Георгий Куницын - Марксизм в России начинался со лжи

Заметил ли, однако, кто-либо, что Плеханов опубликовал неадекватный перевод и сознательно неверный комментарий к «русской» идее Маркса? Вопрос, наверное, неприятный: если не заметила этого Р. П. Конюшая, которая десятки лет занималась и занимается темой «Маркс и Россия», то чего же ожидать от других?

Но, представьте, заметили! В 39-м томе «Сочинений» К. Маркса и Ф. Энгельса (2-е издание), в письме Н. Ф. Даниельсону от 24 февраля 1893 г. Энгельс цитирует слова о России как раз из предисловия Маркса к «Манифесту» 1882 г. издания. От редакции тома там вдруг дается такое вот, казалось бы, неназойливое, но совестливое примечание: «В русском издании, которое цитирует Энгельс, имелись неточности в переводе» (Соч., т. 39, с. 451). Издание тогда было только в плехановском переводе... Надо же! «Имелись неточности...» Кто их обнаружил? Почему на это никто из специалистов не обратил свое отдельное внимание? Скорее всего, этот слабый сигнал читателю подали безымянные имэловские переводчики, не раскрывая принципиальной сути искажения первоисточника.

И все же лиха беда начало… В 1967 г. «Политиздатом» в Москве издана книга «К. Маркс, Ф. Энгельс и революционная Россия» (их переписка с российскими революционерами), и там к тем же словам из перевода Плеханова дано такое примечание: «В цитируемом Энгельсом русском издании предисловия имелись неточности в переводе» (по указ. изд., с. 645). Но ни в том, ни в другом случае не называется имя Плеханова... Проблемность примечаний при таком умолчании ослабляется: все и дело-то в позиции конкретно Плеханова...

Вопрос тут крайне сложный. Энгельс цитирует, как он считал, Плеханова, но цитирует-то не буквально, а лишь по смыслу... Однако смысл плехановского перевода он передает действительно точно. И это, разумеется, облегчает нам расшифровку всей той ситуации. Мы уже с Вами видели (и еще увидим), насколько прямо и открыто анализирует он смысл, который (об этом у Энгельса, конечно, ни слова) Плеханов привнес в свой перевод предисловия Маркса к «Манифесту». В сущности же, Энгельс благословил подмену, совершенную Плехановым... Интересно, не правда ли?

Впрочем, когда даются редакционные примечания, дело обходится не всегда благополучно. С ИМЭЛ не соскучишься... Не каждый раз «безымянные переводчики» оказываются внимательны. Тогда-то и происходит вот так. Во 2-м издании «Сочинений» К. Маркса и Ф. Энгельса (т. 22) напечатано «Послесловие к работе “О социальном вопросе в России”», написанное Энгельсом. В высшей степени умело и тонко там Энгельс опять-таки дезавуирует мысли Маркса о России (известные ему из письма Маркса от 1877 г. в «Отечественные записки» и из предисловия Маркса к «Манифесту»). Энгельс категорично пишет: «Не только возможно, но и несомненно, что после победы пролетариата и перехода средств производства в общее владение у западноевропейских народов те страны, которым (имеется в виду Россия. — Г. К. ) только что довелось вступить на путь капиталистического производства и в которых уцелели еще родовые порядки или остатки таковых, могут использовать эти остатки общинного владения и соответствующие им народные обычаи как могучее средство для того, чтобы значительно сократить процесс своего развития к социалистическому обществу и избежать большей части тех страданий и той борьбы, через которые приходится прокладывать дорогу нам в Западной Европе. Но неизбежным условием для этого являются пример и активная поддержка пока еще капиталистического Запада. Только тогда, когда капиталистическое хозяйство будет преодолено на своей родине и в странах, где оно достигло расцвета, только тогда, когда отсталые страны увидят на этом примере, “как это делается”, как поставить силы современной промышленности в качестве общественной собственности на службу всему обществу в целом, — только тогда смогут эти отсталые страны встать на путь такого сокращенного развития» (Cоч., т. 22, с. 445—446; курсив мой. — Г. К. ).

Добавлено: в России «в период революции... возможно будет совершить общественное переустройство почти одновременно с Западом» (с. 446). Разумеется, по западному образцу.

Но посмотрите же, что идет у Энгельса дальше. Он вот как поднимает цену приведенных выше суждений: «Это было уже высказано Марксом (?! — Г. К. ) и мною 21 января 1882 г. в предисловии к русскому изданию “Коммунистического Манифеста” в переводе Плеханова…»

Вспомним: в переводе Плеханова... Действительно, Энгельс отстаивал именно такую (высказанную тут) позицию. Но не Маркс! И мы с Вами сейчас в тысячный (впрочем, Вы-то, может, в первый) раз убедимся в том, насколько их позиции в самом деле различны. Суть-то в том, что после слов Энгельса: «Мы (с Марксом. — Г. К. ) писали там», — в 22 томе «Сочинений» следует перевод вовсе не плехановский (!), а текст «безымянных переводчиков» нашего родного Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС... Каково?

О, они нам с Вами еще не то продемонстрируют! Вот же их дальнейший перевод: «Но рядом с быстроразвивающейся капиталистической горячкой и только теперь образующейся буржуазной земельной собственностью мы находим в России половину земли в общинном владении крестьян. Спрашивается теперь: может ли русская община...» (т. 22, с. 446). И затем идет текст опять из... 19 тома 2-го изд. «Сочинений» К. Маркса и Ф. Энгельса! В названном томе опубликовано — в уже «советском», значит, переводе! — и ныне известное предисловие к «Манифесту» в переводе от 1961 года… Предисловие это заканчивается, конечно, не тем смыслом, какой был вложен в него когда-то Плехановым! Красиво, не правда ли? Для кого?

Предисловие это заканчивается, не забудем, словами действительно Маркса и, конечно, с противоположным плехановскому смыслом: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю (у Плеханова: “ современное русское землевладение ”. Соч., т. 19, с. 305; курсив мой. — Г. К. ) может явиться исходным пунктом коммунистического развития».

Представляете теперь, какая получилась мешанина? И все для того, чтобы как можно изощреннее солгать и замести следы плехановского обмана.

А Вы-то, «публикатор рукописного наследия Маркса», наверное, будете ныне открещиваться от подобного рода «научной» деятельности? Ведь метастазы такой «деятельности» давно проникли до ужаса глубоко и широко. Возьмите, к примеру, отдельное издание «Манифеста» 1983 г. — через сотню лет после плехановского, и что увидите? Там предисловие Маркса и Энгельса, естественно, помечено 1882 годом. Естественно и то, что названо оно предисловием к плехановскому переводу «Манифеста» 1882 года... Но перевод-то этого предисловия не плехановский, а тоже перепечатка из 19 тома собрания их сочинений. «Как это вам нравится?» — спросят в Одессе.