Владимир Рохмистров - Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб

Как бы то ни было, поочередно соревнуясь друг с другом, русской дипломатии и военным в первые три года 1870-х удалось сделать три очень удачных шага.

В Лондоне забили тревогу, и британские политики вновь стали склоняться в сторону активных действий. Первым делом они воспользовались неожиданным приглашением, казалось бы, дружески расположенного к России Якуб-бека. Однако оказалось, что Якуб-бек уже давно хотел свести к минимуму иностранное влияние в Кашгарии и лучшим способом достижения этого считал стравливание соперничающих сторон. Едва русский посланник отбыл, Бек направил своего посланника к англичанам в Индию с наказом передать глубокое сожаление по поводу его вынужденного отсутствия год назад и пригласить в Кашгар для переговоров новую миссию.

Сменивший погибшего год назад лорда Мейо новый вице-король лорд Нортбрук принял приглашение с благодарностью, и летом 1873 года в Кашгар через Каракорум отправилась вторая британская делегация. Она была гораздо больше предыдущей и состояла из политических и военных советников, торговцев, инспекторов и других специалистов. Возглавлял ее все тот же сэр Дуглас Форсайт, которому поручили добиться от Якуб-бека торговых льгот наподобие предоставленных русским, а также собрать как можно больше политических, стратегических, экономических и научных сведений об этом малоизведанном регионе. Делегация насчитывала, включая эскорт из пехоты и конного Корпуса разведчиков, многочисленных переводчиков, секретарей, клерков и слуг, всего триста пятьдесят человек и пятьсот пятьдесят вьючных животных, вновь как минимум в десять раз превышая размах и численность всех наших посольств. Продержавшись тридцать лет, проводившаяся англичанами политика «искусного бездействия», раскритикованная «ястребами» как малодушное потакание России, наконец закончилась.

Четвертого декабря 1873 года английская миссия была весьма торжественно принята Якуб-беком. Британцы вручили правителю Кашгарии свои богатые подарки; среди них было несколько тысяч ружей, в которых тот так нуждался, и бадаулет [10] Бадаулет — счастливый; титул, принятый Якуб-беком. сказал целую речь, заключавшуюся следующими словами: «Королева английская для меня, как солнце, — оно делает счастливыми подобных мне бедняков, когда обращает к ним лицо свое». Богатство англичан, их представительство, дорогие подарки и обещания сделали свое дело, и Якуб-бек вскоре наложил на русскую торговлю те же ограничения, что существовали до заключенного им с Кауфманом договора 1872 года. По-прежнему стали практиковаться захват товаров, аресты купцов и тому подобные безобразия.

В феврале 1874 года Якуб-бек заключил с Форсайтом формальный договор, причем, почти одновременно с этим, Якуб-бек завязал также дружественные сношения с турецким султаном, который присвоил Якуб-беку титул «эмира» и прислал даже особое посольство, результатом чего стало установление протектората Турции над Кашгаром. И вскоре появились в обращении кашгарские монеты, где наряду с именем Якуб-бека стояло имя турецкого султана Абдул-Азиза как суверена Кашгара.

Тем не менее, несмотря на заверения в вечной дружбе между Кашгарией и Британией и на грезы о новом торговом союзе, из этого вновь ничего не вышло, и обширные рынки для европейских товаров, в которые так поверили англичане, — а до них и русские, — оказались иллюзией. Кроме того, скоро обе могучие державы поняли, что Якуб-бек просто стравливает их, используя взаимную ревность обеих для сохранения своих позиций. В конце концов, восточный правитель тоже имел право поиграть в Большую игру. И все же миссия Форсайта, не сумев добиться от коварного правителя ничего, кроме пустых обещаний, преуспела в одном: Якуб-бек позволил подполковнику Томасу Гордону с двумя офицерами и небольшим эскортом конного Корпуса разведчиков открыто проводить работы по картографированию местности. Гордон, воспользовавшись этим разрешением, тут же направил одну группу на северо-запад к русской границе на Тянь-Шане, а другую на восток, по направлению к Аксу. Цель этих экспедиций заключалась в исследовании и нанесении на карту маршрутов возможного наступления от русской границы на юг, в Кашмир, а также в выяснении, в самом ли деле там может пройти современная, обремененная артиллерией армия.

Подполковник Гордон со своим отрядом двигался, преодолевая снега, в которых низкорослые лошади проваливались по брюхо. Ему приходилось пережидать жестокие бури — и тем не менее он прошел шестьсот километров по горам за три недели. Экспедиция Гордона намеревалась заполнить как можно больше «белых пятен» на британских штабных картах этой малоизученной области, и привезенные ими весной 1874 года сведения оказались для британцев весьма тревожными.

При условии правильно выбранного времени года горные перевалы в этих местах оказались совсем не такими уж и непроходимыми. В действительности очень немногое препятствовало теперь русским войскам из гарнизонов, расположившихся в районе Коканда, связанного с Россией договором 1868 года, форсировать Амударью и устремиться через горные проходы в Дардистан и Кашмир, а оттуда — на север Индии. Наиболее уязвимыми оказались расположенные приблизительно в сотне километров к северо-западу от Гилгита перевалы Барогил и Ишкашим. Хотя они находились почти на равном расстоянии от ближайших британских и русских застав, подходы к ним с севера были гораздо легче, чем с юга. В случае конфликта за обладание ими, Гордон был почти уверен в непременной победе русских. Большую часть года оба перевала преодолевались без особых проблем; по слухам, несколько лет назад один из местных правителей, следуя именно с севера, даже сумел протащить через них пушки.

В своем докладе начальству Гордон указал, что через Барогил и Читрал русские могут достичь индийской границы всего за тринадцать дневных переходов и примерно столько же потребуется при движении через Ишкашим и Гилгит. Оба перевала, по мнению и других офицеров, оказались вполне проходимыми. К тому же существовал еще и Каракорумский перевал, также вызывавший у англичан немалые опасения. Гордон был уверен, что возможный захват русскими Кашгара менее опасен, чем уже случившаяся оккупация Коканда, хотя во время войны первый мог служить или важным центром снабжения пересекающих Памир соединений, или, напротив, плацдармом, с которого англичане смогут нарушать их коммуникации. Таким образом, сохранение дружественных отношений с Якуб-беком становилось теперь для Британской Индии жизненно необходимым.

В дополнение ко всему перечисленному Гордон и его товарищи сделали еще одно тревожное открытие: выяснилось, что граница Афганистана и Кашгарии проходит по крупному горному хребту, в котором имеется разрыв шириной примерно семьдесят километров. Как только это выяснят русские, они заявят, что хребет — владения Коканда, а значит, и их собственные, и тем самым, по словам Форсайта, смогут вбить «узкий клин фактически русской территории» между восточной частью Афганистана и Кашгарией, оказавшись еще ближе к северу Индии. Помимо фактов, экспедиция Гордона насобирала и немало тревожных рассказов о русских агентах и караванах, регулярно навещавших Афганистан, куда английским торговцам доступ по-прежнему был закрыт.