Сергей Балмасов - Русский штык на чужой войне

Одеты мы тепло, но когда проводишь день и ночь на воздухе, то пальцы ног и рук мерзнут, как бы их ни кутали. На фронте приходится спать на сырой земле. Способ отдыха легионеров – для теплоты они размещаются как сардинки в коробке, мною избегается. Не желаю собой кормить еще и чужих «домашних животных», достаточно и своих».

Как бы там ни было, именно участие Испанского иностранного легиона в гражданской войне 1936–1939 гг., имело большое значение для победы над противостоящими ему силами левого Народного фронта. Именно эти профессионалы военного дела, закаленные в многолетней марокканской войне, во многом и добились победы, став «тараном», пробившим оборону республиканцев уже в первые месяцы войны вплоть до самого Мадрида. Благодаря своей стойкости легионеры стали примером для остальных, менее устойчивых войск националистов.

Русские, прошедшие дорогами Легиона, оставили о себе среди своих сослуживцев не самую плохую память.

Важно отметить, что изначально националисты планировали направлять всех русских добровольцев в бандеру французских волонтёров «Жанна д’Арк». Столь странное намерение объяснялось тем, что по-испански никто из них не говорил, зато большинство россиян, приехав сюда из Франции, неплохо знали французский язык. Поэтому зачисление «к французам» могло решить языковую проблему, что было разумным решением.

Однако ненависть русских добровольцев к «неверующей Франции», в том числе из-за горького урока, полученного во Французском иностранном легионе, была настолько сильной, что большая их часть вообще отказалась иметь что-либо общее с французами, даже с «верующими католиками», антикоммунистами и националистами.

Разумеется, не обошлось здесь без влияния генералов Фока и Шинкаренко, мечтавших о создании отдельного русского подразделения, которое они стремились возглавить. В этом решении их поддержало и руководство РОВС.

Следует заметить, что именно на Испанский иностранный легион приходятся основные потери русскоязычных добровольцев. О двух подобных случаях с З.К. Ко(е)мпельским и С. Чижом (Техли) можно судить по имеющимся некрологам, написанным их односумом Т.Е. Пальчевским в журнале «Часовой»:

«26 сентября 1937 г. в бою под Толедо смертью храбрых пал легионер 53-й роты 14-й бандеры Збигнев Казимирович Компельский.

Збигнев Казимирович прибыл в Испанию из Дануила одним из первых русских добровольцев, в конце 1936 г. По собственному желанию он был назначен в стяжавший себе боевую славу Испанский легион. В рядах пулеметной роты 7-й бандеры Збигнев Казимирович участвовал во всех боях под Мадридом и за тяжелые бои под Маракьезой и Васия-Мадрицом награжден был Военной медалью. Летом 1937 г. Збигнев Казимирович был переведен во вновь формирующуюся 14-ю бандеру. 25 сентября 1937 г. бандера получила приказ выступить в Толедо для принятия участия в намечавшемся параде по случаю годовщины (28 сентября) освобождения героически оборонявшегося Альказара. Збигнев Казимирович, страдая от сильного приступа гриппа, наотрез отказался от предложения доктора повременить с отъездом до выздоровления.

Хорошо его зная, я был очень удивлен столь непременному желанию принять участие в параде. И только лишь после его смерти узнал действительную причину его упорства: Збигнев Казимирович, пожалуй, единственный легионер в бандере, знал от своего командира, что вместо парада на рассвете следующего дня бандера пойдет во главе атакующей колонны на сильную позицию красных.

Действительно, 26-го утром, наши перешли в наступление. Впереди всех – 53-я рота. Храбрейший капитан Консели, командир роты, с десятком своих легионеров, обогнал роту под самыми окопами красных и попал под сильный огонь. Почти все сразу же были ранены. Капитан – двумя пулями, шедший рядом с ним Збигнев Казимирович – пулей в бедро. Пулеметчик-легионер открыл из ручного пулемета по окопу огонь, чем дал раненым возможность начать отход, но был, в свою очередь, убит. Огонь красных опять усилился. Чтобы спасти других, Збигнев Казимирович дополз до пулемета и заменил убитого. Опять заработал пулемет, подошла рота, красные побежали, а возле пулемета нашли убитого разрывной пулей, попавшей в голову, Збигнева Казимировича Компельского.

На этих же позициях под Толедо 6 мая 1937 г. убит был и другой русский легионер, 6-й бандеры, Сергей Техли. Я не знал его. Знаю только, что Техли – не его фамилия, так прозвали его испанцы. Кажется, его настоящая фамилия – Чиж. Знаю, что он – морской офицер, что прибыл он из Тулузы, что в бандере пользовался всеобщей любовью, что накануне своей смерти отказался от перевода из роты на более спокойную должность, в штаб бандеры. Был убит он в день, когда 6-я бандера, без поддержки артиллерии, отбила ручными гранатами ворвавшиеся в окопы советские танки и в 10 раз сильнейшие части интернациональных бригад».

Служба русских волонтеров в Легионе протекала непросто. С первых её дней многие из них почувствовали явный дискомфорт. Например, так произошло с Шинкаренко. Он почувствовал первое разочарование в националистах вскоре после его тяжелого ранения в голову, когда он провел месяц в военном госпитале в Сарагосе.

Русский генерал надеялся, что легионное начальство заинтересуется его боевым опытом и продвинет на командные позиции. Однако он оставался здесь на второстепенных ролях, несмотря на свои многократные попытки доказать свою значимость.

Впрочем, местные «работодатели» имели на то свои причины. По признанию испанского начальства, проблемы Шинкаренко и других русских волонтеров заключались и в том, что «они с детства были приучены к исключительности своего классового происхождения» [712].

Как пишет австралийская историк Джудит Кейн, «будучи аристократом, тот же Шинкаренко считал, что «человек из того же самого класса должен быть подобным ему и быть таким же, как и он сам» [713].

Чтобы понять внутреннюю составляющую таких людей, следует привести цитату из его дневника, где он пишет, что «все аристократы держат нож и вилку как надо, все читали «Робинзона Крузо» и обычно все из них хорошо знакомы с жизнью Юлия Цезаря» [714].

Однако в Легионе большинство офицеров не были представителями «белой кости» и «голубой крови», и потому на попытки некоторых индивидов как-то выделиться смотрели с понятным снисхождением. Как известно, в Легионе (не важно – Французском или Испанском) всем наплевать, кем ты был в прежней жизни: от тебя лишь требуют исполнения твоих нынешних конкретных задач.

Поэтому, оказавшись в иной, пусть и военной среде, люди с неизжитыми аристократическими замашками испытывали сильный дискомфорт. И поэтому, став простым легионером, Шинкаренко не раз чувствовал себя униженным.