Анатолий Никифоров - Золотая нить Ариадны

Однако, как бы там ни было, сама операция свидетельствует о высоком профессионализме наших контрразведчиков, и она занимает достойное место в анналах истории отечественных органов государственной безопасности.

Великая Отечественная война была не только войной двух разных общественно-политических систем, разных идеологий, армий и народов, но и противоборством двух разных специальных служб и прежде всего разведок. И эта «тайная война», а вернее будет сказать, «война умов» и с той и с другой стороны началась задолго до 22 июня 1941 года. Руководство фашистской Германии в достижении своих захватнических целей отводило своим спецслужбам исключительно большую роль, исходя из, в общем-то, ошибочных постулатов своей доктрины, что нет таких секретов, которые нельзя было бы добыть с помощью разведки и что успехи военных операций в решающей мере зависят от данных разведывательных органов.

Нужно признать, что накануне и в годы войны германскими спецслужбами руководили опытные и далеко не бесталанные люди — Гиммлер, Шелленберг, Канарис, Кальтенбруннер, Мюллер и другие.

Больше того, немецкие спецслужбы в начале войны в военном и стратегическом отношении находились в более выгодной, чем наши органы, ситуации. Они уже имели большой опыт работы на оккупированных территориях и с оккупированных территорий и в своих интересах использовали против СССР весь разведывательный потенциал покоренных ими стран, особенно польских спецслужб.

На советско-германском фронте действовало более сотни различных подразделений спецслужб Германии и ее сателлитов. Была развернута целая сеть разведывательно-диверсионных школ (более 200) по подготовке шпионов и диверсантов. В 1942—43 годах в тыл нашей армии забрасывалось по нескольку тысяч агентов, значительная часть которых благодаря активной работе наших контрразведывательных органов была арестована, часть перевербовалась с целью внедрения в эти школы, а часть использовалась в радиоиграх с целью дезинформации противника. О профессионализме чекистов, организовывавших такие игры, можно судить по следующим фактам: по радиоиграм «Монастырь» и «Березино», длившихся годами, дезинформационные материалы докладывались самому Гитлеру и другим руководителям фашистского рейха. Я уже не говорю о том, что в результате этих операций были арестованы сотни немецких агентов.

Главные задачи, которые спецслужбы Германии ставили перед своей агентурой, сводились к сбору информации о планах советского руководства и командования, добыванию сведений о военно-экономическом потенциале Советского Союза, о сосредоточении войск на том или ином направлении, выявлению военных объектов, а также совершению диверсий и разрушению коммуникаций на наиболее ответственных участках военных действий.

Необходимо также подчеркнуть, что в качестве основной вербовочной базы германские спецслужбы рассматривали прежде всего этнических немцев, проживавших в СССР, т. н. «фольксдойче» (а их было около шести миллионов), а также выходцев из буржуазных слоев, антисоветчиков и уголовников.

Подготовка советских спецслужб к войне началась задолго до ее объявления. Еще в начале 30-х годов руководство страны поставило перед разведывательным управлением Красной Армии и разведкой ОГПУ—НКВД в качестве основной задачи — «выявление направленных против СССР заговоров и деятельности иностранных государств, их разведок, генеральных штабов, а также антисоветских политических организаций, признаков подготовки агрессии против нашей страны со стороны Германии и Японии».

Прошу обратить внимание на последнюю фразу: она имеет принципиальное значение, т. к. проливает свет на истину в продолжающейся дискуссии о том, правильно ли руководство нашей страны определяло потенциальных агрессоров. Именно поэтому наиболее мощные резидентуры были созданы в Германии, Японии и Италии. Всего накануне войны на советскую разведку работало более 40 резидентур с охватом 600 иностранных источников. К слову сказать, почти все они работали по идейным соображениям на основе симпатий к первой в мире стране рабочих и крестьян, в лице которой видели единственную державу, способную реально противостоять фашизму.

Наша разведка имела источники информации в Генеральном штабе фашистской Германии, в некоторых штабах родов войск, в МИДе, а также в гестапо — это известный наш агент Брайтенбах — Вилли Леман, сообщивший точную дату нападения фашистской Германии на Советский Союз.

По общему признанию отечественных и западных историков и военных, в «войне умов» победа также оказалась за нами. О возможностях советской разведки накануне и в годы войны можно судить по таким фактам: как известно, сверхсекретный план нападения на Советский Союз «Барбаросса» был утвержден Гитлером 19 декабря 1940 года, а 29 декабря, т. е. ровно через 10 дней, основные положения этого плана уже лежали на столе у Сталина. Благодаря своевременно полученной нашей разведкой информации было предотвращено покушение на участников Тегеранской конференции — Сталина, Рузвельта, Черчилля. Информация Героя Советского Союза Рихарда Зорге и других разведчиков о том, что Япония не будет нападать на СССР, позволила советскому руководству в самое трудное для страны время снять и перебросить из Сибири и с Дальнего Востока несколько дивизий. Только благодаря разведчикам было установлено, что наши лукавые союзники вступили в закулисные переговоры с представителями фашистского рейха. Также общепризнанно, что блестящей победе под Курском наша армия в значительной мере обязана разведке.

Успехи нашей разведки могли быть на порядок весомее, если бы не ошибки советского руководства, за которые пришлось платить жизнями сотен тысяч солдат и офицеров. Дело в том, что развернутая в стране кампания шпиономании и в разведывательном ведомстве породила нездоровую атмосферу: многие наши разведчики были взяты под подозрение, а поступающая от них информация подвергалась сомнению.

Так, например, после доклада Сталину сообщения Рихарда Зорге о том, что он получил доступ в сейф германского посла в Японии, Верховный Главнокомандующий сказал: «Это дезинформация. Из всех немцев можно верить только Вильгельму Пику».

Некоторые руководители разведки и резиденты были репрессированы. Все это имело печальные последствия. Часто задают вопрос: чем объяснить недоверие И. В. Сталина к информации ряда наших разведчиков о возможном нападении Германии в мае-июне 1941 года? Прежде всего следует сказать, что Сталин лучше других знал, что страна еще не готова к надежной обороне, и все делал, чтобы оттянуть войну и не дать повода для провоцирования агрессии. Придавалось значение и тому факту, что ни один из наших разведчиков не имел доступа к официальным документам с указанием точной даты нападения Германии на Советский Союз. Не последнюю роль сыграли и дезинформационные мероприятия со стороны Германии, спецслужбы которой имели в этом деле колоссальный опыт. Какое значение немцы придавали дезинформации, можно судить по такому факту. Нашей разведке немцами был подставлен агент Лицеист. Дезинформационные материалы, передаваемые через него, просматривались лично Гитлером и другими руководителями рейха.