Эрик Котляр - «Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ

Директор рынка Сергей Журба решил избавиться от тяжкого ига неоправданных платежей и с этого времени на него начинается охота по отработанной тактике ореховских киллеров.

В 2010 году в деревне Акулово по джипу Журбы были выпущены сто пуль из автомата. Бизнесмен и его водитель ранены и в больнице, а охранник погиб. Вскоре погибает вместе с женой от пуль убийц заместитель директора рынка Виталий Моисеев, вслед за ними пули настигают ещё одну жертву — юриста Журбы — Ивана Леонтьева. Журба не только не сдается, но и увольняет из администрации рынка родственников Белкина.

И вот, уже в 2014 году Журбу расстреливают из снайперской винтовки прямо возле офиса. И опять неудачно. Белкин выходит из себя и приказывает Сосновскому ударить по машине директора из гранатомета. Видимо, запомнилась метода Пустовалова: громко, но зато наверняка!

«Друзей должны убивать друзья!» — это была любимая поговорка Белка.

С Журбой они раньше дружили.

Покушение не состоялось, Белка арестовали в Испании и экстрадировали в Россию. На процессе дело клонилось к пожизненному заключению. И банда Чипита начинает терроризировать Татьяну Акимцеву, адвоката Журбы, которая выступает с яркой обличительной речью на процессе. Акимцева популярный адвокат, защищала Ходорковского и многих звезд эстрады. В судах к ней прислушиваются.

Сосновский посылает ей предупреждение о том, что её обращение в суд будет красоваться на крышке гроба, в подъезде дома на улице Гашека появляются траурные венки, на лентах которых обозначена скорбь по усопшей Акимцевой.

И вот осенью 2014 года возле дома её расстреливают в упор. По некоторым сведениям стрелял ещё один уцелевший ореховец — Пронин, по кличке Аль Капоне. Болтон ждал его в машине для отступления с места расстрела. Кстати, когда-то этот Пронин привез Сосновского и Фролова из Кемерова в Москву и рекомендовал их Белкину, как надежных, исполнительных убийц. Белкин был доволен, что обзавелся бойцами из Кемерова…

Обратите внимание, читатель, все эти события произошли уже в наши дни, вроде бы, весьма, далёкие от девяностых. Как же живучи споры бандитской породы.

После задержания Чипита и Болтона, а с ними ещё восьми человек, втянутых в преступления, Сосновский неожиданно дал согласие сотрудничать со следствием, признался в соучастии убийства Акимцевой и ещё в семнадцати убийствах, инкриминируемых ему следствием.

Суд по-божески приговорил Чипита к 16 годам лишения свободы, хотя дело явно тянуло на «ПЫЖИК» (пожизненку). Вину подельников суд разбирал в отдельных заседаниях.

Уже после суда над Чипитом вскрылось ещё одно убийство, о котором раскаявшийся бандит коварно промолчал. Убит был некий коммерсант Пьянов, владелец автомойки, но как выяснилось не столько коммерсант, сколько внештатный киллер из того же Кемерова…

Не отстают от Чипита в откровениях и осужденные ореховские лидеры. Из колоний с пожизненным содержанием они пишут запоздалые признания о неизвестных правоприменителям убийствах и обвиняют в их заказах всех своих знакомых на воле. Так, что мы ещё не раз услышим про ореховских.

В блатном мире с давних времен бытует понятие «ссученный». Продавшийся ментам. Можно ли считать таким Пустовалова, клейменного убийцу с музыкальным образованием, в которого мать вложила душу?

Пустовалов давно ожидал ареста и был морально подготовлен к сотрудничеству. На момент задержания он хорошо знал, что «за верную службу» Буторин приговорил его к казни как очередника, слишком много узнавшего и превысившего в этом смысле меру дозволенного в ореховском коллективе.

Он рассказал о делах Буторина не только следствию, но и всему преступному миру, и тот содрогнулся, узнав о чудовищном нарушении понятий, на которые до сих пор никто не смел посягнуть! Такого никому не прощают.

Если бы кому-нибудь из членов орехово-борисовского сообщества рассказали, что вместе с ними за стены «Бутырки» и «Матроски» отправятся их «неприкасаемые генералы» Буторин, братья Полянские, тот же Пустовалов, они восприняли бы это как неудачную шутку.

Пустовалову, приоткрывшему занавес над ореховским беспределом, откровения на следствии точно пошли в зачет. Конечно, ему предстоят тяжелые «терки», в зоне, его будут допрашивать куда пристрастнее, чем это было на следствии, но криминальное содружество останется навсегда ему благодарным за право предъявить счет к оплате самому Буторину. И счет будет крупный! Несмотря на то, что Буторина содержат в пожизненке.

Эти люди с колоссальными связями и несусветными деньгами были в их глазах чем-то вроде олимпийских богов. Да и не только «генеральские» имена наводили смертельный ужас на коммерсантов. Одно только упоминание об орехово-борисовском сообществе вызывало дрожь у здоровых, рукастых и повидавших всего на своем веку мужиков. На глазах каждого коммерсанта, обращенного Буториным в бандитскую кабалу, совершались показательные казни. Без всякой на то причины, для наглядности, чтобы всем было понятно — надо платить по первому сигналу и без сигнала тоже. «Муляжами» для расстрелов служили главным образом собственные наемники, чей срок на земле по решению Буторина подошел к концу. Чтобы опустить большой палец вниз и тем самым подать знак к очередной казни, Буторину не требовалось никаких аргументов. Убивали они постоянно, бессистемно, бессмысленно. Исполняли приказы Буторина (Оси) и Белкина (Белка) те же Пустовалов, Полянский и сошки помельче. Зачем убивали — ответить не могут. Вот, например, такой ответ: «А вдруг он потом меня захочет убить!»

За короткое время ореховцы завалили трупами весь Одинцовский район. Причем везли тела убитых именно сюда, независимо от места казни. Почему?

На сравнительно небольшой территории Одинцова и его окрестностей открыто и нагло действовала бригада Белка (Белкина). В его эскадрон смерти входили парни, коренные жители Одинцова, и совершенные ими убийства происходили на глазах всего городка.

Совершенно невозможно поверить, что сотрудники местной милиции не были в курсе, откуда растут ноги у творимого беспредела. В конце концов, любой угрозыск работает на основе поступающей к нему информации, и профилактические мероприятия проводятся по мере того, насколько эта информация серьезна. Но сам факт постоянных убийств — разве не серьезная информация к размышлению? И, тем не менее, Белкин и его дружки и не думали скрываться. Любой обыватель в Одинцове шептал соседу после очередного убийства: «Это дело рук банды Белкина».

В то время пока МУР еще не вступил в действие, силами местной милиции можно было вполне остановить нарастающий шквал насильственных смертей. Но этого почему-то не произошло. Уже потом, изучая дела по обнаруженным трупам, сыщики МУРа с удивлением находили пустые страницы. Если так — понятно, почему все убийства происходили именно здесь, да и трупы всех жертв курганских, орехово-борисовских, а позднее медведковских, составляющих один преступный цех, свозили сюда в уверенности, что у них здесь надежная крыша.