Анатолий Терещенко - Отряды зафронтовой заброски

В новогоднем номере газеты отряда было помещено такое объявление:

«От желающих участвовать в новогодней елке требуются елочные украшения. Мы принимаем:

1. Светящиеся гирлянды из горящих фрицевских поездов.

2. Трофейные автоматы для звукового оформления.

3. Фрицев любого размера.

4. Каждый может проявить свою инициативу.

Подарки сдавать до 31 декабря».

Обаятельный советский разведчик в облике немецкого офицера обер-лейтенанта Пауля Зиберта и в Ровно обзавелся широким кругом женской агентуры. Как глубокий аналитик он понимал, что ровенские дамы могли быть связаны с гитлеровской разведкой. Среди таких негласных помощниц были Лидия Лисовская и ее двоюродная сестра Майя Микота, бесстрашная Валя Довгер и другие.

Вот что Кузнецову в порывах откровения рассказала о себе победительница польского конкурса красоты — балерина из Варшавской оперы и красотка Лидия Лисовская. В тот момент, наверное, самый великий предсказатель не мог предвидеть того, что эта милая, беззащитная девушка со временем будет одинаково успешно стрелять из обеих рук, брать призы на верховой езде. Именно она и ее кузина Майя Микота своими сообщениями предупредили Пауля Зиберта о готовящемся в Тегеране покушении на руководителей большой тройки — Сталина, Рузвельта и Черчилля, и о готовящемся фашистами применении реактивных снарядов Фау-1.

Кстати, Лисовская была дважды замужем. Первый муж через два месяца умер, второй Лисовский — офицер польской армии, погиб в сентябре тридцать девятого. Выяснил он и такую деталь, что в польской армии существовал закон, согласно которому офицер мог вступить в брак и завести семью только тогда, когда он станет капитаном. Именно в этом звании офицер мог обеспечить достойное содержание жене и детям.

Спортсмен капитан Лисовский привлекал жену к стрельбе в тире и верховой езде на манеже. Он как лихой кавалерист любил лошадей.

«Историческая справка.

Лисовская (Демчинская) Лидия — 1910 г. р. Оперативные псевдонимы — Лик, Веселовская, пани Лёля, Фарфоровая куколка.

Победительница польского конкурса красоты — мисс Полония 1930 г.,

1938 г. — завербована польской разведкой (впоследствии член союза боевиков запада «Блеск» Армии Крайовой),

1939 г. — завербована подразделением английской разведки МИ-5 — Security Service,

1939 г. — завербована советской разведкой Ровенского отдела НКВД,

1941 г. — завербована немецкой разведкой сотрудником политотдела СД,

С 1942 г. предоставляла значительные и весомые услуги партизанскому разведывательно-диверсионному отряду НКВД «Победители» полковника Дмитрия Медведева.

После установления советской власти в Ровно на Лидию с ее богатой биографией вышел и привлек к сотрудничеству начальник контрразведки Ровенского НКВД УССР Иван Михайлович Попов. Когда его перевели во Львов, он взял с собой и Лидию, устроив на работу. Когда началась война, его отозвали в Москву. При прощании он сказал:

— Возвращайся в Ровно. Береги себя. Если когда-нибудь к тебе придет человек и скажет: «Вам привет от Попова», можешь ему довериться. Знай, это наш человек.

Этим «нашим человеком» оказался Н. И. Кузнецов.

Видно, П. А. Судоплатов владел полнотой всех данных о жизни Лидии Лисовской в довоенный период.

Весной 1943 года Кузнецову удалось получить чрезвычайно важную разведывательную информацию о подготовке противником крупной наступательной операции под Курском. Одна за другой ушли в Центр три шифровки, подписанные Пухом, о срочной передислокации из Франции в Белгород пехотной дивизии, о следовании из-под Ленинграда на Орел окружным путем танковой дивизии и переброске под Курск танковых частей, снятых с африканского театра военных действий, которыми еще недавно командовал «лис пустыни» фельдмаршал Эрвин Роммель.

Кроме того, из бесед «под градусами» с офицерами вермахта Ровенского гарнизона, а также через агентуру из числа слабого пола ему удалось узнать, что под Курском будет применена новая бронированная техника — танки «Тигр» и «Пантера». Эти данные помогли советской разведке заблаговременно раскрыть тайну немецкой операции «Цитадель».

Кузнецов первым проинформировал Центр о готовящемся покушении немецкими диверсантами на руководителей т. н. союзнической Большой тройки — Сталина, Рузвельта и Черчилля, собиравшихся на историческую встречу в Тегеране. Об этом «важняке» сообщила Паулю Зиберту Мария Микота, познакомив его с майором СС Ульрихом фон Ортелем, который раньше интересовался, что ей привезти из Персии.

Кстати, Мария (Майя) Микота работала официанткой железнодорожного кафе «Дойчехауз» в городе Ровно. Завербована польской и немецкой разведками (оперативные псевдонимы Семнадцать и Маленькая Майя). В то же время она успешно работала и на советскую разведку.

После того, как немцы покинули Ровно, руководство НКВД УССР пригласило отважных разведчиц прибыть поездом в Киев для получения правительственных наград. Девушки отказались ехать по железной дороге и решили, что на попутной военной машине Studebaker можно будет быстрее добраться до столицы Украины. Это была подстава бандеровцев.

Майя Микота вместе с Лидией Лисовской были зверски убиты по одной версии из засады уповцами 26 октября 1944 года в районе села Каменка, на трассе Острог — Шумск. По другой, наиболее правдоподобной версии, их расстрелял офицер с «золотыми погонами», который ехал вместе с ними на грузовике. Майя и Лидия были награждены орденом Отечественной войны II степени посмертно.

Помимо активной разведывательной работы Николай Иванович как ликвидатор принимал участие в физическом истреблении гитлеровских палачей на оккупированной территории. Действуя под видом немецкого офицера, Кузнецов в городе Ровно 20 сентября 1943 года уничтожил имперского советника финансов доктора Ганса Геля и его секретаря Адольфа Винтера, прибывших из столицы Третьего рейха с заданием активизировать вывоз в Германию ценностей и продовольствия из Украины.

В своих мемуарах Дмитрий Медведев описывает эпизод, когда убийство Кузнецовым Геля было представлено как дело рук бандеровцев. После очередной ликвидации нациста, Кузнецов «нечаянно» обронил портмоне с документами. Бумажник принадлежал захваченному ранее партизанами эмиссару Степана Бандеры. Дополнительно к имеющимся документам партизаны добавили в бумажник несколько купюр рейхсмарок, долларов, фунтов стерлингов, советских денег, несколько золотых коронок и монет царской чеканки «из ранее захваченных у бандеровцев». Из бумажника была изъята бандеровская директива о необходимости усиления борьбы с партизанами, а вместо нее была вложена записка следующего содержания: