Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Каллифан сообщает, что помимо назамонов и их соседей, андрогинами были и махлии, которые, будучи двойственной природы, вступали в интимные отношения попеременно. Аристотель добавляет, что у них правая грудь была как у мужчины, а левая — как у женщины [604] Плиний Старший. Естественная история. Книга VII / Пер. и комм. А.А. Павлова И Адам и Ева. Альманах гендерной истории. 2009. Вып. 17. С. 211–242, здесь С. 213–214. .

Похожей точки зрения придерживался и Джон Мандевиль, в своих «Путешествиях» (1357–1371 гг.) сообщая о некоем далеком острове как о месте проживания гермафродитов (Илл. 14):

А на другом острове живут люди, которые являются мужчинами и женщинами одновременно. С одной стороны [тела] у них имеется грудь, а с другой [ее] нет. И у них присутствуют как мужские, так и женские гениталии, которыми они пользуются [по очереди] по собственному желанию, один раз — одними, другой раз — другими. И они [могут] зачать ребенка, когда являются мужчинами. Когда же они являются женщинами, они [могут] забеременеть и выносить ребенка [605] “Et en une autre ylle y a gens qui sont homme et femme ensemble, et ont une mamelle a un coste et point a lautre. Et ont membres de generación domme et de femme et usent du quel quil leur plaist, une fois de lun et une fois de lautre; et engendrent enfans quant il font oeuvres de masles, et quant ilz font oeuvre de femme ilz conçoivent et portent enfans” (Mandeville’s Travels. L., 1953. T. 2. P. 344). .

Впрочем, некоторые западноевропейские врачи эпохи Средневековья признавали существование гермафродитов и среди своих соотечественников, однако настаивали на том, что далеко не всегда подобные «аномалии» под силу исправить хирургическим путем и уже тем более сложно понять, с чем связано их появление [606] Jacquart D„Thomasset C. Sexualité et savoir médical au Moyen Âge. P., 1985. P. 195–196, 213. О понимании гермафродитизма в Средние'века см. также: Ne-derman С.J., True J. The Third Sex: The Idea of the Hermaphrodite in 12 th Century Europe // Journal of the History of Sexuality. 1996. T. 6. № 4. P. 497–517; Lugt M. van der. L’humanité des monstres et leur accès aux sacrements dans la pensée médiévale H Monstres et imaginaire social: Approches historiques / Ed. par A. Caiozzo, A.E. Demartini. P„2008. P. 135–162; Metzler I. Hermaphroditism in the Western Middle Ages: Physicians, Lawyers and the Intersexed Person // Bodies of Knowledge: Cultural Interpretations of Illness and Medicine in Medieval Europe. Oxford, 2010. P. 27–39; Greene M.H. Caring for Gendered Bodies // The Oxford Handbook of Women and Gender in Medieval Europe / Ed. by J.M. Bennett, R.M. Karras. Oxford, 2013. Ch. 22. . Научные размышления на эту тему появились, насколько можно судить, лишь в XVI в. Так, Иоганн Вейер (1515–1588), обучавшийся медицине в университетах Тулузы и Парижа и состоявший личным врачом при Вильгельме V, герцоге Клевском, в своем сочинении De prestigiis daemonum (1563 г.) отмечал отдельные случаи превращения женщин в мужчин. По причине тяжелых жизненных обстоятельств, в результате сильных душевных переживаний или физических потрясений (испытанных, в частности, в самом начале менструаций или в первую брачную ночь), писал он, у них могли появиться борода и усы или даже «вырасти» член. И эти изменения были вовсе не следствием дьявольского наваждения, но всего лишь природной аномалией [607] “Voila… ce que j’ay bien voulu aleguer, pour prouver que non seulement ceste es-change de sexe est veritable, et apuyé en raisons naturelles, mais aussi que les femmes peuvent estre transmuees en masle” (Wier J. Histoires, disputes et discours, des illusions et impostures des diables, des magiciens infames, sorcieres et impoisonneurs. P„1579. P. 439). .

