Иоанна Хмелевская - Третья молодость

Я сама и спровоцировала эту ошибку. За рулем я никогда не пью, вот и сваляла дурака из-за чрезмерного законопослушания. Запретила открывать бутылку – сама в рот не возьму, а дискриминации тоже не потерплю, короче, открыли мы вино лишь дома вечером.

Называлось оно «Бархат Украины» и вполне заслуживало такого названия. Красное, сухое. Я пивала разные вина – итальянские, французские, испанские, люблю сухое вино, но такого шедевра, признаюсь, никогда не пробовала. Фантазия, а не вино! Мы возжаждали закупить его побольше и привезти домой, но не тут-то было. Искали повсюду, в магазинах, в ресторанах – бесполезно. Никто не слышал о «Бархате Украины», но ведь я же сама пила его! По сию пору не понимаю, неужели такая большая страна произвела всего одну-единственную бутылку вина, коей распоряжался официант в Крыму! Распробуй мы напиток сразу, спросили бы его, где достать. Я не распространяюсь уж о факте: в каком другом государстве гость в ресторане получил бы вино в подарок от официанта!..

Елена, как я говорила, сорвиголова, решила во что бы то ни стало показать нам Севастопольскую панораму, абсолютно недоступную заграничным гостям. В прошлом веке Севастополь был военным портом, и ни один иностранец не имел туда доступа. Даже паром проплывал мимо города лишь ночью и в километре от берега. Если же местный житель хотел сесть на пароход или сойти на берег, его транспортировали лодкой. Чистое безумие. В общем, о нас и речи не могло идти.

Елена, однако, решила рискнуть. Велела нам молчать. Поехали на ее «Волге», с Ириной. Я особенно в панораму не рвалась, ну существует такая, и ладно, жила без нее и дальше обойдусь. Так что поехала я неохотно, во всяком случае без энтузиазма.

Погода доконала меня окончательно. Будучи в Крыму, я конечно, облачилась в летнее платье, не захватив ничего теплого, а нам четыре с половиной часа пришлось торчать в потоках ливня под протекающей крышей, на диком ветру. Я стиснула зубы, чтоб случайно не высказаться по поводу поездки, а уж что в эти минуты думала про культуру и искусство, лучше не упоминать.

Панораму мы все-таки осмотрели, и торжественно заявляю: стоило бы ждать даже в три раза дольше. Русские, по-моему, спятили – такой шедевр скрыть от мира!

До сих пор я не встречала никого, кто видел бы Севастопольскую панораму, потому, возможно, ее и не знают. На всякий случай изложу, что рассказала Елена и что удалось уразуметь из объяснений экскурсовода.

Во время войны Сталин отдал приказ спасти это произведение искусства. Сделали снимки, тщательно и досконально все описали, размонтировали, погрузили на семнадцать крейсеров, из которых уцелели два. После войны по приказу того же Сталина панораму восстановили, ибо снимки и описание сохранились. Со всего Советского Союза собрали двадцать семь лучших художников-реалистов и объявили: вернутся домой лишь после того, как Севастопольская панорама обретет свой первоначальный вид. Вернуться домой, по-видимому, художники хотели – постарались на совесть.

Панораму обходят вокруг по галерее. Скульптура, натюрморт и живопись сосуществуют в этом произведении, да так выразительно, что я некоторое время соображала, не живые ли лошади запряжены в повозку. Учитывая их неподвижность, пришлось смириться с мыслью – это картина.

В целом панорама – шедевр, от которого захватывает дух. Уцелевшие на двух крейсерах фрагменты помещены отдельно, в коридоре пониже. На одном изображена девушка, Дуня Украинка – лицо историческое, она известна со времен Крымской войны, – подает стоящему на коленях солдату воду в ушате. Два ушата на коромысле, она обращена к зрителю почти спиной, рукой подталкивает ушат, чтобы солдату было удобнее пить. На подлинном фрагменте видны часть спины, коромысло и плечи, затылок и часть щеки. И тем не менее можно отгадать все остальное: чувствуешь движение руки, совершенно очевидно, что рядом стоит на коленях пьющий воду человек! Разные я осматривала музеи, в искусстве, может, ничего не смыслю, но это – гениально!

К тому же еще русские экскурсоводы!.. Что за страна – совмещать в себе такие ужасы и такие достижения! Экскурсоводы (сами произведение искусства) изъяснялись языком красивым и чистым. В увлечении глазела я на одного экскурсовода так, что в конце концов он начал обращаться ко мне. Спохватилась я не сразу и смутилась – не дай Бог еще спросит меня о чем-нибудь, как я отвечу? Прикинуться глухонемой?.. Я спряталась за спины посетителей.

На обратном пути мы заехали пообедать. В чудесном месте, в горах, маленькая церквушка вся в лесах – отстраивается, руины сторожевой турецко-татарской башни и ресторан. Шоссе прекрасное, но средств сообщения никаких. Добраться можно только на машине или топать пешком. Я собственными глазами видела туристов с рюкзаками, марширующих к ресторану.

Ресторан опять-таки меня огорошил. Огромное полукруглое окно, из него вид до самого моря на горизонте, столы со столешницами из ствола диаметром почти в полтора метра, официант в черной паре и белой рубашке с салфеткой через руку, ну чем вам не Европа! – только бабочки на шее не хватало.

Подали баранину. Я скисла – не люблю баранину, а попробовав, обалдела: не баранина и вообще не мясо, а мечта. Во рту тает, ничего подобного я никогда не ела и уж никак не ожидала в стране рубленых костей и мяса для собак. Заказали мы еще нечто вроде пирогов, треугольных, с начинкой. Не сумели доесть, больше половины взяли с собой домой, пили вино и фирменный напиток. За столом нас было пятеро: Елена, Игорь, Ирина и нас двое, и за все заплатили менее пятнадцати рублей. Матерь Божия, что за страна!..

А с другой стороны...

Нам в Крыму понравилось, решили остаться еще на неделю. Естественно, надо что-то официально оформить – не то визы, не то разрешение на пребывание в Мисхоре. Сказать просто: нам понравилось, хотим задержаться – даже и думать нечего; всякие «нравится – не нравится» не аргумент. Мы придумывали причину, убедительную для властей: или я больна, или сломалась машина. Решились на машину, черт их знает, еще придут проверить, лежу ли в постели. Дама милиционер, властелинша в ранге царицы Савской, милостиво приняла версию о ремонте машины. Убеждать ее пришлось несколько часов, разговаривал исключительно Марек, у меня бы терпения не хватило. Марек ненароком совершил непростительную глупость, спросив, нельзя ли нам съездить в Феодосию. Около шоссе на Феодосию, горного, крутого и, кажется, сложного, можно было набрать агатов, у Елены такой камень лежал на письменном столе. Я умирала от зависти, мания собирать камни возродилась во мне с новой силой. Я тоже хотела агаты! На Мареков вопрос, естественно, ответили отказом, и рисковать уже не годилось. Следовало бы ехать без глупых вопросов, самое страшное – вернули бы с дороги.