Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Тем не менее, очень быстро проститутки стали превращаться в нежелательных членов общества. Уже с середины XIII в. во многих европейских странах места их проживания были строго ограничены пригородами — либо они вовсе изгонялись из городов (и их имущество конфисковывалось) [566] Так, королевским указом 1393 г. лондонским проституткам было официально разрешено заниматься своим ремеслом лишь на одной улице — Кокс Лейн (Cock’s Lane): Karras R.M. The Regulation of Brothels in Later Medieval England // Signs. 1989. Vol. 14 (2). P. 399–433, здесь P. 408–409. Однако Джон Райкнер был пойман совсем в другом месте, и одно это уже могло стать причиной его ареста. . Впрочем, частота появления подобных постановлений свидетельствует, что в отношении общества к «женщинам, ведущим распущенный образ жизни» на самом деле мало что изменялось. В Лондоне и Йорке запреты на занятия проституцией издавались постоянно (в 1277, 1301, 1310, 1320 гг. — и так вплоть до XVI в.) [567] Ibid. Р. 13–24; Rossiaud J. Amours vénales. P. 42. , но, как кажется, не оказывали должного воздействия на обывателей, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что уже в XIV в. там существовали официальные публичные дома [568] Karras R.M. Common Women. P. 14–24,35,43–47. Как отмечает Рут Каррас, к коммерциализации проституции вело именно создание публичных домов, которые были связаны в сознании обывателей с предоставлением сексуальных услуг за деньги. То, что Джон Райкнер действовал в одиночку, также отличало его от «коллег по цеху»: Ibid. Р. 70–71. . Таким образом, о полном изгнании проституток из столицы Английского королевства речь в принципе не шла.

То же самое можно сказать практически обо всех прочих европейских городах, правители которых, отчаявшись, видимо, полностью избавить население от любви к столь греховному времяпрепровождению, предпочитали сами брать его под контроль [569] Rossiaud J. Amours vénales. P. 88–98. О ситуации, сложившейся к концу XIV в. в Париже, см. ниже: Глава 7. . На сохранившихся до наших дней миниатюрах с изображением средневековых публичных домов мы очень часто, пусть и на заднем плане, видим представителей властей, пристально наблюдающих за женщинами легкого поведения и их клиентами (Илл. 12).

Тем не менее, следует отметить, что уже в XIII-XV вв. проституция в Западной Европе в ряде случаев рассматривалась все же как преступление, которым активно интересовались светские суды [570] Как отмечает Жак Россьо, только в XV в. население и власти западноевропейских городов стали более толерантными в отношении «своих» проституток: Ibid. Р. 88–94. Напротив, Рут Каррас пишет об усилении наказаний за городскую проституцию в Англии того же периода: Karras R.M. Common Women. P. 15. . В частности, в Англии именно в XIV в. произошла постепенная систематизация наказаний, применяемых в подобных ситуациях. Если ранее задержанную «при исполнении» проститутку надлежало попросту выпороть перед церковью или на рыночной площади [571] Данное наказание относилось к телесным. В других европейских городах проституток наказывали схожим образом: при помощи выставления к позорному столбу, насильственного обривания, ношения позорной короны, и т. п.: Rossiaud J. Amours vénales. P. 91–94; Ruggiero G. The Boundaries of Eros. P. 17–19, 21–24, 43–49, 70–75, 90–92. , то отныне повсеместно вводилась система штрафов (причем в Лондоне они имели фиксированный вид) [572] Karras R.M. Common Women. P. 14, 20,22–23; Kelly H.A. Bishop, Prioress, and Bawd in the Stews of Southwark // Speculum. 2000. Vol. 75 (2). P. 342–388. .

Вне всякого сомнения, уже в этот период к публичным женщинам относились как к особой социальной группе, которую выделяли в качестве самостоятельной как обыватели, так и представители власти. Внутри этой группы имелась своя, достаточно жесткая классификация. Так, различались городские (как Джон Райкнер), деревенские и армейские проститутки. Существовала и более дробное деление: например, на уличных и банных девиц легкого поведения [573] Rossiaud J. Prostitution médiévale. P. 20–23, 67–68; Geremek B. Les marginaux parisiens aux XIVe et XVe siècles. P., 1991. P. 261–263. .

