Петр Столпянский - Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

Вот по какому положению должен был возродиться Оренбург точно феникс из пламени. Постараемся теперь на основании тех мелких черт, подробностей и указаний, которые мы только что привели, нарисовать общую картину, если так можно выразиться возрождения города Оренбурга и потом сравнить ее с тем, что было на самом деле.

Правильные, широкие в 12 сажень ширины улицы или идут параллельно или перпендикулярно. Посреди города обширная плац-парадная площадь. Кроме того на двух противуположных концах у двоих ворот точно также большие площади. Все дома имеют однообразный, красивый вид, делясь на несколько типов, смотря по величине и по материалу, из которого они построены. Дома не ютятся друг около друга, а отстоят на приличном интервале; лачужек, построенных без соблюдения архитектурных правил, вовсе не видно. Дворы по улицам и сады обнесены однообразною довольно изящною оградою. Все стройно, красиво и все подходить под известную мерку, не режет глаз и во всем виден порядок и надзор.

Такая картина воссоздастся, если мы мысленно повторим все те указания, которые давались бароном Игельстромом. Не забудем и того, что кроме главного начальника края, наблюдали за постройкою инженерное начальство, обер-комендант, полиция, управа благочиния, что жители давали подписки во исполнение всех изданных правил.

И что же на самом деле? Обратимся еще раз к цитируемой нами работе Н. Н. Ардашева «К столетнему юбилею Оренбургской губернии»; здесь мы найдем указание нового оренбургского губернатора Баратаева, какие постройки он встретил в г. Оренбурге по своем прибытии: земляные хижины, на поверхности оной самолепные, равное наименование порядочным домам званиями имеющими [108] Труды Оренб. арх. ком. вып. II стр. 19. . А вот и еще другое архивное описание, относящееся к более позднему времени, именно к 1827 году [109] Арх. Оренб.. Арх. ком. : «Градская полиция через чиновников своих по несколько раз подтверждала жителям г. Оренбурга тем, которые имеют дома ветхие и назначенные к сломке, чтобы они во избежание могущего произойти вреда от чрезвычайных в оных ветхости в нынешнее летнее время вышли из них и заблаговременно приготовили бы себе к зиме жилища, для чего от полиции у них отпечатаны печи, но они живут и готовят у других». С таким рапортом полициймейстер обращался к губернатору Эссену.

А вот и описание некоторых особенно примечательных домов, почерпнутое из того же рапорта.

Пример первый: дом во второй части с давнего времени строенный, по местам обвалившимся, со всеми потолками поддерживается подставками, в средине стены к улице проезжей с верху от гнилости бревна переломались, стропила ж крыши более двух лет с тесом истреблены, с одной стороны осталась только крыша, которая от малейшей бури грозит падением.

Пример второй в той же части: изба науличная хотя без подпор и подставок в средине, но весьма наклонившаяся в надворную сторону и поддерживается только надворным столбом, с давних лет строенная и делает улице безобразие.

А вот третий пример из первой части: изба подвергается падению так, что наружная стена давно бы вывалилась, если бы не поддерживали подпоры.

Не в лучшем положении были и казенные здания. Выше мы приводили описание почтовой конторы, а вот описание уездного суда: уездный суд с давнего времени помещается в казенном каменном здании, которое по многим недостаткам и невыгодному внутреннему в нем расположению, по неимении присудствующей (т. е. комнаты для заседания) неудобен для присудственного места, в окнах его ни снаружи ни внутри нет деревянных ставней; комнаты расположены дурно, нет места для удобного хранения дел, нет кладовой, печи пришли от времени и употребления в ветхость.

Описание других присутственных мест и частных домов будет почти одинаково: всюду хаос, разрушение, всюду жалкие развалины. Таким образом действительность совершенно нe походила на те предрасположения, которые составлялись в различных канцеляриях и составлялись как будто с знанием дела, согласуясь с условиями местной жизни. В этом заключается очень интересная подробность, характеризующая вполне нашу жизнь и ее развитие.

