Валерий Попов - Культовый Питер

Преображенцы и семеновцы отличались и внешне. У тех и других был одинаковый мундир, но у преображенцев были красные лацканы и воротники, а у семеновцев — синие. В Преображенский брали темных шатенов с удлиненными носами, в Семеновский — голубоглазых блондинов, за что они получили прозвище в народе «мучные кули».

Семеновцы всегда отличались отвагой и верностью, они прославились в Азовских походах Петра, в Северной войне со Швецией, в Отечественной войне 1812 года. Но в 1820 году из-за жестокого обращения с ними семеновцы взбунтовались. Это был первый бунт гвардии, предшествовавший декабристскому. Семеновцы в полном составе были отправлены в петропавловскую тюрьму. Полк был расформирован и набран заново. Таких славных побед, как за прежним, за этим уже не числится.

С Семеновским полком связана еще одна трагическая история: на его плацу в 1849 году происходила казнь петрашевцев, виновных в основном в вольномыслии. Среди них был Достоевский. Его приговорили к смертной казни только за «чтение вслух письма литератора Белинского». Достоевский вспоминал: «Среди площади высился черный эшафот, возле него были врыты в землю три серых столба». Петрашевцам уже зачитали приговор. Всех «к смертной казни расстрелянием». И первым троим уже надели саваны и, с надетыми на голову мешками, привязали к столбам. И только тут — так было задумано — прискакал курьер с высочайшим указом о замене казни каторгой. Тут же, на Семеновском плацу, казнили и убийц Александра II — в этот раз уже до конца. В советские времена на месте Семеновского плаца выстроен самый веселый театр — Театр юного зрителя, но все равно как-то мне грустно в Семенцах. И район этот какой-то грустный. Публика какая-то непарадная. На Малодетскосельской улице бомжи жгут костры.

Третьим полком, имеющим почти такой же вес, как два первых, был полк кавалергардский. Образовался он из конвоя, который подобрал Петр I из самых красивых и статных офицеров для сопровождения своей супруги Екатерины I при ее короновании. Такой статус у этого полка и остался: он охранял покои всех цариц, был ближе всех к государыне, и имелось даже выражение в высшем свете: «иметь вход за кавалергардов», что значило — быть особо приближенным.

Семеновцы, преображенцы и кавалергарды долгое время были решающей силой в государстве.

Когда Верховный тайный совет, фактически правивший после Петра Россией, решил призвать на трон из немецкой провинции Анну Иоанновну, племянницу Петра, «верховники» прислали ей «Кондиции» — условия, весьма ограничивающие ее власть. Анна Иоанновна, прозябавшая в нищете, склонна была согласиться. Когда она прибыла в подмосковное село Всесвятское, ее радостно встретили Преображенский и Кавалергардский полки, и Анна Иоанновна поняла, что, опираясь на их любовь и поддержку, она может взять настоящую власть.

Однако осторожная Анна Иоанновна не была в таком уж восторге от лихих гвардейцев, которые могут поворачивать русскую историю как хотят, и сразу же завела два «своих» полка — Измайловский и Конногвардейский. Измайловский она привела с собой из Москвы. И сделала своим любимым полком. В Измайловский она распорядилась брать «эстляндцев и лифляндцев», больше полагаясь на них. В память об Измайловской слободе сохранился Измайловский проспект, пересекающий Обводный канал. Улицы там долго назывались номерами рот, что отразилось и в нынешних названиях улиц: 5-я Красноармейская, 7-я Красноармейская.

Великий князь Константин Константинович, шеф измайловцев, известный поэт, писавший под псевдонимом К. Р., придумал так называемые «измайловские досуги», на которых полковые офицеры знакомились с новинками поэзии, вели диспуты, произносили доклады на самые разные темы. После этого еще долго офицеров Измайловского полка отличала особая изысканность разговоров.

Собор Измайловского полка считают главным шедевром Василия Стасова, даже более гениальным, чем мой любимый Спасо-Преображенский собор. Измайловский, конечно, величественнее и, может, важнее для истории. Построен он на месте часовни, где Петр венчался с Екатериной I. Перед собором — монумент в честь победы в турецкой войне, составленный из шести рядов пушечных стволов, отбитых у турок, как и у ограды Преображенского.

Есть сведения, что Измайловский собор построил на свои личные деньги Николай I, поскольку был шефом Измайловского полка. Известно также, что здесь венчался Достоевский со своей последней женой. Когда смотришь вдоль длинной Фонтанки, темно-синие (под цвет мундиров) измайловские купола похожи на грозовые тучи.

И вот совсем недавно «разразилась гроза» — загорелся главный купол собора, покрытый лесами для реставрации, и почти полностью сгорел. Сначала не нашлось у пожарных лестниц достаточной высоты, потом были перебои с водой. Разгильдяйство, надежда на «авось» — увы, так же характерны для русской истории, как мудрость и доблесть.

Разные полки оставили нам разное — храмы, плацы. Еще в каждом полку был конный манеж, для выездки. И самый знаменитый теперь — Конногвардейский манеж, с конями на высоком крыльце, за Адмиралтейским садом. Тут сейчас самый модный выставочный зал и вместо бравых конногвардейцев бушуют расхристанные гениальные художники, что меня лично радует — среди них у меня много корешей, а с заносчивыми конногвардейцами сойтись было бы труднее.

Темно-красные, огромные, мрачные казармы конногвардейцев тянутся вдоль Мойки и уходят в поперечные улицы. Свою историю полк Конной гвардии вел от «лейб-шквадрона» личного конвоя Меншикова, участвовавшего еще в Северной войне против шведов, сражавшегося под Полтавой. В 1730 году Анна Иоанновна увеличила состав эскадрона до тысячи человек и назвала его Конногвардейским полком. Отличился полк в сражениях при Бородине, Кульме, Лейпциге, имя его золотыми буквами написано на арке Нарвских ворот. Конногвардейцы стали постепенно самой привилегированной кастой, на самые важные места в Зимнем подыскивали своих, из конногвардейцев вышли два министра двора — барон Фридерикс и однофамилец моей матери (но вряд ли родственник) — Мосолов. Шефами именно этого полка были почти все цари — от Анны Иоанновны до Николая II. Именно сюда в день восстания декабристов прибыл генерал-губернатор Милорадович в надежде вывести полк против восставших, но не дождался конца сборов и уехал один. Конногвардейцы собирались долго, так как многие из них сочувствовали бунтовщикам. В строю восставших на Сенатской площади стоял Московский полк, Гвардейский флотский экипаж и лейб-гренадеры. Семеновский полк, сочувствующий декабристам, не успел присоединиться к восставшим, оказался среди войск, поддерживающих царя, и сыграл в подавлении восстания немалую роль. Этот день — 14 декабря 1825 года — превратил героев славной победы 1812 года, бывших соратников и друзей, в непримиримых врагов. Пулей Каховского был убит генерал-губернатор Милорадович, кумир солдат, отважный воин, любимец петербургского общества, о котором Герцен писал: «...храбрый, блестящий, лихой, беззаботный, десять раз выкупленный Александром из долгов, волокита, мот, болтун, любезнейший в мире человек». В общем, настоящий гвардеец. Когда перед смертью из него извлекли пулю, он глянул на нее и с облегчением сказал: «Слава богу, не солдатская!» Гибель этого замечательного человека сразу же показала бесперспективность этой «дворянской революции», как и любой другой. Что ж это за «освобождение России», если убивают таких людей?