Вместе с тем нужно отметить, что само понятие «проституция» трактовалось средневековыми (в том числе английскими) обывателями весьма широко (и эта особенность их мировоззрения прослеживается прежде всего по судебным документам). «Публичной» часто называли женщину, покинувшую своего мужа и решившую отныне проживать отдельно от него. Или ту, что регулярно изменяла законному супругу или имела постоянного любовника. Так же относились к особе, вступавшей в многочисленные любовные связи, не освященные таинством брака, либо к той, что сожительствовала с каким-то одним конкретным мужчиной, также не выходя за него замуж. Таким образом, любую представительницу слабого пола, по тем или иным обстоятельствам оставшуюся одинокой, легко можно было не только считать проституткой, но порой и судить за это [574] См. исследования данной проблемы на английском материале: Brundage }.А. Law, Sex, and Christian Society. P. 248, 308–310, 389–390, 463–465; Karras R.M. The Latin Vocabulary of Illicit Sex in English Ecclesiastical Court Records // The Journal of Medieval Latin. 1992. Vol. 2. P. 1–17, здесь P. 6–9; Eadem. Common Women. P. 3, 52, 55–57. Об отношении французских обывателей и судей к проституткам см. ниже: Главы 7 и 8. .

Интересно, однако, отметить, что в данном контексте, насколько можно понять из сохранившихся документов, проблема оплаты сексуальных услуг никогда специально не поднималась [575] Karras R.M. The Latin Vocabulary of Illicit Sex. P. 6–7; Karras R.M., Boyd D.L. “Ut cum muliere”. A Male Transvestite Prostitute in Fourteenth-Century London // Premodern Sexualities / Ed. by L. Fradenburg and C. Freccero. N.Y.;L, 1996. P. 101–116, здесь P. 104; Karras R.M. Common Women. P. 3, 16–17, 27, 115–118, 131–132. Интересно отметить, что тема неразрывной связи проституции и денег в английских средневековых источниках присутствовала лишь в агиографических текстах: авторы житий Марии Магдалины, Таис, Пелагии и других подобных святых стремились таким образом подчеркнуть перерождение своих героинь, обретение ими новых моральных качеств, далеких от стяжательства и разврата: Ibid. Р. 122–126; Karras R.M. Holy Harlots: Prostitute Saints in Medieval Legend // Journal of the History of Sexuality. 1990. Vol. 1 (1). P. 3–32. . Тем не менее, само понятие заработка присутствовало не только в судебной практике, но и, к примеру, в трудах средневековых богословов: признавая занятие проституцией греховным и ужасным, многие авторы (вслед за Фомой Аквинским) полагали, однако, подобный доход совершенно законным [576] Rossiaud J. Amours vénales. P. 39. . Наиболее подробно данную проблему разрабатывал английский теолог, помощник настоятеля собора в Солсбери Томас Чобэм в трактате Summa confessorum (1216–1217 гг.) [577] См. о нем: Baldwin J. W Masters, Princes and Merchants: The Social Views of Peter the Chanter and His Circle. Princeton, 1970. T. 1. P. 34–36; T. 2. P. 266–271; Evans G.R. Thomas of Chobham on Preaching and Exegesis // Recherches de théologie ancienne et médiévale. 1985. T. 52. P. 159–17Ö. . Формальным поводом для появления его пространных рассуждений на эту тему стал, казалось бы, весьма незначительный факт. Морис де Сулли, епископ Парижский (1160–1197), отказался принять в дар от местных проституток деньги на изготовление одного из витражей в строившемся соборе Парижской Богоматери. Первым на это событие откликнулся уже упоминавшийся ранее французский моралист Петр Кантор, заявивший, что подобный дар следовало бы преподнести частным образом [578] Подробнее об этом конфликте см.: Baldwin J.W. The Language of Sex. Fives Voices from Northern France around 1200. Chicago, 1994. P. 81–82. . Томас Чобэм, который был учеником Кантора в Парижском университете (он окончил его в 1192 г.), рассмотрел данный вопрос более подробно [579] Нужно отметить, что Томас Чобэм в целом являлся, как мы бы сейчас сказали, человеком широких взглядов. Мало того, что он весьма снисходительно относился к женщинам легкого поведения, он также, к примеру, выступал за браки священников, полагая, что так они легче смогут избежать греха разврата, которому предаются, пользуясь услугами все тех же проституток или незаконно сожительствуя на протяжении многих лет с любовницами: Courtemanche A. Morale sexuelle des clercs. P 363. .