В настоящее время мы считаем уместным познакомить еще с несколькими описаниями, сохранившимися от прежних времен, Вот как описывает, конечно, на немецком языке свои первые впечатления от города Оренбурга доктор философии Федор Иванович Базинер, посетивший город Оренбург в 1842 году [110] Труды Оренб. и арх. ком. вып. К сожалению записки доктора Базинер не переведены целиком, а переданы своими словами, много характерных особенностей, конечно, исчезло. : расположённый на высоком правом берегу р. Урал, Оренбург еще издали кажется путешественнику приветливым городом, да и вблизи сохраняет это впечатление. Почти за пол версты от крепости начинаются справа по дороге первые дома предместья в два ряда один за другими (это старая слободка). В переднем ряду, близком к дороге, выделяется сперва агрономическое училище, основанное Перовским, почти непосредственно к нему прилегает военный госпиталь большое двух этажное здание которого передним фасадом обращено к воротам, через которые по этой дороге въезжаешь в город; на этом оканчивается первый ряд домов и немножко далее, тоже параллельно дороге виднеется второй ряд. Хотя глаз приятно отдыхает на этих скромных приветливых домах, но он невольно отвлекается на левую сторону, где одно отдельно стоящее грандиозное здание своею редкою и чудною постройкою приковывает его. Фасад этого здания, украшенного на каждом углу двуми башенками, прерывается широким промежутком, занятым круглою мечетью и минаретом из изразцов. Это тоже постройка Перовского и называется она башкирским караван-сараем, хотя здесь торговли не производится, а помещается башкирское управление. Через маленький каменный мост, переброшенный через сухой ров, окружавший крепость, Базинер въехал через Сакмарские ворота в крепость. На несколько минут его задерживает караул, записывающий паспорт проезжающих: миновав заставу, он въезжает на широкую прямую главную улицу Оренбурга, делящую город почти на две равные части; перед его глазами мелькают вперемежку красивые деревянные и каменные дома, большей частью одно этажные, а иногда и двух этажные; эти дома большей частью окрашены в белую, серую или желтую краску, широкие улицы большею частью параллельные или перпендикулярные к главной придают городу приветливый вид. Считая с предместьями, считается в городе 83 улицы, из которых вымощена и то весьма печально только одна Водяная, но благодаря редким дождям и песчаному климату, меньше приходится страдать от грязи, чем от пыли, которая всюду проникает. Однако в начале весны и позднею осенью попадаются места и в особенности базарная площадь и местность к ней прилегающая, которые делаются недоступными для всякого, носящего европейскую обувь. Базар находится в западной части города, сейчас же за гостинным двором, и занимает здесь квадратное пространство; с трех сторон он окружен каменными рядами лавок, а с четвертой — заднею стеною гостинного двора; вдоль нее помещается ряд маленьких деревянных лавочек, принадлежащих отчасти русским лавочникам, отчасти немецким колонистам. В северном ряду торгуют посудой стеклом, колониальными товарами, в западном ряду — железом, в южном — кожами. Из-за южного ряда выглядывает здание Неплюевского кадетского корпуса. Кроме этих лавок на площади расположились со обоими столами меняла, маркитантки, ветошники, продавцы овощей. Здесь же торгуют киргизы, башкиры кошмами, кожами, разложив свой товар на земле. Своей южной стороной гостинный двор прилегает к месту для парадов, которое окружено зданиями думы, домом для генералов, вторым эскадроном Неплюевского кадетского корпуса и манежом. Перед двумя последними зданиями находится фонтан, но его, также как и находящийся на базарной площади открывают лишь по воскресениям и праздничным дням. Главное процветание города зависит оттого, что город скорее похож на колонию военных и чиновников, чем на буржуазный город; этот то многочисленный элемент и способствует оживленной торговле и цветущему виду города, без него, город, предоставленный самому себе, поблек бы скоро, как степное растение».