой инстанции. Но теперь они лишались возможности использовать её в суде второй инстанции. А как судьи этой, апелляционной, инстанции реагируют на новые доказательства, рассказывать не приходится: с ходу отметают, если участник процесса не докажет невозможность их представления в суд первой инстанции. При кассации же оценка доказательств вообще невозможна.

И что с делом вдовы и дочери? Они его проиграли. Люди, обратившиеся за защитой своих интересов в суд, оказались в нокауте.

В чём причина такого положения дел? В спешке. В желании не нарушить сроки рассмотрения, за которые с судей стали с некоторых пор «снимать три шкуры». Сроки стали основным показателем в работе!

Правовая культура нашего народа только формируется и далека ещё от положенных в основу процессуального кодекса требований. Вот и получается, какая-то бабушка сразу не представила бумажку, которая бы сыграла ключевую роль. И всё! В суде второй инстанции её слушать не будут.

Кто-нибудь возразит, есть пути обжалования по вновь открывшимся обстоятельствам, но если те обстоятельства уже «упустили» в первой инстанции, что тогда?

Вот и торжествуют судьи, как я их называю, судьи-спорт­смены. Главное, быстрее прийти к финишу – рассмотреть дело. А что за спринтом пострадал человек, их не очень волнует.

Да и к нам, адвокатам, отношение, мягко говоря, не очень доброжелательное. 5 сентября 2016 года судья Левобережного районного суда Воронежа Л.П. Лесных рассматривала дело об административном правонарушении в отношении гражданина, который, управляя автобусом, нарушил правила расположения транспортного средства и врезался в легковую машину. Когда я подал судье заявление о взыскании с нарушителя причинённого вреда, судья разразилась триадой: «Вы что, не знаете, что в административном процессе вред не взыскивается! Сколько вам лет! И откуда только такие берутся!»

Я пытался объяснить ей, что, согласно статье 4.7 Кодекса об административных правонарушениях, судья вправе при отсутствии спора о возмещении имущественного ущерба одновременно с назначением административного наказания решить вопрос о возмещении. Она и слушать не захотела, упрекая меня в безграмотности. Но объявила перерыв и потом вынесла решение о виновности правонарушителя и о взыскании таки с него компенсации материального вреда. Я уж не стал выговаривать судье, за что она унижает адвоката, хотя у самой имеются правовые изъяны.

Ни в коем случае не хочу обвинить в целом судейское сообщество. Знаю много судей, которые отдают своему делу и знания, и душу, у которых каждое решение пропущено через сердце. Но о болевых точках необходимо говорить, а если надо, бить в колокол!

Воронеж

Комментарий коллеги

Игорь Нехамес,

почётный адвокат России

Обременительная формальность

На первый взгляд изменения в Гражданском процессуальном кодексе кажутся незначительными, но они формализуют деятельность судов всех уровней, заставляя их подчиняться прежде всего установленным срокам по ведению административных, гражданских и уголовных дел.

И в угоду этому параметру исчезает самое главное, во имя чего должны работать судьи – императив нравственности. Ведь именно судьи должны соотнести претензии граждан, установив правоту или неправоту истцов и защитив или признав ошибочность действий ответчиков.

Но конкретно анализировать выводы адвоката Фёдорова сложно, потому что он ссылается только на произошедшее с ним лично в судах. Автор фактически признаёт, что не подал распечатку аудио­записи разговора в суде первой инстанции и не заявлял ходатайства о приобщении её к делу. Как предусмотрено ст. 56 ГПК РФ, обязанность доказывания лежит на сторонах. И если бы подобное ходатайство существовало, если бы даже было отклонено судом первой инстанции, то в последующих апелляционной и кассационной инстанциях, а также в надзорной дело можно было бы повернуть вспять. Удовлетворив, допускаю, законные интересы матери и дочери – наследников.

Согласен с автором, что судьи часто допускают хамство по отношению к адвокатам. Комментируют их действия, произносят язвительные замечания в присутствии обеих сторон. Что это такое? Отсутствие общей культуры? Или стремление унизить других участников процесса, чтобы тем самым возвысить себя? Даже если адвокат и сказал что-то, что судье кажется ненадлежащим, это нельзя выносить наружу в присутствии участников процесса.

Суду дано право не разъяснять причины своих выводов процессуального характера. А вот комментировать запрещено, ибо судья по закону лицо независимое и давать консультации или оценки не имеет права. Никаких извинительных мотивов бескультурья быть не может. Даже если адвокат и не знает какой-то нормы права или трактует её необычно, это не даёт права судье над ним глумиться.

В нынешней российской юридической системе утеряно взаимодействие между адвокатским и судейским сообществами. В советское время проводились совместные семинары, совещания, обобщалась практика. Сейчас нет ни подобных совещаний, ни семинаров – ничего. И в судах сложилось такое мнение, что присутствие адвокатов – это обременительная формальность, которую приходится терпеть в связи с требованиями законодателя. А вот считаться с мнением адвоката можно лишь в исключительных случаях, когда уж слишком выпирают огрехи следствия и прокуратуры.

Да и о чём говорить, если в Гражданском процессуальном кодексе РФ адвокат не упомянут в числе участников судопроизводства?!

Похоже, мы становимся вполне «цивилизованной» страной. При хорошем адвокате выиграешь любое дело. Но если денег на хорошего нет? Как не утонуть в процессуальных хитростях и защитить свои права?

Ешь кабанятину, рябчиков жуй

Книжный ряд / Общество / Книжный ряд

Зуева Ксения

Теги:Елизавета Целыхова , Русская охотничья кухня

Елизавета Целыхова. Русская охотничья кухня. Практика М.: Вече, 2016, 280 с.: ил. 1300 экз.

Вы думаете, что самое популярное новогоднее блюдо из нарубленных яиц, картошки, солёных огурчиков и варёной колбасы, заправленных майонезом, и есть салат оливье? Отнюдь.

Сам Люсьен Оливье, покоривший изобретённым им салатом Москву шестидесятых годов XIX века, свой рецепт сохранил в тайне. Но, по мнению автора книги, никакого особого «рецепта», скорее всего, и не было. Блюда, сочетающие в себе мясо дичи, соус из оливкового масла, уксуса и желтков (так называемый майонез), раковые шейки и оливки, были известны задолго до Оливье и часто назывались винегретом или, по аналогии с заправкой, майонезом. Повар-француз просто придумал авторскую вариацию и с помощью восторженных клиентов хорошенько её, как сказали бы сегодня, раскрутил.