Василий Мизин - Снайпер Петрова

Козубек вытащила из-за пазухи фляжку и подала старшине:

— Погрейтесь, чай еще не остыл.

Нина Павловна отпила несколько глотков и почувствовала, как тепло приятно разлилось по всему озябшему телу.

— Спасибо, доченька! Жди терпеливо, уж такая наша работа. Стрелять не торопись, надо чтоб наверняка было, а то только распугаешь эту нечисть.

Налетевший внезапно ветер зашуршал по полу остатками старой соломы, покатал кем-то оставленные консервные банки, ненадолго прогнал устоявшийся запах гнили и плесени и затих в дальнем углу.

— Ладно, Галочка, оставайся, а я поползу к Ане и к другим парам. Надо проведать всех.

Аня Смолина лежала и изредка вздрагивала то ли от озноба, то ли от ожидания встречи с фашистами, которые в любую минуту могли здесь появиться.

— Анечка, ты помнишь, что сегодня твоя главная задача охранять Козубек?

Аня хотя и понимала, что приказ есть приказ, но поначалу ей такое решение старшины показалось обидным. Она ничего не ответила, только в знак согласия небрежно кивнула головой. Петрова заметила обиду девушки и поспешила успокоить:

— Глупенькая! Вы потом поменяетесь местами…

…Приближалось время обеда. Солнце уже светило и припекало вовсю, а фашисты так и не показывались, как будто все вымерли. От долгого лежали без движения и от тепла клонило ко сиу, и мокрая одежда теперь казалась не такой уж неприятной, вот только ноги затекали, наливались свинцовым грузом. Так хотелось размяться! Аня, чтобы не уснуть, до боли кусала язык, щипала пухлый подбородок.

Козубек снова и снова напрягала зрение. Над бруствером фашистского окопа на какие-то доли секунды сверкнула солдатская каска. Но выстрелить она не успела, да и к лучшему, потому что через несколько минут гуськом легкой рысцой бежали с котелками трое гитлеровцев. Их головы то поднимались над бруствером, то исчезали. Настал тот момент, когда надо было сосредоточиться на выстреле. Галя нажала на спусковой крючок, и фашист, что шел впереди, остановился и упал, широко раскинув руки в стороны. Пока его друзья разбирались, в чем дело, Козубек уничтожила того, который шел последним.

В окопах противника начался переполох. Дружно ударили минометы, потом открыла беглый огонь и артиллерия. Мины и снаряды ложились вокруг сарая. Деревянные стены ходуном заходили, того и гляди, развалятся и придавят. С потолка, в образовавшиеся щели, посыпались черепичные осколки.

Аня увидела в оптический прицел гитлеровца. Но выстрелить не успела. Открыла огонь наша артиллерия, и весь передний край заволокло черным густым дымом. Стрельба с обеих сторон кончилась как-то сразу, будто по чьей-то единой команде.

После того как улеглась пороховая дымка, Аня заметила сразу нескольких фашистов, стаскивающих убитых и раненых в укрытия. Стрелять Смолина умела отлично, и она успела уложить двоих.

Когда совсем стемнело, к ним подползла Нина Павловна:

— Живы ли, доченьки?

— Живы, товарищ старшина! И счет открыли: по два фашиста отправили на тот свет…

Возвращаясь в батальон, Петрова заметила:

— Двум другим парам не посчастливилось, они вернулись, не открыв личного счета мести, но это не беда, время еще есть, есть и живые фашисты.

В батальоне их поджидали, и все, кто встречался им на пути, да и сам майор Сидоров, от души поздравляли девушек с первой победой.

Конец апреля.

Чем ближе была Победа, тем ощутимей сказывалась усталость. Последний марш-бросок старшина Петрова совершила с большим трудом. И хотя по-прежнему шла впереди колонны и с полной солдатской выкладкой, она стала замечать, как тяжела ее новенькая снайперская винтовка, и вещевой мешок, который раньше был ей не в тягость, вдруг стал резать лямками плечи, давить на спину; намокшие кирзовые сапоги казались теперь пудовыми гирями и нередко сваливались.

— Совсем постарела, старуха стала, — пожаловалась она медсестре Зое Сидоровой.

Теперь она чаще смотрела в небольшое круглое зеркальце, разглаживала лоб и щеки, стараясь разогнать морщины.

Как-то, сидя с Зоей в землянке, они решили написать письма домой.

— По последнему фронтовому напишем, Нина Павловна, а то больше, наверное, не успеем, война вот-вот кончится…

— Давай, Зоенька, напишем…

«Дорогая моя, родная дочурка! Устала я воевать, детки, ведь уже четвертый год на фронте. Скорей бы закончить эту проклятую войну и вернуться домой. Как хочется обнять вас, поцеловать милую внученьку! Может, и доживем до этого счастливого дня.

…Скоро мне вручат орден Славы первой степени, так что бабушка будет полным кавалером, если доносит голову до конца…»

Не успела Нина Павловна свернуть листок в традиционный солдатский треугольник, как ее вызвали в штаб.

Старший писарь передал ей бумажку и добавил:

— Поедете за пополнением, тут все написано…

В тот день старшина Петрова была в веселом, предпраздничном настроении. Приближался Первомай.

Май 1945 года всем виделся самым счастливым. Солдаты уже поговаривали о скорой демобилизации. Основание было. В штабах срочно готовили списки агрономов, зоотехников…

30 апреля, возвращаясь из командировки, она совсем случайно встретилась со своей подругой Татьяной Лаврентьевной Константиновой. Это случилось ранним утром на перекрестке дорог, где части дивизии, совершая небольшую перегруппировку, оказались рядом. Бойкая регулировщица взмахом флажка четко пропускала подразделения. Подруги не виделись давно: то бои, то марши, а тут вдруг такая неожиданная встреча!

— Танюша, милая! — крикнула Петрова, первой увидевшая подругу.

Их уставшие глаза засветились радостно. Некоторое время обе как-то не находили нужных слов. А колонны шли и шли… Они стояли за кюветом, в сторонке, под обгорелой березой, на пригорке.

— Знаешь, Таня, давай встретимся второго мая в нашем полку. Придешь?

— Конечно, обязательно. Наговоримся вдоволь. Скоро поедем домой. Как много мы отмахали от родного Ленинграда!

— Обратно-то поездом будут отправлять, не пешком же… Разве дойдешь?

— А я, Нина, домой ползком бы доползла, честное слово, вот до чего охота…

Мимо проехал командир полка майор Семенко.

— Старшина Петрова, вас подвезти?

— Спасибо! Григорий Иванович, я с пополнением.

— Тогда ладно! Счастливо добраться до места. Через несколько минут расстались и подруги в надежде на скорую встречу.

Вечерело. Проходя через небольшой городок с группой новобранцев, Нина Павловна стала подумывать о ночлеге. Дорога шла мимо какого-то особняка, в котором уже расположилось чье-то подразделение. И вот радость!

— Товарищи! Да это же наша минометная батарея. Нам страшно повезло!

Петрову знали все хорошо и встретили радушно.