Владимир Михайлюк - Пермская шкатулка

А события жизни героя нашего повествования разворачиваются еще в XVIII веке. Крепостной мальчик Ваня Журавлев был продан вместе с отцом и матерью как «крещеный товар». Видимо, сначала следует познакомиться с продавцом «крещеного товара» и его покупателем, а затем уже напрямую выйти на главного героя.

Когда сенатор В. Л. Всеволожский покупал за 300 тысяч серебром 1/9 часть общего имения с Пожвинским заводом, соляными промыслами и большим количеством крестьян, на первых порах создавалось впечатление, что вельможа собирается стать заводчиком. Сразу же после покупки предприятия он подает прошения в Берг-коллегию об увеличении числа агрегатов на Пожвинском заводе, мотивируя это большими запасами сырья на железных и медных рудниках. Он просит о приписке к заводу 5228 душ его собственных крепостных крестьян. Полгода спустя Всеволожский обратился в Берг-коллегию с просьбой разрешить ему продать Пожвинский завод вместе с мастеровыми и приписными крестьянами заводчику М. М. Походяшину. Челобитную на покупку завода с крепостными подал и Походяшин. Поскольку Всеволожский занимал пост обер-прокурора сената, в Берг-коллегии незамедлительно подписали купчую, по которой Всеволожский за 200 тысяч рублей серебром уступал Походяшину свое право на три четверти Пожвинского завода «во всех действиях, принадлежностях и рудниках», а также мастеровых и рабочих людей в количестве 3900 душ мужского пола, с их дворовыми строениями, скотом и всеми пожитками. Как это ни странно, но год спустя Походяшин просит Берг-коллегию прекратить операцию по покупке Пожвинского завода в связи с тем, что его рудники находятся на дальнем расстоянии и руды в них бедные, а куплю крепостных оставить в силе и позволить перевести их на его благодатские заводы, при которых рудники близко и руды в них богаче содержанием как меди так и железа, но они простаивают за неимением мастеровых и работных людей. Горная коллегия и на это дала разрешение. Но когда летом 1775 года Походяшин стал готовить переселение крепостных, крестьяне оказали ему сопротивление, однако заводчику удалось переселить на свои заводы 184 семьи. Вполне возможно, что именно в этой партии переселенцев находился Ваня Журавлев, но только он не шел, как написано в книге М. Н. Лонгинова, а его несли на руках, или он ехал на телеге со скарбом, поскольку Ване было тогда не больше шести-семи месяцев.

В следующем 1776 году при подготовке переселения очередной партии крепостных на благодатские заводы стихийно возникло вооруженное сопротивление, крестьянские ходоки явились с челобитной к казанскому генерал-губернатору князю Мещерскому. Спешно началось разбирательство. Бунт крепостных был крайне опасен, еще свежо было в памяти людей восстание 1773 года под предводительством

Емельяна Пугачева. Его ватага в Пермской губернии крепко погуляла, пыталась взять Кунгур, штурмовала и взяла Осу…

Сенат срочно дал распоряжение князю Мещерскому «до точного рассмотрения» крестьян «оставить в настоящих их жилищах».

Разбирательство выявило грубое нарушение законов. По указу 1762 года продавать и покупать крепостных имели право только дворяне, Походяшин к ним не принадлежал. Но у него были заводы, рудники, деньги, а вот работных людей не хватало, и он стал искать выход из крайне тяжелого положения. Обер-прокурор сената Всеволожский мог провести и незаконную сделку. Сговор состоялся в обход законов под видом продажи Пожвинского завода с припиской к нему крепостных, затем — отказ от покупки завода и купля крепостных. В Горной коллегии узрели в изменчивых прошениях сенатора и купца махинации, узрели, однако не смогли не уважить богатого просителя. И было бы все шито-крыто, не случись бунта крепостных. Он был воспринят настолько серьезно, что в результате проверки сенат принял строгое решение о конфискации Пожвинского завода. Но большинство сенаторов выразили свое несогласие с этим решением, и дело затянулось на долгие годы. Только в 1789 году именным указом Екатерины II сделка была признана незаконной. Императрица повелела «сие дело поставить в его первобытное состояние».

Походяшин все-таки купил у сенатора Всеволода Алексеевича Всеволожского несколько партий крепостных и успел переселить их на Сосьву. Среди этих крестьян был мальчик Ваня Журавлев со своими родителями.

О богатейшем Верхотурском купце первой гильдии Максиме Михайловиче Походяшине ходили легенды. Его усадьба занимала целый квартал, а в деревянном доме было тридцать богато обставленных комнат. Хозяин любил принимать у себя и угощать сибирского генерал-губернатора Дениса Ивановича Чичерина. На своем Луковском заводе он принял пышно и нагрянувшего туда Пугачева, и тот не тронул ни купца, ни завода. При женском монастыре за свой счет Походяшин выстроил два храма, которые и сейчас украшают Верхотурье.

Жертвуя на храмы, раздавая милостыню, выплачивая рабочим жалованье за целый год вперед, как же мог Походяшин допустить, чтобы крепостных крестьян, купленных в Соликамском уезде, перегоняли скованными, словно рабов, за четыреста — пятьсот верст? Как это могло случиться? Ведь он сам выбился из нищеты.

Походяшин первоначально был верхотурским ямщиком, то есть принадлежал к особому сословию людей, «для которых гоньба была не промыслом, а повинностью; они обязаны были возить казенную кладь и служилую челядь, следовавшую из России в Сибирь и обратно».

Жил Походяшин в крайней бедности и не раз пытался поправить свое состояние, пускался в поиски залежей медной руды и железа, чтобы обзавестись хоть маленьким заводиком, ан не везло. Но однажды к нему зашел знакомый вогул, показал несколько самородков медной руды и сказал, что знает такое место, где можно набрать много таких кусков, и готов показать его то ли за 10, то ли за 15 рублей (по-разному пишется). А у Походяшина в кармане ни гроша. И тогда он заложил выходной кумачовый сарафан жены, получил деньги и пустился с вогулом в дальнее путешествие за 150 верст на реку Сосьву, в урочище, где в открытую на поверхность земли грядой выступили залежи добротной медной руды, каковую можно было отнести к наилучшей. С тех пор Походяшин стал богатеть и богатеть.

Другой прииск достался Походяшину легче, чем первый. В район реки Сосьвы пригнали стадо быков, и когда на выпасе трава была съедена, обнажился верховой слой медной руды. Прииск был назван Бычковским. Прииски позволили Походяшину завести несколько медеплавильных заводов, принесших ему огромные выгоды.

Но почему «рыцарь первоначального накопления» так быстро забыл о своем недавнем прошлом, о своей бедности, и так варварски отнесся к переселению крепостных? А ведь мог он обойтись с ними по-человечески, выделить на дорогу понемножку денег, вселить надежду на сносную жизнь…