Как будто в подтверждение рассуждений Иоганна Вейера в 1587 г. в кастильской Оканье состоялся суд над неким Элено де Сеспедесом (Eleno de Céspedes), который при ближайшем рассмотрении оказался женщиной по имени Элена [608] Подробнее о данном процессе см.: Burshatin 1. Elena alias Eleno: Genders, Sexualities, and Race in the Mirror of Natural History in Sixteenth Century Spain //Gender Reversals and Gender Cultures: Anthropological and Historical Perspectives / Ed. by S.P. Ramet. L.;N.Y., 1996. P. 105–122; Idem. Written on the Body: Slave or Hermaphrodite in 16 th Century Spain // Queer Iberia: Sexualities, Cultures, and Crossings from the Middle Ages to the Renaissance / Ed. by J. Blackmore and G. Hutcheson. Durham;L., 1999. P. 420–456. На русском языке см.: Зеленина Г.С. Указ, соч. С. 360–361. . На допросе, проведенном членами местного инквизиционного трибунала, она заявила, что некоторое время назад вышла замуж и родила в браке сына. Однако одновременно с появлением ребенка у нее «родился» и мужской член [609] “Quando ésta parió, como tiene dicho, con, la fuerza que puso en el parto se le rompió un pellejo que benía sobre el caño de la orina y le salió una cabeza como medio dedo pulgar, que ansí lo señaló, que parecía en su hechura cabera de miembro de hombre, el qual quando ésta tenía deseo y alteración natural, le salía como dicho tiene, y quando no estava con alteración se enmusteía y recogía a la parte y seno donde estava antes que se le rompiese el dicho pellejo” (цит. no: Burshatin I. Elena alias Eleno. P. 111). , а потому она сменила имя, стала вести совершенно мужской образ жизни, получила профессию хирурга и в конце концов завела новую семью. Супругой Элено стала Мария дель Каньо, и их брак был заключен в Мадриде и освящен церковью. Не имея возможности осудить Элену как содо-митку (поскольку данное преступление не подпадало в Кастилье под юрисдикцию Инквизиции), суд приговорил ее к публичному покаянию и общественным работам за кражу личности, глумление над таинством брака и бигамию. Любопытно, однако, что в свое оправдание Элена, ссылаясь на труды Цицерона и Плиния, утверждала, что ее гермафродитизм — явление совершенно естественное, не противоречащее природе и Божественным установлениям, а потому ничего «дьявольского» и «колдовского» в нем нет:

Я не притворялся мужчиной с тем чтобы жениться на женщине, как утверждается, ни с помощью тайного, ни явного сговора с дьяволом. А дело в том, что в этом мире не раз видели людей, которые андрогинны, иными словами — гермафродиты, у которых признаки обоих полов, и я тоже был одним из них, и когда я собирался жениться, то преобладали во мне признаки мужского пола и я был по природе своей мужчиной и обладал всем, что необходимо мужчине, чтобы иметь возможность жениться… Я совершенно естественно был и мужчиной и женщиной, и даже если это представляется редким явлением, гермафродиты, каковым я и являюсь, не противоестественны [610] “Por que yo con pacto expresso nj tácito del demonio nunca me fingj honbre para casarme con muger como se me pretende imputar. E lo que pasa es que como en este mundo muchas veves se an vjsto personas que son andróginos, que por otro nonbre se llaman hermafroditos, que tienen entramos sexos, yo tanbién e sido uno de estos. Y al tienpo que me pretendí casar incalecía e prevalescía más en el sexo masculino e natural mente era honbre e tenja todo lo necessario de honbre para poderme casar… yo natural mente e sido honbre y muger, y aunque esto sea cosa prodigiosa y rrara qtie pocas veces se ve, pero no son contra naturaleza los hermafroditos como yo lo e sido” (цит. no: Ibid. P. 112–113, перевод Г.С. Зелениной). .

Таким образом, дело Элено де Сеспедеса, как и казус Джона Райк-нера, представляло собой совершенно уникальный процесс, в ходе которого судьям пришлось столкнуться с необходимостью, во-первых, рассматривать проблему гермафродитизма, а во-вторых, решать, кто находится перед ними — мужчина или женщина.

Что же касается мужского трансвестизма, то помимо уже упоминавшегося дела Роландино Ронкайя, мне на сегодняшний день удалось обнаружить лишь одну запись, в которой речь бы шла о подобной смене обличья [611] В недавнем обобщающем труде по истории сексуальных преступлений и наказаний, полагавшихся за них, в разделе о мужчинах, переодетых женщинами-проститутками, по-прежнему приводятся лишь два случая из средневековой судебной практики: дела Джона Райкнера и Роландино Ронкайя: Berkowitz Е. Sex and Punishement. Four Thousand Years of Judging Desire. Berkley, 2012. P. 165–167. . В регистре заключенных королевской тюрьмы Шатле в Париже, помещенных туда в период с 14 июня 1488 по 31 января 1489 г., сообщалось о неких «монахах», пойманных в таверне, «являющейся местом разврата и превращенной в бордель». Все они предстали перед ночной стражей в женских платьях и головных уборах, т. е. в «одежде, которую им не позволено носить в ущерб собственному одеянию», за что, вероятно, были избиты и помещены под арест [612] “En une taverne… qui est lieu dissolu et ou l’en fait bordeau, lesquelz religieulx es-toient vestus de robbes, chappeaulx et cornettes quy est habit qu’ils ne doivent porter pour laissier l’abit de leur ordre et estoient embastonnes d’espeez et de dagues” (Gauvard C., Rouse M. et R., Sotnan A. Op. cit. P. 584, n. 54). [613] [614] . Дальнейшая судьба монахов осталась неизвестной, что роднит их дело с казусом Джона Райкнера, хотя они, в отличие от него, и не скрывали свою половую принадлежность. С этой точки зрения, Роландино Ронкайя оказывался, безусловно, ближе к нашему главному герою, хотя у последнего явно не возникало никаких сложностей с потенцией, да и выглядел он в обычной жизни как нормальный мужчина: не случайно у него помимо клиентов-мужчин имелись и многочисленные любовницы.